Фонд гарантирования вкладов физических лиц 13 февраля 2023 года окончательно ликвидировал Родовид банк. Как сообщили в ФГВФЛ, утвержден ликвидационный баланс и отчет о выполнении ликвидационной процедуры банка, которая считается завершенной. Фонд также уточнил, что все обязательства перед кредиторами «Родовида» считаются погашенными, а выплаты гарантированных сумм не осуществлялись, поскольку банк ввиду специфики своей деятельности не привлекал средства от вкладчиков-физлиц. Иными словами, на момент ликвидации от «Родовида» остались одна лишь «вывеска» и лицензия.
Родовид банк – второй из трех национализированных в кризис 2008–2009 годов банков, который оказался банкротом. Напомним, что вместе с ним Кабинет Министров в июне 2009 года также рекапитализировал Укргазбанк и банк «Киев». Процедуру ликвидации банка «Киев» ФГВФЛ завершил еще в 2020 году. В итоге среди выживших остался только Укргазбанк.
«Родовид» не был рядовым финучреждением. На его базе правительство пыталось создать санационный банк или, как его еще называют, bad bank (банк плохих активов). Но эта попытка обернулась неудачей.
Mind разбирался, почему Родовид банк так и не смог справиться с возложенными на него функциями и возможна ли в Украине реализация концепции bad bank в принципе.
История национализации Родовид банка и ее провал. Решение о рекапитализации «Родовида» Кабмин принял 10 июня 2009 года. Правительство направило на пополнение уставного фонда банка сначала 2,8 млрд грн, а затем еще 5,6 млрд грн. В 2011 году банк получил еще один транш на 3,95 млрд грн.
Почему правительство приняло решение именно национализировать банк, а не отправить его на ликвидацию? Официальная версия такова, что «Родовид» был слишком большим, а потому его банкротство могло подкосить банковскую систему. По состоянию на 1 апреля 2009 года банк являлся 19-м по размеру активов (их сумма была порядка 11 млрд грн) и занимал 16-е место по объему средств физических лиц (3,5 млрд грн).
По неофициальной версии, банк обслуживал интересы некоторых влиятельных лиц, которым удалось пролоббировать рекапитализацию в Кабмине, возглавляемом на то время Юлией Тимошенко. Ликвидация как таковая была не выгодна никому – ни вкладчикам, ни заемщикам. В частности, в Родовид банке «вращались» деньги братьев Сергея и Василия Бубки (Сергею Бубке принадлежало 10% его акций). Около 40% кредитного портфеля «Родовида» приходилось на компании Group DF, владельцем которых являлся небезызвестный Дмитрий Фирташ.
Впрочем, национализация банку не помогла. Сначала возникла паника со стороны вкладчиков, которые пытались забирать из него средства даже в обход моратория на возврат депозитов.
Потом в «Родовиде» «вскрылся» огромный пласт проблемных кредитов. По разным оценкам, к началу 2011 года доля токсичных долгов физлиц там достигала 47%, а порядка 80% кредитов юрлиц являлись безнадежными. То есть шансы на их возврат стремились к нулю. Кроме того, Юлия Тимошенко предложила обязать Родовид банк выплачивать депозиты обанкротившегося Укрпромбанка. Но большая часть вкладчиков (порядка 70%), которые были переведены в «Родовид» из Укрпромбанка, решила сразу же забрать свои средства, и только 30% оставили депозиты.
Вдобавок к этому Главное контрольно-ревизионное управление (ГлавКРУ) проверило эффективность рекапитализации. И по итогам заявило, что уже после национализации из Родовид банка было выведено около 8 млрд грн под фиктивные договоры и контракты. После этого заявления временный администратор банка Сергей Щербина был взят под стражу и отправлен в СИЗО по обвинениям в рамках двух уголовных дел.
Создание санационного банка. Идея превратить «Родовид» в банк токсичных активов возникла весной 2011 года. Ее озвучил Сергей Арбузов, занимавший на тот момент должность главы НБУ. По его словам, «Родовид» должен был аккумулировать проблемную задолженность только госбанков.
14 сентября 2011 года Кабмин утвердил распоряжение № 880-р, согласно которому Родовид банк получал лицензию санационного банка. Она давала финучреждению право в течение пяти лет осуществлять работу с проблемными активами государственных банков и банков, в капитализации которых приняло участие государство.
Почему НБУ решил ликвидировать Родовид банк? В феврале 2016 года НБУ опубликовал заявление о том, что совместно с Министерством финансов решил отказаться от использования «Родовида» в роли bad bank.
В связи с этим правление Нацбанка 25 февраля 2016 года приняло постановление №107 о признании Родовид банка неплатежеспособным и о его передаче в ФГВФЛ на ликвидацию.
НБУ аргументировал свое решение следующим образом:
«В Родовид банк надо было залить капитал, чтобы он смог выкупить «плохие» долги. Возможно, не нашли этих ресурсов – не согласовали с партнерами, с тем же МВФ. Возможно – и частично так и было – сами банки выработали механизмы, чтобы закрывать эти проблемы (по возврату долгов. – Mind) самостоятельно», – объясняет финансовый аналитик Андрей Шевчишин.
Согласно данным НБУ, на 1 января 2016 года (накануне запуска процедуры ликвидации) активы Родовид банка составляли 94 млн грн, в том числе аккумулированная кредитная задолженность – 66 млн грн. При этом резервы под долги юрлиц превышали 3,3 млрд грн, а резервы под задолженность физлиц составили порядка 3,34 млрд грн. Львиная доля обязательств Родовид банка сформировалась из задолженности перед НБУ – ее сумма была более 4,4 млрд грн.
Какие перспективы у bad bank в украинских реалиях? Создание санационного банка – это не украинское изобретение. Подобный опыт есть у таких стран, как Швеция, Великобритания, Франция, Германия, Венгрия, Словения, Бразилия, Малайзия и США.
К слову, лет пять назад в Евросоюзе велась активная дискуссия о том, чтобы учредить единый общеевропейский bad bank, который будет абсорбировать NPL у банков из стран – членов ЕС. Но, чтобы этот банк нормально выполнял свои функции, необходимо было пополнить его капитал где-то на 1 трлн евро. Поэтому инициатива провалилась.
В украинских реалиях ситуация еще более сложная. Есть ФГВФЛ, который занимается долгами неплатежеспособных банков. И у него это неплохо получается. В течение «довоенного» 2021 года фонд продал активы банков, которые находятся в процессе ликвидации, на общую сумму 2,4 млрд грн.
Платежеспособные банки предпочитают работать с NPL своими силами. Это и принудительное взыскание долгов, и продажа права требования по кредитам третьим лицам (финансовым компаниям или коллекторам). Государственные банки также имеют возможность реализовывать кредитные портфели через ProZorro. С подобными лотами уже выходили Укргазбанк и Укрэксимбанк.
Поэтому, на первый взгляд, целесообразность создания bad bank вызывает вопросы. Ведь такая структура должна не просто «пылесосить» проблемные долги, но и проводить работу по их взысканию.
Отличие санационного банка от компаний по работе с токсичными активами – в том, что последние купят кредитный портфель за бесценок, с дисконтом 90%, а bad bank заберет эти долги по номинальной или некоей среднерыночной стоимости.
«Для создания санационного банка необходимо специальное законодательное регулирование. Ведь он должен находиться в несколько другом регуляторном поле, чем обычные банки. Второй вопрос – капитал «плохого банка». Кто будет его наполнять, государство или частные инвесторы? У государства сейчас нет средств на это, а инвесторам нужна четкая бизнес-модель и законодательное поле. Если bad bank не может реализовать право на возмещение / продажу / требование через суд или другие механизмы работы с заемщиками, то смысла в нем вообще нет», – считает Андрей Шевчишин.
Похожего мнения придерживается и экс-глава совета НБУ, экономист Богдан Данилишин. По его словам, формально собрать проблемные долги под одним «куполом» – половина дела. Нужно создать «…реальный рынок неработающих активов, что позволит привлечь на него профессиональных инвесторов».
Что предлагает НБУ для борьбы с NPL? В Нацбанке единой позиции в отношении bad bank также пока нет. Еще осенью 2022 года представители НБУ заявляли, что вопрос сложный и требует тщательного изучения.
Вместе с тем NPL-нагрузка на банки продолжает расти. По данным НБУ, на 1 февраля 2023 года доля неработающих кредитов в корпоративном портфеле превысила 43%. Согласно рейтингу надежности банков от Mind, наибольший объем NPL в ПриватБанке (70% всех кредитов), в Идея Банке (64%), в Международном инвестиционном банке (51%), в Ощадбанке (50%) и Укрэксимбанке (49%).
Впрочем, как сообщила в комментарии Mind первый замглавы Нацбанка Екатерина Рожкова, НБУ окончательно не отметает идею о создании санационной структуры. По ее словам, большую работу в отношении токсичных активов действительно сделал и продолжает выполнять ФГВФЛ. «Другой вопрос, что фонд из-за несовершенства существующих механизмов взыскания долгов не может полноценно отрабатывать NPL, поскольку иногда он даже не успевает «дотянуться» до таких активов. Недобросовестные заемщики запускают процедуры фиктивного банкротства, выводят залоги и т. д.», – объясняет Рожкова.
При этом она считает, что специфика проблемной задолженности, которая начала накапливаться уже после 24 февраля 2022 года, требует особого подхода.
Такие долги, по словам Рожковой, нужно делить на две группы. Первая – это кредиты, которые еще можно вернуть. Речь о долгах тех заемщиков, которые могут возобновить деятельность после завершения боевых действий. Но за счет новых кредитов им сделать это будет очень трудно.
Поэтому в данном случае было бы уместно обсуждать создание некоей специализированной компании по управлению проблемной задолженностью в том числе с участием международных финансовых организаций. Главной задачей такой компании станет не выкуп проблемных долгов, а проведение экспертизы жизнеспособности заемщика и помощь ему в привлечении капитала на льготных условиях. К примеру, от ЕБРР, IFC, ЕИБ. Чтобы заемщик, имея этот капитал, мог восстановиться и в том числе погасить «старые» долги.
В отношении безнадежных кредитов, за которыми уже нет работающего бизнеса, потому что он уничтожен либо оказался на оккупированной территории, нужно действовать совсем иначе.
«В этом случае, на мой взгляд, было бы целесообразно создать не bad bank, а некую структуру (возможно, государственную), которая стандартизировала бы подходы к исчислению потерь бизнеса. Также эта структура может консолидировать усилия компаний-заемщиков по подаче исков для возмещения убытков в пределах репараций от РФ», – объясняет Рожкова.
То есть, если будет просто классический bad bank (нечто сродни ликвидированному Родовид банку), он станет очередной «черной дырой», которая накапливает NPL. «В то время как для подготовки международных исков нужен совершенно другой профиль учреждения», – резюмирует Рожкова.