Введение в Украине налога на выведенный капитал (НнВК) вместо налога на прибыль в настоящее время неприемлемо из-за риска потери налоговых поступлений. Такое мнение высказал ведущий экономист представительства Всемирного банка (ВБ) в Украине, Беларуси и Молдове Фарук Кхан на пресс-конференции во вторник, 10 апреля, в Киеве. «Большинство стран облагают налогом корпоративную прибыль, и только немногие перешли к налогообложению распределенной прибыли. При этом во время такого перехода многие из этих стран потеряли существенную долю доходов от налогообложения прибыли. Такая потеря сейчас недопустима для Украины», – заявил Кхан.
То есть те, кто болеет за налоговую реформу вообще и за замену налога на прибыль налогом на выведенный капитал в частности, услышали очередную неприятную новость. Ведь на сей раз ведущий экономист представительства Всемирного банка Фарук Кхан заявил, что это «неприемлемо», поскольку ведет к потере бюджетных доходов – а Украине нужно выплачивать долги, да и предвыборный год чреват популистскими мерами, вроде внеплановых повышений пенсий и зарплат бюджетникам. В общем-то, с точки зрения макроэкономиста, звучит вполне убедительно. Однако есть нюанс (и не один), который эту простую и прямолинейную логику ставит под большое сомнение. Владимир Дубровский, главный эксперт группы «Налоговая реформа» РПР, рассказал Mind о том, почему Всемирный банк ошибается в своем заявлении и зачем этот налог все же стоит ввести.
Что подлежит реформированию? Начнем с того, что на данный момент Украина перераспределяет через бюджет и «социальные фонды» с обязательными взносами (этот показатель называется «размер правительства») гораздо больше, чем может себе позволить – 44,5% (больше, чем Германия). Вторая по бедности страна Европы взвалила на свою хилую экономику ношу, посильную только богатым и благополучным странам, которым к тому же некуда «бежать», они и без того неплохо живут.
При этом качество госуправления – показатель (точнее, группа показателей), введенный в свое время тем же самым Всемирным банком, в частности, и для оценки адекватности размеров правительства – у нас далеко не соответствует его цене. Мы – единственная «нормальная» страна в мире (если не брать аномалии вроде островных государств и Ирака), которая умудрилась войти в двадцатку лидеров по размеру правительства и одновременно в четверку наихудших по среднему показателю качества госуправления. Если не сократить эту ношу, экономика сможет в лучшем случае «ползти» на 2–3% в год. А это не даст возможности в ближайшее время ни решить проблему бедности, ни восстановить – не говоря уже о том, чтобы развивать – критическую инфраструктуру. Ни в конце концов выплачивать те же долги.
Причем в отличие от некоторых развивающихся стран, где государство элементарно не может справиться со своими обязанностями из-за критического недобора налогов, в Украине причины совсем в другом, ведь у нас правительство в два-три раза больше, чем в этих странах. Впрочем, если уж говорить о ресурсах, то Сингапуру же как-то удается входить в первую десятку – по качеству управления, и в последнюю – по размеру правительства. Так что, видимо, не в них все-таки дело.
Таким образом, выборы – не выборы, долги – не долги, а сокращать аппетиты государства (то есть тех, кто привык с него жить, – от «олигарха» до неформально трудоустроенного чернорабочего на субсидии) придется. Смогли же в конце концов это сделать в бюджете 2016 года в куда более тяжелых макроэкономических условиях. Зато запустили рост экономики. А предлагаемая реформа корпоративного налога должна быть еще более мощным средством для этого.
Если прибыль показывать «не больно», то почему бы ее и не показать честно? Конечно, для того, чтобы уйти с позорных предпоследних мест по уровню защиты миноритарных акционеров (да и кредиторов), нужно еще много чего сделать, но одним препятствием будет меньше, и много больше станет платежеспособный спрос на защиту прав собственности.
О каких цифрах речь? Очевидно, если бы для всего этого предлагалось пожертвовать макроэкономической стабильностью, то грош цена таким реформам – инфляция с девальвацией «съедят» их результат без следа, если не хуже. Однако скрупулезные расчеты показывают, что риск в данном случае минимален. Не сравнить ни с депутатскими «хотелками» в бюджетную ночь, ни тем более с удвоением минимальной зарплаты. А ведь и то и другое прошло относительно безболезненно для стабильности. Хотя, правда, МЗП 3200 к инфляции пару процентных пунктов все же добавила, но по совсем другим, не фискальным, причинам: бюджетный дефицит по итогам года оказался меньше запланированного.
Возможно, Кхан получил в свое распоряжение какие-то устаревшие, ошибочные, цифры или учел в качестве «плохого сценария» абсурдную оценку в 80 млрд грн, которую без сколько-нибудь внятных расчетов вбросили в информационное пространство перепуганные (очевидно, перспективой потерять рычаги давления?) налоговики. Возможно, вслед за некоторыми аналитиками, он сравнил с опытом Эстонии, где поступления от корпоративного налога после подобной реформы упали вдвое (а то и Македонии, где это и было целью).
Но в Украине, в отличие от этих стран, есть своя специфика: согласно данным Global Financial Integrity, ежегодно около 10% от ВВП выводится из страны «тайными тропами», то есть бюджет недополучает около 2% от ВВП (а получил в прошлом году в виде налога на прибыль – 2,46%). Перекрыть хотя бы половину этих «троп» – и налог на выведенный капитал себя практически окупит фискально. Просто нагрузка перераспределится с тех, кто сегодня ее тянет (в основном – среднего отечественного бизнеса), на тех, кто научился ловко манипулировать прибылью, а то и просто хорошо умеет договариваться.
Ведь сегодня 80% поступлений от налога на прибыль обеспечивают 973 компании, 0,3% от общего числа плательщиков – Парето со своими «80:20» (эмпирическое правило «20% усилий дают 80% результата, а остальные 80% усилий – лишь 20% результата». – Mind) нервно курит в сторонке. Зато у (формально) убыточных стабильно растут убытки, но они почему-то не спешат закрывать или продавать бизнес. Сумма их составила в прошлом году ни много, ни мало 1296 млрд грн,а это 43% от ВВП.
Причем аргумент о том, что это, мол, все из-за переоценки обязательств по валютным кредитам в результате девальвации, не выдерживает критики: уже после нее сумма выросла почти на 20%. 50% этих убытков приходится на 403 компании (0,1% плательщиков), среди которых 160 – крупные, с иностранными инвестициями (правда, как известно, не всегда подлинными). Вот этот перекос может, в числе прочего, выровнять реформа.
Каковы прогнозы? Новейший расчет председателя Налогового комитета общественного совета Минфина и ГФС, члена Аудиторской палаты Татьяны Шевцовой, основанный на детальном анализе данных налоговой статистики и текущих прогнозах МЭРТ показывает, что даже увеличенный показатель доходов бюджета от налога на прибыль – 102 млрд грн на 2019 год – будет выполнен на 74%, если закон вступит в силу с 1 января 2019 года. Примерно по одной трети бюджет получит от части налога на прибыль за последний квартал предыдущего года, от выплаты дивидендов (не забываем, что госпредприятия их научились зарабатывать, а для них дивидендная политика установлена нормативно) и, собственно, от ловли «схем». Иными словами, в первый год бюджет может недосчитаться 28 млрд грн. Из них 4–5 млрд, вероятно, вернутся в виде других налогов, прежде всего НДС, когда предприятия будут тратить свою не распределенную прибыль.
При этом немалую часть схем, которые облагает НнВК, оценить просто не удалось, из-за отсутствия данных – а они действуют, и их перекрытие тоже внесет свой вклад. Также этот прогноз не учитывает детенизацию: на деле она, скорее всего, будет немалой, поскольку суммарная ставка налога при выплате дивидендов снижается в полтора раза. Прогноз Института Будущего, который пытается спрогнозировать этот эффект, дает еще более оптимистичные цифры.
По масштабам домохозяйства или даже фирмы это, конечно, колоссальные суммы. Однако в масштабах страны 23 млрд и даже 28 млрд – это меньше 1% бюджета 2017 года, а в 2019-м будет, вероятно, 0,7%. Это, в свою очередь, лежит в пределах обычной ошибки прогноза бюджетных доходов, которые, напомним, в последние годы регулярно перевыполнялись.
Это суммы, сопоставимые с планируемыми поступлениями от приватизации, которые, наоборот, не выполнялись никогда, за исключением повторной продажи «Криворожстали». Это в полтора раза меньше, чем деньги от «спецконфискации», и не идет ни в какое сравнение с эффектами от колебания мировых цен. Таким образом, никакой критической угрозы реформа не создаст, хотя, конечно, Минфин должен предусмотреть соответствующие потери при подготовке бюджета, что он, судя по словам министра финансов, и собирается сделать.
Зато в случае ее проведения мы можем получить реальный импульс для экономического роста, который очень быстро нивелирует начальный эффект для бюджета. В той же Эстонии поступления от корпоративного налога практически восстановились (как доля в ВВП) за несколько лет, а в абсолютных цифрах (в евро) – еще быстрее. У нас же в дополнение к упомянутым выше «антиофшорным» мерам, которые, будем надеяться, усилятся присоединением к международной сети обмена налоговой информацией по плану BEPS, есть еще один резерв: реформа ГФС. Сейчас непропорционально много налоговых инспекторов задействованы на проверках финансового результата – базы начисления налога на прибыль. Это сложная, квалифицированная и трудоемкая работа, которая дает не так уж много результатов, да и те массово отменяются судами (обычно, справедливо).
Вместо этого НнВК дает возможность направить ресурсы на контроль за наиболее рисковыми с точки зрения ухода от налога операциями – крупными внешнеэкономическими сделками. В результате, если удастся действительно «перезагрузить» ГФС (заодно ликвидировав кучу других дыр, прежде всего печально известные «конверты»), то общие налоговые поступления, скорее всего, возрастут. Впрочем, для успешной «перезагрузки» нужно вначале по-максимуму ликвидировать коррупционные возможности, а именно в этом как раз и не обойтись без НнВК.
Хотя, даже если с поступлениями от корпоративного налога все будет замечательно, размер правительства сокращать все равно необходимо – лучше всего за счет налогов на зарплату, самых экономически вредоносных. Но это будет уже следующая реформа.