«Сих дел мастера»: киевская табачная контрабанда середины XVIII века

Mind продолжает рассказывать занимательные исторические факты под рубрикой «Экскурс». На этот раз предлагаем вниманию читателей историю становления взаимоотношений украинцев с табаком, которые, что и не удивительно, иногда пересекали тонкую грань законности.

С давних времен Украина была краем, жители которого любили крепкий табак. Недаром одним из самых узнаваемых художественных образов отечественной культуры является казак Мамай с люлькой. Наряду с обычаем «табакопития», а именно так в XVII–XVIII веках иногда называли курение трубки, в период раннего модерна распространилась практика нюхания табака. Историк М. Яременко на архивных материалах проследил наличие табакерок, инкрустированных драгоценностями, даже в имущественных описаниях представителей элиты духовенства XVIII века.

Неизвестный художник. Казак Мамай. Начало XIX века. Холст, масло. Национальный художественный музей Украины

Высокий спрос на табак обусловил большой объем его производства на украинских землях Российской империи. Более того, предприимчивые киевские мещане занялись скупкой излишков так называемого папушного табака (сухого табака в пучках) в провинциальных городках и продавали его в Европу. Иногда они заключали долгосрочные контракты с иностранными купцами, что свидетельствовало об их уверенности в будущем своего бизнеса.

Впрочем, это прибыльное дело не прошло мимо внимания чиновников, которые были близки к монаршему трону. Историк Александр Лазаревский отмечал, что 16 мая 1757 года (260 лет назад), согласно указу петербургского Сената, «отпускъ за море и за границу папушного черкасского табака» (то есть украинского) был отдан на откуп сроком на 20 лет влиятельному российскому сенатору  графу Петру Ивановичу Шувалову. В свою очередь тот передал права на торговые операции своим комиссионерам – московским купцам Петру Каблукову и Максиму Алисову. Российские резиденты украинского табачного рынка уже потирали руки в предвкушении сверхприбылей, но не тут то было...

В мае 1759 года Петр Каблуков доложил в Киевскую губернскую канцелярию (местный орган исполнительной власти), что в последнее время в Киев привозят со всех уголков Украины табака «против прошлых лет весьма с умножением, так что и никогда его столь еще не бывало». Однако товар удивительным образом бесследно исчезал из города. «По ярлыкам пропуска из Киева оному табаку за границу не значится, и каким способом тот табак из Киева отвозится, в том состоит не без сумнительства», – свирепствовал московский купец, понимая объем недополученной финансовой выгоды. Киевская губернская канцелярия поручила магистрату (городскому органу представительной власти) представить отчет о количестве киевлян, занимающихся торговлей табаком и об объеме этого сегмента киевского рынка в целом. Ответ магистрата шокировал – в Киеве торговлей табаком занимаются лишь семь человек, из которых «за границу ни еден в продажу не отпускает». У московских резидентов закралось подозрение, что киевский магистрат «крышует» контрабанду табака за границу. В том же году Петр Каблуков возбудил в киевском суде несколько дел, в которых обвинял киевских горожан в тайном провозе табака в Польшу мимо таможенного поста. Но для того, чтобы доказать свои подозрения, ему нужно было поймать живого контрабандиста, а это было непросто...

Архивные документы молчат о том, каким образом московским резидентам удалось узнать о тайном схроне контрабандистов в селе Троещина под Киевом на левом берегу Днепра. Тем не менее 14 июня 1759 года Петр Каблуков, которому выделили вооруженный отряд в составе капрала и семи солдат киевского гарнизона, напал на контрабандистов, которые грузили табак на лодки. Правда, арестовать получилось только шесть человек из 20, а руководителю группы, киевскому обывателю Алексею Бушиченко, вообще удалось скрыться. Этого парня в Киеве называли «сих дел мастером», поскольку он был одним из тех, кто поставил переправку табака из Киева за границу на профессиональный уровень. Так, к его услугам обращались представители элиты по обеим сторонам государственной границы Российской империи – как казацкие сотники, так и польские шляхтичи. После побега Алексей Бушиченко скрывался на Подоле, но должен был сдаться не в последнюю очередь потому, что одним из задержанных ранее был его родной дядя.

Штернберг Василий Иванович (1818–1845). Переправа через Днепр под Киевом. 1837 год. Холст, масло. Национальный музей Т. Г. Шевченко, Киев.

Материалы суда над «сих дел мастером» позволяют схематично воссоздать бенифициаров контрабандной торговли украинским табаком в середине XVIII века. Обычно Бушиченко скупал табак в городе Лохвица (современная Полтавская область). В Киеве он формировал группу контрабандистов, которые «на дубах» (лодках) по Днепру тайно переправляли товар в Ржищев (в то время – территория Речи Посполитой). Там контрабандный табак покупал шляхтич Понятовский. Цена 100 «папуш» (пучков) табака колебалась от 70 коп. до 1 рубля. Для сравнения: 1 кг осетрины в это время стоил 9 коп., 1 кг сахара – 49 коп., локоть (примерно 0,5 м) хорошего сукна – 60–68 коп.

Последний «рейд» Алексея Бушиченко состоял в выполнении заказа шляхтича Новицкого. Он должен был тайно перевезти по Днепру 50 000 «папуш» (пучков) табака из села Троещина в Польшу. За выполнение этого задания контрабандист должен был получить астрономическую сумму – 70 рублей. Для сравнения: годовое жалованье полкового канцеляриста в середине XVIII века составляло 20 рублей, писаря полкового суда – 30, а домашнюю прислугу в тогдашней Гетманщине вообще можно было снять за 5 рублей в год. Высокая плата, которую должен был получить «сих дел мастер», косвенно свидетельствует об объемах контрабандной торговли табаком и суммах, циркулировавших в этом сегменте теневого рынка в середине XVIII века.

Возникает логичный вопрос: почему киевский магистрат покрывал контрабандистов и предоставил на запрос Петра Каблукова ложные сведения о торговцах табаком в Киеве? Нельзя исключать, что контрабандисты подкупили членов магистрата. В свою очередь историк Александр Лазаревский предполагал, что в магистрате смотрели на табачный откуп, который получил граф Петр Шувалов, как на нарушение прав и привилегий города Киева. Соответственно контрабандисты у членов магистрата вызвали скорее сочувствие, чем не желание преследовать их для установления законности в интересах новоявленных московских бенефициаров табачной торговли.