В ближайшее время парламентарии могут одобрить вхождение государства в капитал крупных частных банков. Соответствующий законопроект, получивший негласное название «о банковской национализации», зарегистрирован в Верховной Раде.
Он предполагает возможность национализации банков, в том числе крупнейших, в привязке к деловой репутации собственников. Банкиры говорят, что законопроект прописан для Сенс Банка (ранее – Альфа-Банк Украина). Накануне, в марте 2023 года Нацбанк заявил, что акционеры «Сенса» обладают небезупречной деловой репутацией в связи с наложенными Западным миром санкциями. Однако законопроект может касаться и других украинских банков, в случае если репутация их бенефициаров будет признана сомнительной.
Mind разбирался: чем грозит финансовому сектору такое беспрецедентное расширение полномочий регулятора и насколько широко можно трактовать термин «небезупречная репутация».
Действительно ли государство нуждается в дополнительных активах в банковском секторе? Доля государства в банковском секторе составляет почти 60%. Дополнительное ее наращивание противоречит официальной позиции Министерства финансов, которое годами планировало сокращение госучастия в банковском секторе.
Начиная с 2008 года Минфин принял несколько стратегий развития государственных банков, основная идея которых состояла в постепенном сокращении доли госбанков через их продажу, на практике госсектор в банкинге только нарастал. До 2022 года – из-за национализации новых банков, в 2022 году – благодаря госполитике, обусловленной военным временем.
Хотя Минфин признавал, что это – «не рыночная история», и планировал уменьшить долю государства в банковском секторе до менее 25%.
Как будет определяться небезупречность деловой репутации? Это основное, что сейчас волнует участников рынка.
Механизм национализации по причине небезупречной деловой репутации в Украине пока не наработан. «В постановлении Нацбанка №149 сказано, что НБУ может признать небезупречной деловую репутацию владельцев, которые находятся под действиями санкций. Но правового механизма забрать банк у акционеров нет – до момента, пока банк выполняет все требования регулятора. Такой юридический механизм дает законопроект», – поясняет банковский эксперт Елена Домуз.
Почему понадобилась такая размытая формулировка? Потому что юридически что-либо предъявить «нежеланным» банкам не всегда есть возможность.
Например, у Сенс Банка хорошие финансовые показатели, и при всех ограничениях он остается операционно прибыльным. За военный год операционная доходность составила 19%, а в 2021 году – 21%. Ранее банк обратился к правительству Великобритании за возможностью провести докапитализацию на $1 млрд. Также учреждение рассматривает привлечение иностранного инвестора, а в Европе идут судебные разбирательства его акционеров, Михаила Фридмана и Петра Авена, которые оспаривают санкции против себя.
«Эквивалент обязательств банка перед физлицами на конец января 2023 года по данным НБУ составлял около 43 млрд гривен, это чуть более $1 млрд. Банк обладает хорошей ликвидностью – есть запас платежеспособности. Например, высоколиквидные средства составляли 14 млрд грн, – говорит Елена Домуз. – Я думаю, что НБУ может пытаться национализировать банк, чтобы не спровоцировать панику на банковском рынке. «Сенс» – крупнейший банк с огромной базой клиентов, а все банки связаны друг с другом».
Почему в Украине сформировалась такая колоссальная доля госсобственности в банковском секторе? На первом этапе существования независимой Украины, в 1990-гг, эффективность госбанков была под большим вопросом: их часто использовали в нерыночном кредитовании. «В начале 2000-х Украина даже накладывала ограничения на деятельность Ощадбанка, потому что было слишком большое политическое кредитование, которое не возвращалось, а сеть отделений генерировала операционные убытки. До 2008 года Ощадбанк и Укрэксимбанк постепенно теряли свои доли, продать их было можно, но нереально по политическим соображениям», – рассказывает банковский эксперт Станислав Шлапак.
Импульсом для развития госбанков стали глобальные финансовые кризисы.
В 2008 году Украина национализировала Укргазбанк, «Родовид» и «Киев». Международные партнеры Украины, такие как МВФ и Мировой банк, пристально следили за политикой в банковском секторе страны, так как частично именно они выделяли кредиты на покрытие проблем финансовой системы.
В 2016 году был национализирован крупнейший ПриватБанк, и государство стало обладателем гигантской доли в банковской системе – более 50%. Это подняло ряд вопросов не только об уменьшении доли государства в банковском секторе, но и в конкурентоспособности «Ощада» и «Укрэксима», которые в условиях увеличившейся конкуренции начали инвестировать в сервисную составляющую.
Как писал Mind, в 2022 году именно сектор госбанков получил основное развитие.
Есть ли признаки того, что госбанки готовят к продаже? Одно из явных достижений в сфере госбанков – реформа корпоративного управления. «Госбанки старались уменьшить влияние политики на систему принятия решений через независимые набсоветы. Можно сказать, что реформа корпоративного управления сделала госбанки сильнее, прозрачнее, коммерчески ориентированнее и в конечном итоге – эффективнее», – говорит Шлапак.
Он отмечает, что хотя банки не в полной мере придерживались стратегических направлений, рекомендованных Минфином, но определенная специализация стала заметна. Например, Ощадбанк выведен в общую систему гарантирования вкладов, у него есть четкая стратегия развития. Укргазбанк продвинулся в части будущей приватизации, подписав соглашение с IFC о конвертационном долге.
«С точки зрения продажи пакетов акций банков, в которых государство имеет свою долю, Укргазбанк пошел дальше всего путем подписания соглашения с Международной финансовой корпорацией о получении кредита, который может быть трансформирован в акционерный капитал. Безусловно, много сделал и ПриватБанк, но у него есть очень серьезный элемент торможения, завязанный на судебных процессах с бывшими акционерами», – говорит Денис Чернышов, заместитель главы правления Укргазбанка. По его оценке, результаты «Привата» в подготовке (а может быть, даже в продаже) банка были бы намного более весомыми, если бы не судебные тяжбы.
Доля неработающих кредитов (NPL) банков, %
Наработки по продаже доли имелись и у Ощадбанка, который был близок к подписанию соглашения с ЕБРР.
«ЕБРР и IFC, как организации развития следуя своему мандату, традиционно идут туда, куда по разным причинам не готовы на данном этапе заходить коммерческие инвесторы», – говорит Станислав Шлапак.
Статус «государственный» – синоним «эффективный»? Среди государственных банков не редки случаи долгосрочной, до 10 лет, реструктуризации кредитов крупным клиентам. Им устанавливается льготный период – например, на три года – во время которого заемщик вообще ничего не платит банку. Такие льготы негативно влияют на мотивацию заемщика обслуживать кредит, в результате чего формируются NPL, тянущиеся годами. Банки в госсобственности традиционно имеют самые высокие показатели проблемных кредитов на рынке.
Под вопросом остается и прибыльность госбанков.
Операционная доходность на активы (ROA), %
На первый взгляд, банки под контролем государства операционно прибыльны. Средняя доходность на активы (ROA) без учета отчислений в резервы за 2019-2022 годы для ПриватБанка составила 9,8%, а для других трех государственных банков от 1,5% до 2,3% против среднего показателя по рынку 5,3%.
Операционная доходность на активы (ROA) после вычета прибыли по ценным бумагам, %
Но после вычета тех доходов, которые банки получают на ценные бумаги, доходы трех из четырех госбанков превратятся в убытки. «Мы можем увидеть искаженное понимание выполнения задач, которые ставит перед банками военное время. Даже среди госбанков есть учреждения, которые не кредитовали, но получают прибыль. Они занимались преимущественно обслуживанием физических лиц, – рассказывает Денис Чернышов, – Банки, которые кредитуют, формируют резервы под эти кредиты и получают отрицательный финансовый результат. Но именно эти кредиты обеспечивают жизнеспособность армии и экономики. Оценивать эффективность работы банков в военный период только по прибыли – не совсем корректно».
Чем рискуют госбанки? Наиболее уязвимые участки в госбанках – это органы управления, набсовет и общее собрание акционеров. «Вопрос не в их нестойкости или некомпетентности, ведь уровень команд в набсоветах очень высок. Но на эти органы все равно есть определенное влияние и возможно давление со стороны государства», – говорит Чернышов.
Плюс повышенное внимание к работе госбанков накладывает определенные ограничения на внутренние протоколы, в том числе в части мотивации команд.
Так, экс-главу Укргазбанка и экс-главу НБУ Кирилла Шевченко обвинили в том, что «Укргаз» выплачивал вознаграждение частным лицам-посредникам, которые помогали привлекать средства бизнеса и госпредприятий. В частном бизнесе такая схема поощрений является не преступлением, а обычным методом работы. Можно предположить, что после обвинения против Кирилла Шевченко другие банкиры просто не захотят идти работать в госбанки или будут бояться принимать серьезные решения по их развитию.
«В деле Укргазбанка орган досудебного расследования говорит о том, что в этот банк и так бы пришли клиенты без других усилий. Однако конкурентная борьба между госбанками идет, она никуда не делась и сегодня», – считает Денис Чернышов.
По его словам, де-факто такая конкуренция сокращает финансовый результат для их единого мажоритарного акционера – государства. Но решение этой проблемы – задача послевоенного времени.
Графики выполнены с помощью Flourish.