Финансовый мир, а точнее сектор международного банкинга, лихорадит. Правительства крупнейших игроков в этом секторе – США и ЕС – серьезно намерены довести до логического завершения процесс противодействия отмыванию денег. Он приобрел очертания в конце 1990-х – начале 2000-х годов, существенно активизировался после скандалов с «панамскими» и «райскими документами», сформировавшись в черный список офшоров от ЕС в конце прошлого года.
Многие эксперты говорят, что с момента одобрения в 2014 году ОЭСР Единого стандарта отчетности –CRS (автоматического обмена информацией. – Mind) и постепенного присоединения к этому стандарту всех государств Европы и не только банковской тайне, в ее классическом понимании, приходит конец. Действительно ли все меняется безвозвратно, и как с этим жить дальше, Mind попросил рассказать подробнее Ирину Мягкую, аналитика ICF Legal Service.
Так что же такое – пресловутая банковская тайна? Где ее истоки и насколько она актуальна для ХХІ века и новых правил ведения бизнеса? Чтобы понять, зачем она вообще нужна, нужно понимать, каков был мир в момент ее возникновения.
А возникла она в 1713 году именно в том месте, с которым с тех пор и ассоциировалась, – в Женеве. Ее возникновение было продиктовано очень прагматичными причинами: сохранить в тайне личность заемщика – французского короля и его правительства, а также некоторых других одиозных личностей с громкими именами. Здесь мы говорим об официальном возникновении, когда кантональный совет Женевы принял особые банковские правила, запрещающие банкам передавать информацию о своих клиентах и их операциях без разрешения совета. Это положило начало всей истории о надежности швейцарских банков, которая, после ее официального появления, просуществовала неизменной в течение многих веков.
Особенностью швейцарских (женевских) банков того времени стала их международная направленность. Все, кто по тем или иным причинам подвергался гонениям, переводили свои капиталы именно туда.
После ряда скандальных дел 30-х годов уже ХХ века, когда в ходе судебных разбирательств выяснилось наличие счетов в швейцарских банках у граждан Германии (в свете обязанности последних декларировать такие вещи и наличия смертной казни для нарушивших этот закон), швейцарские власти приняли развернутые законодательные акты, где были сформулированы уже уголовные санкции за раскрытие банковской тайны.
Как и когда началось ее уничтожение? Вообще эти два процесса – борьба с офшорами и увеличение финансовой прозрачности – синергетически и привели к краху этой институции. С одной стороны, все возрастающие государственные затраты, с другой – борьба с финансированием терроризма и мировой финансовый кризис постепенно положили начало «флешмобу» по уничтожению банковской тайны.
Швейцарские банки. Начали, конечно же, с них. «Крестовый поход» Вашингтона за швейцарскими банками начался в 2009 году, когда Минфин США совместно с налоговой службой потребовал от известнейшего и одного из старейших банков Европы раскрыть банковскую тайну в отношении множества американских налогоплательщиков, имеющих счета в этом банке. В итоге из-за угрозы отзыва лицензии банка в США, UBS выдал полсотни имен, за что все же был оштрафован на огромную сумму в качестве компенсации недополученных США налогов. В ответ на UBS посыпались иски клиентов банка, данные о которых были раскрыты. Запоздалая реакция Федерального административного трибунала Швейцарии с запретом о разглашении данных уже ничего не дала.
Закон FATCA. В 2010 году в США приняли по-своему беспрецедентный документ – Foreign Account Tax ComplianceAct (закон FATCA), предусматривающий предоставление регулярных отчетов о счетах американских граждан в налоговую службу США. А особенность его – в том, что это должны были делать другие страны. По сути – национальный закон, распространяющий свое действие за границы США. Страна, конечно, может отказаться, но в таком случае все доходы, которые получили резиденты этой страны, в Соединенных Штатах Америки будут облагаться 30%-ным налогом на репатриацию прибыли. Конечно, это все оформляется в двусторонних договорах и на принципах взаимности. Кроме того, присоединение государства к FATCA, по сути, предоставляет налоговые преференции резидентам такой страны. Европа почувствовала приближение конца эпохи банковской тайны.
Стандарт CRS. А потом был 2014 год и одобренный ОЭСР (Организацией экономического сотрудничества и развития. – Mind) Единый стандарт отчетности, или всем известный CRS. Принятию стандарта предшествовали многосторонние переговоры по внедрению последних. С одной стороны, все вроде бы согласны и приветствуют введение таких мер, а с другой – аккумулировалось сопротивление стран, занявших особую позицию. Они опасались потерять конкурентное преимущество в банковской сфере. В тот момент 65 стран выразили официальную готовность имплементировать стандарт, но только в предельные, установленные сроки.
Этот стандарт, по сути, предусматривает ежегодный автоматический обмен информацией между государствами, которые его имплементировали, касающейся личных и корпоративных счетов налоговых резидентов юрисдикции, с которой осуществляется налоговый обмен. Причем в соответствии со стандартами предоставлять такую информацию должны не только банки, а и брокеры, инвестиционные структуры и даже страховые компании.
Сейчас согласие на автоматический обмен налоговой информацией подтвердили более 100 стран. Многие из них – офшоры. В сентябре прошлого года произошел первый автоматический CRS-обмен. В 2018 году сюда включится вторая группа из 54 стран.
Что же Украина? Что касается Украины, то она планирует начать автоматический обмен с 2020 года. До этой даты государство должно внести все соответствующие изменения в законодательство и, самое главное, обеспечить высокие стандарты безопасности и конфиденциальности полученных данных. Ведь CRS предусматривает специальные меры по сохранению конфиденциальности, которой обмениваются страны. Государство, которое не сможет гарантировать соблюдение конфиденциальности информации, не будет обмениваться информацией в рамках CRS.
Как на практике будет происходить обмен?
«Оплакивать» ли банковскую тайну? Наивно было бы полагать, что правила игры с течением времени не поменяются, и старые способы ведения бизнеса останутся неизменными. Мир движется в сторону прозрачности во всех сферах бизнеса. Другое дело, что взамен требований о полнейшей прозрачности финансовых потоков и бенефициаров компаний правительства государств должны предложить бизнесу со своей стороны максимально возможные преференции. Говорить с бизнесом стоит не на языке санкций, а на языке экономических стимулов. Бизнесу, в том числе и украинскому, должно быть экономически выгоднее и удобнее становиться прозрачным.
Уверенно можно сказать одно – банковской тайны, в том виде, в котором мы привыкли ее воспринимать, уже какое-то время не существует, просто процесс проходил постепенно, и мир начал замечать это лишь недавно. Сейчас мы начинаем сталкиваться с последствиями ее постепенного ухода в небытие. В новых реалиях бизнесу пришло время активно трансформироваться, и в новом мире работать иначе, работать по-новому.