Попытки России с 2008 года перекраивать карту мира в свою пользу опираются на единственный сдерживающий фактор – ядерный арсенал. И об этом Кремль постоянно напоминает, демонстрируя готовность превратить весь мир в «радиоактивный пепел». Однако реальное состояние российских ядерных «сил сдерживания» весьма далеко от грозного образа, который рисуют пропагандистские телеканалы.
Из чего формируется «ядерный кулак» России? На сегодня по образцу и подобию СССР российские ударные ядерные силы состоят из трех основных компонентов: наземных Ракетных войск стратегического назначения, флота и авиации. По состоянию на январь 2015 года (более поздних достоверных данных в открытой печати нет) Россия располагала 499 стратегическими носителями, способными нести около 1900 ядерных боезарядов. Основной ударной силой в РФ являются ракеты наземного базирования. Их, согласно этим же данным, было 305, суммарно они несут до 1126 зарядов. А это – семь типов стратегических ядерных комплексов стратегических межконтинентальных баллистических ракет. Из них стационарного базирования – УР-100Н УТТХ, Р-36M2 «Воевода», Р-2PM2 «Тополь» и «Ярс-M» и мобильного – РТ-2П «Тополь», РТ-2ПM2 «Тополь-M» и «Ярс».
Кто его сделал? Большая часть – разработки 1970–1980-х годов конструкторов днепропетровского «Южмаша», специалисты которого до аннексии Крыма играли важную роль в программе продления срока службы этих ракет. Дело в том, что в 2021–2022 годах заканчивается гарантированный 20-летний срок безопасной эксплуатации комплексов типа «Тополь», УР-100Н УТТХ и Р-36M2 «Воевода». Согласно долгосрочным планам российских военных, ракеты этих образцов должны были постепенно сниматься с вооружения. При этом считалось, что к 2020 году таких ракет в строю должно остаться всего 5%. Параллельно же украинские специалисты должны были провести продление ресурса оставшихся в строю ракет.
Однако, как известно, в 2014 году все программы военного сотрудничества между нашими странами были прекращены. Задачу по продлению ресурса передали российскому Государственному ракетному центру им. академика В. П. Макеева, который специализируется на баллистических ракетах для подводных лодок и не имеет ни достаточного опыта, ни квалифицированных специалистов. Поэтому последние годы продление ресурса ракет происходит, что называется, по факту – то есть отстреливается одна или две ракеты, оценивается техническое состояние остальных и специальная комиссия принимает решение, продлить годность или нет.
Важность ракет разработки «Южмаша» для России сложно переоценить, ведь самые многочисленные комплексы типа «Тополь» хотя и могут размещаться на мобильной основе, что гарантирует его выживаемость в случае войны, однако несут лишь один ядерный заряд в 0,55 мегатонны. Для сравнения: УР-100Н несет шесть зарядов по 0,55 мегатонны, а Р-36М – до десяти по 0,75 мегатонны. Таким образом, 150 «Тополей» должны обеспечить доставку только 82,5 мегатонны, или всего 12% от всей мощности ядерных зарядов российских баллистических ракет.
Сколько он еще прослужит? Вполне очевидно, если Москва в ближайшие год-два не решит проблему продления ресурса баллистических ракет, то уже в 2016–2021 годах их придется массово снимать с вооружения, что приведет, по мнению целого ряда военных экспертов, к снижению роли РВСН в общем ядерном потенциале РФ с нынешних 70% до величины порядка 35% уже в 2020 году.
При этом не стоит забывать об еще одной важной проблеме – фактическом отсутствии космического эшелона системы раннего предупреждения. Последние два спутника этой системы («Космос-2422» и «Космос-2446») прекратили свою работу осенью 2014 года. Поэтому на фоне победных реляций о вводе в строй новой РЛС раннего обнаружения в Сибири возникает резонный вопрос: как без спутников российские военные собираются обнаружить пуски ракет с территории США или из акватории Мирового океана?
Что на море? В отличие от США, где ядерные силы распределены более или менее равномерно между всеми тремя компонентами, в России на флот и авиацию приходится только треть ядерного потенциала. По состоянию на начало 2015 года в составе ВМФ РФ было 11 стратегических ракетоносцев трех типов, причем только восемь из них имели баллистические ракеты на борту. Ракеты, размещенные в 128 пусковых установках баллистических ракет морского базирования, могут нести 512 ядерных боезарядов.
Все находящиеся в настоящее время на вооружении ракетные комплексы морского базирования были разработаны в КБ машиностроения, в настоящее время – уже упоминавшийся Государственный ракетный центр им. Макеева. При этом по крайней мере два типа ракет Р-29Р и Р-29РМ уже устарели, поскольку были разработаны в 1979 и 1986 годах. Для их замены с 1998 года ведется разработка нового ракетного комплекса морского базирования, известного как Р-30 «Булава». Но, несмотря на то что ракета в значительной степени унифицирована с ракетой наземного базирования «Тополь-М», до конца 2016 года неудачными оказались 10 из 30 пусков. То есть фактически треть ракет не достигли цели, что может стать приговором для «Булавы», на создание которой ушло 18 лет.
Не все гладко и с планами по обновлению флота подводных ракетоносцев. Так, согласно Государственной программе вооружений-2020, планировалось передать флоту восемь атомных подводных ракетоносцев «Борей» и восемь новых атомных многоцелевых подводных лодок «Ясень», способных наносить удары по целям на суше и море крылатыми ракетами большой дальности. В итоге из восьми ПЛАРБ типа «Борей» российский флот получил лишь три лодки. Причем две – «Юрий Долгорукий» и «Александр Невский» – были готовы к 2011 году, однако не принимались в боевой состав из-за проблем с основным вооружением – твердотопливной баллистической ракетой «Булава».
То есть фактически с 2011 по 2017 год в Северодвинске была построена всего одна лодка. Учитывая нынешние темпы строительства, к 2020 году вряд ли ВМФ РФ получит больше одной лодки. План на постройку восьми атомных подводных лодок «Ясень» был сокращен до шести субмарин, но и он не выполнен – ни одна лодка не вышла даже на этап испытаний, а одна и вовсе не заложена.
И в воздухе. Авиационный компонент ядерной триады представлен 65 стратегическими бомбардировщиками Ту-160, Ту-95МС и Ту-22М3, которые могут нести примерно 200 крылатых ракет большой дальности. Самым современным является Ту-160, который производился в 1984–1992 годах (в 1999-м серийное производство восстановлено). Его основное оружие – 12 крылатых ракет большой дальности Х-55 с дальностью действия до 2500 км, которые размещаются в бомбовом отсеке. Причем, хотя эти ракеты и разработаны в подмосковном МКБ «Радуга», производились они на Харьковском авиапромышленном объединении (ХАПО), а двигатели выпускает запорожская «Мотор Сич». Что, естественно, создает проблемы для российских военных как в обслуживании, так и в продлении ресурса.
Есть в России и собственная крылатая ракета, известная как Х-101, она должна заменить Х-55. Однако ее производство идет слишком медленными темпами, чтобы говорить о том, что она в ближайшее время станет основной в арсенале ВВС РФ.
С кем и против кого? Таким образом, можно констатировать, что в области ядерных вооружений зависимость России от промышленного потенциала все еще очень высока. И когда «северный сосед» сможет закончить импортозамещение, и сможет ли вообще, – вопрос открытый.
Что касается вероятного противника – США, то американцы осведомлены о состоянии ядерного щита РФ. Поэтому сейчас принята доктрина «Быстрого глобального удара», согласно которой для нейтрализации 80% ядерного потенциала РФ достаточно нанести удары по четырем критическим точкам: это Гаджиево Мурманской области, Вилючинск на Камчатке, аэродром в районе города Энгельск Саратовской области и база бомбардировщиков в Украинке Амурской области. Считается, что оставшиеся мобильные комплексы (типа «Тополь» и «Ярс») можно ликвидировать с помощью высокоточного оружия. При этом вероятность нанесения какого-либо ущерба США и их союзникам в ходе «превентивного удара» России в этих расчетах называется близкой к нулю.