Мир входит в четвертую промышленную революцию. Автомобили уже бороздят просторы земной орбиты (привет, Маск!), все возможное и невозможное говорит о блокчейне, Big Data строит и разрушает политические карьеры, а виртуальная реальность сливается с привычной. Хайп вокруг IT-индустрии не спадает. И не спадет еще долго. А где повышенное внимание, там и домыслы разной степени тяжести. Не миновали они и украинский сегмент IT.
С одной стороны, на официальном уровне нашими айтишниками гордятся. Все-таки за считанные годы в Украине сама собой состоялась отрасль экономики, способная конкурировать по показателям с традиционными металлургией, агросектором, энергетикой. С другой же – для баланса – возникли неизбежные мифы.
Удивляться не приходится. Страна выкарабкивается из череды кризисов, пытаясь нащупать точки роста. Старые экономические привычки отживают свое, новые еще не прижились. А тут IT: десятки тысяч человек, невесть откуда взявшиеся, зарплаты, привязанные к валюте, зарубежные проекты, ежегодные экономические приросты. Что же происходит на самом деле, Mind попросил рассказать Юрия Антонюка, главу украинского офиса EPAM, который в 2017 году был президентом ассоциации «ІТ Украины». Итак, почему экспаты не спасут Украину и как рабочие места могут быть важнее процентов в экспорте? И есть ли способ вывести украинское образование из штопора?
В 2016 году сразу три IT-компании вошли в ТОП-20 лучших компаний Украины по финансовым показателям. Так посчитала Государственная фискальная служба, определяя позицию каждой компании по платежеспособности, стойкости и прибыльности. Соседями айтишников по рейтингу стали энергетические, фармацевтические, производственные и агрокомпании. Нельзя обойти и другой прирост – экспорт IT-услуг. Например, за 2017 год НБУ оценил его в $2,48 млрд. Ассоциация «IT Украины» называет цифру $3,6 млрд. В обоих случаях рост указывается около 20% по сравнению с 2016 годом. Расхождение абсолютных цифр связано с разными методиками подсчета.
Несколько миллиардов долларов и несколько процентов в структуре экспорта – заметный вклад. Но, пожалуй, не самый главный. Важнее этих цифр – создание рабочих мест, которые в IT-бизнесе появляются без каких-либо льгот или инвестиций со стороны государства.
По состоянию на сейчас в стране порядка 120 000 айтишников. До 2020-2022 года по разным прогнозам их станет больше 200 000. И они не существуют в вакууме, а создают вокруг себя дополнительные рабочие места.
Есть очень смелые оценки, что один IT-специалист «провоцирует» появление чуть ли не четырех новых рабочих мест.
Едва ли это так, но даже при соотношении 1:2 в течение нескольких лет мы выйдем на уровень полумиллиона рабочих мест. Даже для США, которые часто ставят в пример, эта цифра чувствительна. А что тогда говорить об Украине?
Есть еще один фактор. Имя ему – средний класс. Любую страну, в которой отсутствует средний класс, сложно назвать успешной. Создание нового культурного и экономического слоя людей, которые могут эту страну развивать, поважнее процентов в экспорте. И IT может в этом помочь.
Здесь логично спросить – почему же тогда число украинских айтишников растет?
Да, мы не пристегиваем разработчиков к батарее и не запрещаем им искать себя за границей. Но массовой эмиграции специалистов нет. Они видят, что в Украине можно работать, видят, что их уровень жизни в Украине намного выше, чем где-то за рубежом. Поэтому в 2018 году в рейтинг The Global Outsourcing 100 попало сразу 18 ІТ-компаний, которые были основаны в Украине или же имеют в стране свои офисы и R&D-центры- на 5 больше, чем в прошлом году. То есть они появляются здесь и развиваются, а украинский сегмент в целом наращивает темпы в мировой креативной экономике. Все больше глобальных проектов заходит в Украину, и у нас хватает ресурса для их сопровождения.
Нельзя сказать, что вообще никто не эмигрирует. Люди уезжают. Среди них те, кто сознательно решил попробовать жизнь в другой стране. Или хочет дать своим детям шанс на другой жизненный старт и другую карьеру – не все же хотят быть айтишниками. А за границей возможностей для самореализации в других сферах пока больше, чем здесь.
Если уж говорить о «вымывании мозгов», то беспокоит другая тенденция. Массово выезжают школьники и студенты.
Причем это упаковывается в красивую обертку. Даже некоторые депутаты говорят: вот поедут дети учиться за границу, приобретут знания – и вернутся домой развивать Украину. Но это идет вразрез с естественным течением вещей. Студенчество – это первое становление взрослого человека. Молодые люди приобретают друзей, заводят романтические отношения, связи, интересы, пробуют первые подработки. По окончании вуза – возможный вид на жительство и разрешение на работу. Какой смысл возвращаться и начинать здесь все заново?
Да, возможно, кто-то когда-то потом вернется. И в украинском IT такие примеры есть (среди них – и автор этих строк). Но таких людей единицы.
Эмиграция сильных специалистов, экспертной верхушки – это, конечно же, плохо. Эмиграция студентов – это катастрофа для будущего страны, это значит, что скоро специалистов просто будет не из кого растить. Но, самое главное, не будет талантливой молодежи для развития своей собственной страны.
Это классическая байка о сырьевой модели, дешевом труде и работе по чьей-то указке. «А вот если бы вы создавали крутые программные продукты, страна получала бы намного больше денег», – говорят ребята-скептики, приводя в пример стартапы.
Во-первых, чтобы сервисный (не сырьевой) бизнес был успешен, нужно уметь гораздо больше, чем просто продавать кому-то услуги «за дорого», а разработчику платить копейки. Международный бизнес нуждается в сложных ІТ-решениях и комплексном консалтинге. Это уже не аутсорсинг, а полноценный сервисный бизнес с полным циклом по построению IT- экосистемы. Наша команда глубоко погружается в бизнес-процессы каждого клиента, выстраивает с ним долгосрочные отношения и – что важно – дает максимальную экспертизу для его продукта.
Конечно, остались и обычные «аутсорсеры», которые изрядно усиливают миф о bodyshop, продолжая бизнес на экономии стоимости услуг. Но логика и тенденции развития глобального рынка приводят к снижению доли таких работ. И мерять отрасль по ним не стоит.
Во-вторых, если уж говорить о стартапах, нужно понимать, что, как правило, это слабо масштабируемый бизнес с точки зрения количества рабочих мест. Зачастую это 10, 20, 30 человек. Не говоря уже о том, где и как капитализируется их деятельность, и сколько стартапов вообще перерастает в прочную успешную структуру.
Мы можем и должны поддерживать стартапы, но в среднесрочной перспективе они не создают базу для формирования среднего класса.
Предположим, Украина как-то изменит законодательство, что капитализация стартапа будет происходить здесь. К чему это приведет? 10, 20, 100 талантливых людей станут миллионерами. Я только за то, чтобы Украина гремела на весь мир крутыми проектами и бизнес-историями. Но это будет капля в море, еще больше разделяющая общество на сверхуспешных и тех, кто не может этого достичь.
Задача развития страны заключается в создании массового количества успешных людей. В рамках Украины это сотни тысяч и миллионы человек. Только такие масштабы повлияют на страну в целом.
Этот миф плотно пересекается с мифом о массовой эмиграции. Скажу так – мы себе не враги. Как себя будет чувствовать система образования, так в считанные годы это отразится и на индустрии. Причем любой. Поэтому в последние 5-10 лет IT-бизнес активно поддерживает образование, фактически став одним из немногих источников его дополнительного финансирования.
Все крупные игроки IT-рынка в той или иной степени работают с университетами, помогая студентам определиться с дальнейшей профессией. Мы поддерживаем их создавая специальные лаборатории и учебные классы, наполняем учебные программы реальным опытом на мировом уровне, выступаем меценатами для команд по программированию. Преподавателям даем возможность апгрейдить знания.
Государство вкладывает в высшее образование порядка $1 млрд ежегодно. При этом тратит его, размазывая ровным слоем по всем университетам страны, вместо того, чтобы дать эти деньги в 100 ключевых вузов.
Поддержать всех – это не поддержать никого. Пусть государство не финансирует неуспешных. Неуспешные, пускай постепенно, но должны уйти из этой сферы, как бы грубо это ни звучало.
Однако у меня нет розовых фантазий. Вся наша система построена на выборах, и никто не возьмет на себя роль политического камикадзе. Перестать финансировать 700 вузов, в которых учится 700 000 детей избирателей? Это будет социальный взрыв похлеще налоговых майданов. Люди привыкли: пусть мы платим взятки и не очень довольны системой, зато у нас государственное образование. А само государство эту проблему уже запустило.
Образование вошло в штопор, из которого выйти без радикальных шагов и потерь уже нельзя. Школьникам можно долго рассказывать по телевизору или в интернете, что реформы идут, что система изменилась, что везде теперь честные преподаватели и хорошие лекторы, которые будут ставить оценки только за знания, что в общежитиях не будут отключать газ и воду. Только они уже не поверят.
Миф №5: Украинским IT-компаниям неинтересны внутренние заказы и развитие технологий внутри страны
Это напрямую зависит от масштаба конкретной компании. Но даже IT-компании, которые заинтересованы во внутренних заказах, не могут забывать о рисках. Большая часть их связана с принципами конкурентной борьбы, которые на внутреннем рынке, скажем так, не вполне цивилизованны. Например, когда вместо честной конкуренции организовывается «маски-шоу». Не говоря уже об обычной коррупции.
Есть и объективная причина – на внутреннем рынке нет спроса на сложные IT-решения. Люди, которые развивают бизнес в Украине, в лучшем случае покупают необходимое оборудование за границей и впридачу к нему – программное обеспечение. Им не до местных разработок.
Но здесь-то государство как раз может и должно поучаствовать. Например, сейчас оно вполне осознанно поддерживает экологические индустрии – солнечные электростанции, электромобили. Почему по такому же принципу поддержать даже не IT-индустрию, а те индустрии, которые будут пользоваться внутренним IT-продуктом? Почему не дать льготу предприятию или бизнесмену, если они будут закупать внутреннее IT-решение, и за счет этого повышать цифровизацию всей страны? Этот простой шаг, который мог бы стать очень полезным. И роль государства здесь самая активная.