CEO компании Sigma Software: В Украине под аутсорсингом почему-то понимают «раб на галерах»
Валерий Красовский – о том, что такое IT-компания полного цикла, в чем разница между продуктовой и сервисной специализацией, и о специфике восприятия аутсорса в различных сообществах
В рамках спецпроекта «Украина инновационная» Mind публикует интервью с лидерами IT-отрасли.
Sigma Software – шведская компания с украинскими корнями. В 2006 она вошла в состав Sigma Group – одной из крупнейших скандинавских IT-корпораций, которая насчитывает 3700 сотрудников по всему миру. В Украине команда Sigma Software состоит из более чем 850 специалистов. Офисы компании расположены в Харькове, Киеве, Львове и Одессе, а также в Швеции, Польше и США.
Главная специализация компании – поставка технологических решений и услуг в области IT для клиентов в таких отраслях, как автомобилестроение и авиаперевозки, телекоммуникации, медиа и реклама, индустрия игр и др. Среди клиентов Sigma Software – такие известные бренды как Volvo, SAS, Scania, Oath, Formpipe и другие. С 2016 года компания ежегодно входит в рейтинг 100 лучших компаний мира в IT-аутсорсинге (The Global Outsourcing 100).
Sigma Software была основана в 2002 году 5-ю друзьями из Харькова, которые и сейчас все работают в компании. Ядро команды сложилось еще раньше, когда в конце 1990-х – начале 2000-х один из соучредителей компании, Владимир Бек, собрал ключевых игроков. Харьковчанин Валерий Красовский также был среди соучредителей. Закончив авиационный институт по специальности «Системы управления летательными аппаратами», он вскоре сосредоточился на программировании. Валерий был во главе Sigma Software с момента основания, сначала как операционный директор, а впоследствии как Chief Executive Officer.
В интервью Mind Валерий Красовский ответил на вопрос о том, зачем компания инвестирует в собственные R&D лаборатории, какие продукты создает, и о том как видоизменяется модель IT-аутсорсинга в Украине и в Sigma Software частности.
– Будучи сервисной компанией, имеет ли Sigma Software свои собственные продукты или занимается их разработкой?
– Безусловно, свои продукты есть, но они больше для внутреннего использования. Фактически сервисные услуги включают в себя разработку продуктов как полный сервис, в том числе совместные продажи с партнерами. Редко когда компания параллельно делает сервисы разного характера и продукты. Если как предприниматели видим возможность разработки отдельного решения или продукта, мы его выводим в отдельную компанию, но это не связано с консалтинговым бизнесом.
– Какие продукты полного цикла разработки вы делаете?
– К примеру, разработали с нуля продукт Vidible. Это платформа для обмена видео. Заказчиком был серийный предприниматель из США, и позже у него эту платформу купила глобальная медиакорпорация Oath (ранее Aol) за $50–70 млн. Но, повторюсь, такие проекты существуют отдельно от консалтингового бизнеса.
– Какова доля ваших заказов – это работа на аутсорсе?
– В Украине существует не совсем правильное понятие термина аутсорсинг. Это же не тип бизнеса, а только тип взаимоотношений. Передача некоторых функций компании профессионалам. Например финансовый оборот компании или постройка дома, или разработка ПО. И это не относится к конкретной отрасли, это намного более широкое понятие, чем у нас привыкли в него вкладывать. В Украине почему-то под аутсорсингом понимают «рабов на галерах». Нам приходится объяснять, что это не так.
– Если причина – не в самой низкой стоимости услуг, почему тогда заказчики выбирают украинские компании?
– Да, может быть, есть такие компании, которые просто «продают людей». Но мы изначально строим свои competence-центры. К нам обращаются, потому что мы, например, умеем строить лучшие кастомные IT-решения. И делаем их с нуля, берем на себя ответственность за весь проект. Возьмем наш проект для скандинавских авиалиний. Это – комплексная система, которая автоматизирует внутренние процессы заказчика, обработку их счетов и многое другое. В этом проекте присутствуют все составляющие: сбор требований, коммуникация с бизнес-подразделениями, выработка архитектуры приложений и так далее. Это нетривиальная задача, построение сложной системы. С одной стороны, да, это аутсорс. С другой – серьезный консалтинг.
– Когда идея исходит изнутри компании – как она там рождается, кто этим занимается?
– Большинство крупных компаний в Украине имеют свои R&D-центры. Наша компания – не исключение. В рамках такого центра занимаемся исследованием, прототипированием новых продуктов и освоением новейших технологий. Например, augmented reality, virtual reality, IoT – internet of things. То есть R&D-центр занимается исследованиями в новых трендовых областях. Потому что мы должны быть в этом большими экспертами, чем наши клиенты.
– Неужели вы можете знать лучше клиента, как ему строить бизнес?
– Конечно. Вот последний пример: к нам пришел заказчик с Ближнего Востока. Сказал: мы очень крупные и хотим двигаться в сторону новых технологий. Знаем, что mixed reality, VR – это интересно, но как применить это к нашему бизнесу – не знаем. Помогите, расскажите как, и мы дадим вам заказ. И мы считаем, каким будет бизнес-кейс, ROI и так далее. Это чистый консалтинг. А почему мы можем это сделать? Потому что выполнили уже очень много проектов в различных областях.
– Есть ли у вас цель в конечном итоге стать продуктовой компанией?
– В целом вопрос не совсем релевантен. Сервисная компания не может стать продуктовой, но совершенно точно в наших сервисах все больше будет появляться наработок, платформ, которые будем использовать повторно в наших решениях и за счет чего будем более конкурентоспособными. Платформа – это фактически частично продукт, ряд наработок, который позволяет очень серьезно ускорить разработку решений.
На Западе есть компании, которые дают нам на аутсорс полную разработку продуктов. При этом мы делаем не только разработку, но и тестирование и управление, product-management. Это когда человек общается непосредственно с бизнесом, говорит, какие требования у рынка, а тот транслирует уже техническим специалистам. Это полный цикл разработки продукта. А насчет того, хотим ли стать продуктовой компанией, отвечу так: из консалтинга, то есть того, что у нас принято называть аутсорсингом, строится вся IT-экосистема Украины. В том числе благодаря нам возникают стартапы. Идея продукта рождается, когда человек уже поработал в этой сфере, и понимает, где какие есть возможности и потребности. Но всем стремиться создавать продукты нет необходимости.
Валерий Красовский
– В числе первой двадцатки IT-компаний с наибольшими офисами в Украине есть чисто продуктовые? И в чем их главное отличие от вас?
– Большинство там консалтинговые. Но есть и почти чисто продуктовые: Netcracker (e-commerce порталы и CRM-системы), Plarium (создание игр). Продуктовая компания – это та, которая не предоставляет сервисы в различных индустриях, как это делаем мы. У них, как правило, лишь одна линейка продуктов в своей узкой нише.
– А есть ли типичные «бодишопы»?
– Есть парочка, но давайте не будем их называть бодишопами. Не стоит смотреть на такой бизнес как на что-то плохое или ненужное. Если бы рынку не нужна была такая модель – не было бы этого бизнеса. Зачастую заказчик хочет именно такой сервис, и в предоставлении такого сервиса тоже есть целый ряд сложностей. Модель таких компаний заключается в том, что они строят команду, которая фактически работает под брендом заказчика, но в украинском офисе. Такие команды видят себя частью компании заказчика, часто люди могут вообще не говорить, что они работают в украинской компании, а называют только иностранного работодателя. Но и они уже тоже начали вкладывать в собственные разработки и свои R&D-центры.
– Чем занимаются ваши R&D-центры, сколько вы в это инвестируете, и оправдываются ли эти инвестиции?
– Есть проекты, где мы изучаем и создаем AR/VR-решения. Продумываем, где это может использоваться. Это, например, когда ты надеваешь очки и видишь в супермаркете продукт, плюс сразу и всю информацию о нем. Также тестируем технологию распознавания лиц, которая может использоваться в том числе и в отрасли безопасности. Работаем над изучением самообучающихся нейронных сетей. Один из успешных примеров – это когда на базе изучения AR/VR и пилотного проекта возникла серьезная разработка полноценной игры для заказчика в Штатах. Они работают скорее на перспективу – далеко не всегда можно просчитать ROI.
– Какая доля вашего персонала работает в таких центрах? И как давно вы поняли, что это нужно делать?
– Из 850 человек в R&D постоянно работать могут 10-15. Мы занимались этим всегда, но года три назад начали сознательно и структурно. Тогда у нас было в штате около 500 человек.
– Будет ли в Украине больше создаваться продуктов и появляться продуктовых компаний?
– Уверен, что да. Потому что наш IT-бизнес уже принес достаточно много знаний с Запада. И наши ребята придумывают очень много классных вещей, целясь сразу на глобальный рынок. Работая в консалтинге, ты видишь свободные ниши. Что можно автоматизировать, что будут покупать. И этого будет больше однозначно.
– Но аутсорс останется?
– Знаете, когда в Украине говорят, что продукт – это хорошо, а аутсорсинг – это плохо, то это спекуляция. Намного больше денег в страну приносят именно консалтинговые, они же аутсорс-компании. Потому что это их основной вид бизнеса. У продуктовых в Украине находится разве что кост-центр. А сейлз-офис, то, что приносит доходы, – в Штатах или где-то еще. Поэтому они не инвестируют тут в подготовку студентов, как это делаем мы. К сожалению, не помогают вузам.