Основные фонды: как «внешние силы» влияют на расклады в украинской власти

В середине марта Украина вместе со всем миром вступила в период хаоса и рецессии, спровоцированный эпидемией коронавируса. К этому моменту в стране произошло несколько глобальных сдвигов в геополитической парадигме и внутренних трансформаций, которые в значительной степени определили стратегию по преодолению кризиса.

Накануне пандемии в Украине сменилась исполнительная ветвь власти – вместо чуть бестолкового, но влюбленного в Запад правительства Алексея Гончарука был сформирован Кабмин, сбалансированно наполненный кандидатурами либо безвольными, либо критично настроенными к ориентации на доноров. Экономика вошла в пике, показав первое с 2016 года падение ВВП на 0,5%, а перед стремительно рассыпающимся монобольшинством стояла задача принять два критичных закона – о банковской деятельности (блокирующий возврат ПриватБанка прежнему владельцу) и о рынке земли. При этом все явственней ощущался разворот внешнего курса на сближение с Россией – Офис Президента во главе с Андреем Ермаком демонстрировал на удивление крепкие нервы в ответ на общественное возмущение.

Отклонение от «европейского курса» стало настолько очевидным, что внешние донорские организации, которые за шесть лет привыкли считать украинский вопрос решенным, и в силу этой уверенности проморгавшие начало трансформаций, спешно бросились восстанавливать утраченные позиции. В начале марта МВФ первым инициировал активизацию переговоров с Украиной. Одновременно начал готовиться ряд масштабных информационных