Ради наполнения бюджета Украина может рассматривать налог на сверхприбыль корпораций. Насколько реально его ввести?
В большинстве стран ЕС государство старается заставить крупный бизнес поделиться прибылью. Получилось пока только с банками и энергокомпаниями
По мере сокращения и большей избирательности международной помощи Украина ищет внутренние ресурсы для наращивания доходной части бюджета. Традиционный налог, который является эффективным как временная мера и используется государствами в период войн и прочих потрясений, – так называемый налог на сверхприбыль корпораций (windfall tax) или «налог солидарности».
В 2022–2023 годах он был введен в большинстве государств Европы, в частности в Германии, Великобритании, Испании, Италии, Франции. Пока что исключения – Латвия и Норвегия, в которых, впрочем, этот налог анонсирован, а также Люксембург, Польша, Нидерланды и Ирландия, которые рассматривают введение windfall tax.
Mind разбирался: может ли такая практика быть применена в Украине, где проблематично не только повысить налоги, но даже восстановить их ставки до довоенных.
Сколько в среднем составляет ставка налога на сверхприбыль? Ставки налога на сверхприбыль сильно отличаются в разных государствах. Например, Бельгия ввела 100% обложение сверхприбыли энергогенерирующих компаний с 2022 года по июнь 2023 года.
Австрия с 2022 года обложила 90% налогом сверхдоходы корпораций, связанных с производством и транспортировкой электроэнергии, и 40% налогом – нефтяные и газовые компании. Финляндия ввела налог на сверхприбыли энергетических компаний.
В Чехии с 2022-го сроком на три года введен налог на сверхприбыль. Плательщиками будут банки, нефтяные и энергетические компании. Налог составляет 60%.
Как компания может угодить в плательщики такого налога? Облагаются налогом только экстраординарные прибыли, которые возможно получить при определенных условиях.
Например, при монопольном положении игроков, исключительном владении природными ресурсами, а также при непредвиденном стечении обстоятельств.
Это может быть «непредвиденная прибыль, полученная в результате непредвиденного события, которое произошло не в результате прямых действий компаний, а скорее в результате внешних изменений рыночных обстоятельств», – говорится в документе «Эффективность и распределительные последствия налога на сверхприбыль или непредвиденные налоги в свете Рекомендаций Еврокомиссии государствам-членам», изданном в марте 2023 года Главным управлением внутренней политики Еврокомиссии.
Сверхприбыль может образоваться и как результат скачка цен на сырьевые товары – при этом инвесторы получат неожиданно высокие доходы. Очевидно, тот факт, что реальная прибыль оказывается выше, чем предполагалось на момент принятия первоначального инвестиционного решения, отчасти объясняется удачей.
Другой пример – высокие доходы банков в странах Балтии. Например, по данным Банка Латвии в І квартале 2023 года прибыль банков выросла на 76,7% в сравнении с І кварталом 2022 года.
Это связано не с действиями самих банков, а с мерами государственной поддержки финучреждений в период пандемии COVID-19 и особенностями латвийской экономики.
Также в ЕС энергокомпании получают сверхприбыли, возникшие на фоне энергетического кризиса. В результате в 2022 году большинство европейских стран ввели временный налог на сверхприбыль нефтяных и энергетических корпораций.
Читайте также: Світові енергетичні корпорації отримали надприбутки на тлі кризи та війни. Чи треба їх додатково оподатковувати?
Почему государство считает себя вправе требовать часть прибыли с частного бизнеса, к появлению которой не причастно? Иногда и даже часто причастно.
Например, в прошлом году в Литве ввели налог на сверхприбыль банков, назвав его «временным взносом солидарности». Средства пойдут на оборонные нужды.
Временный взнос солидарности введен на 2023 и 2024 годы в размере 60% сверхприбыли. Она рассчитывается по финансовым результатам банка за последние четыре года. Облагаются налогом только банки, получившие сверхприбыль.
По данным Министерства финансов Литвы, нетипичная ситуация с высокой прибылью сформировалась из-за стечения внешних обстоятельств, специфики экономических процессов и несовершенства банковского рынка, а не из-за бизнес-решений финансовых учреждений.
«В разгар пандемии коронавируса государство оказало беспрецедентную поддержку бизнесу и населению. Это не только снизило кредитный риск предприятий и домашних хозяйств, а также потенциальные убытки банков, но и повысило уровень ликвидности в финансовой системе. В Литве это привело к самому быстрому росту уровня депозитов в еврозоне – 52%. Накопленные депозиты граждан на 11 млрд евро превзошли объем кредитов. Избыток ликвидности коммерческие банки хранят в основном на счетах в ЕЦБ и получают с него проценты. В результате огромного и необычного в такой ситуации избытка ликвидных активов эти доходы не зависят от решений, принимаемых банками, и поэтому расцениваются как непредвиденные», – говорится в отчете литовского Минфина.
Разумеется, случай, когда «государство так помогало, что частный бизнес получил сверхприбыль», вряд ли возможен в Украине.
Обосновано ли введение аналога «налогу солидарности» в Украине? Первая логичная реакция экспертов и аналитиков на рост налоговой нагрузки – резко отрицательная.
Ярослав Ломакин, глава компании Honest & Bright LTD уверен, что любое повышение налогов всегда влечет за собой попытки корпораций минимизировать фискальную нагрузку, уводя часть прибыли у тень. «Мое мнение по поводу любых налогов и сборов однозначно: нужны только плоская шкала и равноправие для всех плательщиков. Что касательно сверхприбылей и повышенных налогов на сверхприбыли – это очень популистский вариант», – говорит Ломакин.
Экономист Вячеслав Иноземцев считает, что налог на сверхприбыль – очень субъективен по своей сути.
С другой стороны, именно такой «ручной режим» определения «сверхбогачей», явно найдет отклик у рядовых граждан. Это может заставить не слишком дальновидную украинскую власть всерьез задуматься о внедрении такого налога. При этом нужно осознавать, насколько велика будет в этом решении популистская составляющая и коррупционные риски.
Бывает ли, что «налог солидарности» сработал деструктивно? Да, поскольку бизнес, как правило, умнее среднестатистического чиновника.
В истории есть достаточно примеров, когда налоги на сверхприбыль приводят к негативной реакции корпораций и даже целых отраслей. Например, налог на сверхприбыль в США на внутреннюю добычу нефти в 1980-х годах значительно сократил добычу на нефтяных скважинах, на которые он распространялся. То есть компании перевели добычу на скважины, которые налогом на сверхприбыль не облагались.
А в 2014 году инвестиционный банк Ротшильдов в Великобритании рассматривал досрочную выплату бонусов, чтобы обойти уплату налога на сверхприбыль. Поэтому страны ЕС вводят этот налог очень осторожно – как временную меру.
Какие плюсы у этого налога? В первую очередь – удовлетворенный запрос на несколько размытое требование «социальной справедливости». Любые ситуации, в которых «богатый платит больше», горячо поддерживаются обществом. В частности, украинским, даже если потом корпорации компенсируют дополнительную налоговую нагрузку, повышая цены для тех же потребителей, которые радовались нововведению.
«Налог на сверхприбыль логично помогает перераспределению ресурсов в обществе. Если он направлен на военные нужды, то это, во-первых, создает новые рабочие места во всех связанных отраслях, подпитывает экономику. Во-вторых, это развивает науку, потому что военная отрасль всегда инвестирует в развитие технологий», – говорит о плюсах windfall tax аналитик Анатолий Дробязко.
Кто в теории может попасть под налог о сверхприбыли? Финансовый результат легко спрятать или занизить путем операций со связанными лицами. Поэтому, скорее всего, государство будет ориентироваться на доли рынка, подключив Антимонопольный комитет. В этом случае есть риск, что «заглянут в кошелек» представителям олигополий на рынке электроэнергии, подсолнечного масла и куриного мяса.