Ольга Кошарная: «Руководство «Энергоатома» токсично для всей команды Зеленского»

Украина пытается преодолеть зависимость своей атомной энергетики от РФ уже больше двух десятилетий. Диверсификация поставок ядерного топлива и решение проблемы вывоза отработавшего  топлива в Россию утверждались еще во времена, когда Советом национальной безопасности и обороны руководил Владимир Горбулин. Он один из немногих в те годы понимал роль атомной энергетики для украинской экономики (сегодня это свыше 50% всей электроэнергии страны, а тогда было меньше), и все возможные риски от любых связей с Россией. Какие бы скидки мы за них не получали.

С тех пор изменилось многое. Аннексирован Крым. 7 лет на Востоке Украины идет война.  С 2015 года ускорились темпы диверсификации топлива, в 2017 году начались строительные работы на площадке Централизованного хранилища отработавшего  ядерного топлива. Много оборудования и запчастей научились делать в Украине. Но это все новости 2019 года.

Сейчас данные направления блокируются – умышленно и от непрофессионализма, – говорит эксперт по атомной энергетике Ольга Кошарная, которая много лет проработала в Государственной инспекции ядерного регулирования, позже – с Горбулиным в Национальном институте научных исследований, возглавляла «атомное» направление в Центре им. Разумкова. А  в последние годы была директором по коммуникациям Ассоциации «Украинский ядерный форум», объединяющей все крупнейшие предприятия атомной отрасли.  Сейчас она вернулась в родное Госатомрегулирования уже в статусе члена Коллегии, а также входит в Экспертный совет при Минэнергетики.  

Mind  поговорил с Ольгой Кошарной о будущем атомной отрасли, текущих проблемах, рисках и вызовах, а также о том, как сделать ее  независимой от России и восстановить ядерную промышленность.

– Пару недель назад в «Энергоатоме» состоялось заседание балансовой комиссии – подводили итоги прошлого года. Руководитель компании Петр Котин назвал 2020 год «результативным и во многих аспектах успешным для компании». Правда не аргументировал этот тезис цифрами. Как Вы регулярно отмечаете на своей фейсбук-странице все результаты деятельности с октября прошлого года от нас тщательно скрывают. И тем не менее, уверена, у Вас есть свое видение итогов работы «Энергоатома» в прошлом году. Поделитесь им с нашими читателями?

– За всю историю существования НАЭК «Энергоатом» никогда не было таких провальных результатов – чтобы убыток составил 4,8 млрд грн. Но самое печальное – это пояснения руководства компании, которое списало причины убытка на курсовую разницу. Это беспрецедентно: даже когда в 2015 году доллар скакнул втрое, таких аргументов никто не использовал.

А как могло быть иначе? Ведь один из ключевых итогов-2020 – провальная ремонтная кампания, из-за чего «Энергоатом» фактически сам себя ограничил в производстве электроэнергии и, соответственно, доходах от ее продажи. И поставил под угрозу стабильное функционирование Объединенной энергосистемы Украины зимой.

Руководство компании не смогло (или не захотело?) оптимизировать сроки ремонтов с учетом того, что основная нагрузка приходится на осенне-зимний период. Когда снизилось потребление, они просто держали блоки в резерве вместо того, чтобы пересмотреть график ремонтов с учетом снижения потребления весной и летом прошлого года – и перенести максимум ремонтных работ на этот период. Я даже не знаю, на кого рассчитано их оправдание «не могли уйти в ремонты, потому что не дожгли топливо».  Мы видим, что ушедший на продление ресурса 5-й энергоблок ЗАЭС после сверхдлинного ремонта, длившегося 274 дня, скоро опять будет выведен в продолжительный ремонт. Как раз потому, что не дожгли топливо и не успели (за три квартала!) заменить конденсатор.

Конечно, сыграли свою отрицательную роль в формировании убытков прошлого года и возложенные на компанию спецобязательства, призванные возместить разницу между социальным тарифом для населения и рыночной ценой на электроэнергию (ПСО). Но давайте посмотрим на результаты торгов с августа прошлого года, когда «Энергоатом» смог выйти, наконец, на все сегменты рынка, в т. ч. на рынок двусторонних договоров, с почти половиной своей электроэнергии.

Цена их продаж даже не окупала себестоимость электроэнергии, а ведь снижение стоимости отпуска электроэнергии в рамках спецобязательств с 56,6 до 1 коп. – это инициатива самого «Энергоатома», о чем в компании сейчас «забыли». Еще тогда специалисты из «Энергоатом-трейдинга» предупреждали руководство – ниже 35 коп. за киловатт-час нельзя опускаться – не окупится. Эти специалисты были тут же уволены. Идею увеличить объем свободных продаж, снизив отпускную цену объемов ПСО практически до нуля, не поняли даже противники атомной генерации, не говоря уж о сторонниках.

Даже при дефиците мощностей по причине, повторюсь, бездарной ремонтной кампании, можно было выйти «в плюс» через торги, используя сложившуюся ситуацию на рынке. Но большая часть торгов осенне-зимнего периода прошла по откровенно демпинговым ценам.

Если новая команда не умеет продавать, вы думаете она ведет эффективную закупочную кампанию? Отнюдь. Торги велись через компании-«прокладки», цены завышались в разы. Это приводило к росту жалоб в Антимонопольный комитет, который тормозил отдельные закупки, и необходимые для ремонтных кампаний запчасти не покупались в срок.

Все это свидетельствует о том, что нынешнее руководство компании не способно ни нормально эксплуатировать АЭС, ни планировать работу и ремонты, ни торговать. При этом оно сознательно увольняет как людей, умеющих торговать, так и технический персонал. Параллельно происходит бесконечный шквал служебных расследований, которые, мягко говоря, нервируют людей (в том числе и технарей).

– Но сам «Энергоатом» публично заявляет, что их вины нет… Почему?

– Политика – и тактика, и стратегия руководства «Энергоатома» – это война со всеми. Во всех провалах у этой компании виноваты и по сей день Минэнерго, Регулятор, «Гарантированный покупатель», другие участники рынка. Возьмем, например, снижение выработки. Руководство «Энергоатома» забыло, что оно само в лице и. о. президента компании П. Котина публично – никто ему руки не выкручивал – подписало в апреле 2020-го поданный «Укрэнерго» баланс на 2020 год со сниженными объемами производства. Сниженными по вполне объективным причинам: падение потребления плюс увеличение доли ВИЭ, которая, как и атомная энергетика, не является маневренной. «Энергоатом» же – не вещь в себе…

И тут хочу выразить свое изумление позицией ветеранов отрасли Николая Штейнберга и Георгия Копчинского. Для меня было удивительным, что в своей программной статье, вышедшей на прошлой неделе в «Цензоре», они транслировали тезисы нынешнего руководства «Энергоатома» по поводу якобы «искусственных» ограничений выработки НАЭК «Энергоатом» весной-летом 2020-го. По прочтении складывается впечатление, что они не понимают или не хотят понимать то, как работает Объединенная энергосистема. Какие проблемы у нее есть. Не хотят вникать, что у нас дефицит маневренных балансирующих мощностей (8% вместо 16% от общей установленной мощности)  – даже при нормально работающей экономике, не говоря уже о ситуации прошлой весной-летом, когда «легла» промышленность, которая как раз потребляет ровным графиком. При этом в связи с маловодностью снизился отпуск у гидроэнергетиков, которые маневрируют, и наоборот выросло с 2 до 9% «солнце» и «ветер» – генерация, нуждающаяся в маневрировании. И как в таких условиях «Укрэнерго» могло сбалансировать энергосистему?

Поэтому на сегодняшний день обвинения в адрес Министерства, что оно искусственно ограничивало энергосистему, не выдерживают никакой критики… Да не Минэнерго же – у нас есть системный оператор, он и разрабатывает на основании расчетов и моделирования прогнозный баланс, он и согласовывает его с «Энергоатомом», и только потом его утверждает Министерство. И на основании этого документа «Энергоатому» уже Министерством энергетики было поручено оптимизировать ремонтную кампанию – посмотрите, информация есть на сайте. И ветераны-атомщики, и руководство оператора АЭС должны это знать, но продолжают гнуть свою линию.

Пугающе выглядят нарративы, рожденные в умах нынешнего руководства «Энергоатома», о том, что виноваты все. Все, кроме них. Особенно Госатомрегулирование, которое искусственно, якобы, задерживало пуск блоков осенью.

– Кроме проблем в операционной деятельности, были и другие. Так были приостановлены проекты развития, главный ЦХОЯТ. Вы следили за ситуацией, почему?

– Самый большой провал года – это приостановка  проекта Централизованного хранилища отработавшего ядерного топлива с января 2020-го.  Косметически проект реанимировался лишь к декабрю, и год был потерян.

– Строительство ЦХОЯТ затормозилось на самом финише, после назначения Котина. Как Вы думаете – это совпадение?

– Думаю – нет. Сейчас уже нет никаких сомнений, что проект был заморожен «сверху» в интересах России. Если раньше мы могли только предполагать степень вовлеченности руководства страны в удовлетворение российских интересов, то сейчас, когда США прямым текстом назвали агентом России куратора «Энергоатома» Андрея Деркача, ответ однозначен. Нет сомнений в российском векторе интересов и у заместителя главы офиса президента Олега Татарова, который руководит силовиками, и у Андрея Ермака, судя по деятельности контактной группы по мирному урегулированию ситуации на востоке Украины.

То, что проект ЦХОЯТ не выгоден Российской Федерации, демонстрируется на протяжении всей его истории, начиная со старта реализации в 2005 году. Если бы строительство хранилища началось вовремя, сразу после победы Holtec International на тендере в 2004 году, когда американская компания была готова и выгодно прокредитовать проект, и цены на строительство и оборудование тогда были значительно ниже, мы бы сэкономили 2 млрд долларов, которые ушли РФ.

Но тогда, в 2006 году сначала Юлия Тимошенко устроила волну противодействия, назвав ЦХОЯТ «ядерной свалкой Европы», а потом Андрей Деркач протолкнул в парламенте закон, в соответствии с которым проект должен был быть утвержден Верховной Радой и пройти консультации с общественностью, хотя в зоне наблюдения – 8 км – никто официально не проживает. Благодаря ему проект пролежал в парламенте аж до 2012 года… К слову, Администрация Зоны отчуждения объявляет уже который раз конкурс на проект хранилища высокоактивных РАО, которые должна после переработки вывезенного ОЯТ вернуть в Украину РФ. Но закон о строительстве ядерного объекта до сих пор не внесен в Верховную Раду...

Централизованное хранилище ОЯТ важно не только с точки зрения обращения с отработавшим топливом, но и для успешной реализации проекта диверсификации свежего топлива. Больше 5 лет отработавшие сборки Westinghouse, которые используются на шести (а будут на семи) атомных энергоблоках, в пристанционных бассейнах выдержки хранить вечно  невозможно. И решить проблему с хранением отработавшего топлива должно было как раз Централизованное хранилище. Поэтому блокирование этого проекта  – своего рода троянский конь: одновременно создается угроза и для проекта диверсификации свежего топлива. Поэтому Россия все годы и блокировала его реализацию куда активнее, чем использование американского топлива на украинских АЭС.

И то, что в декабре не было сдано хранилище, – это полный провал. На сегодняшний день абсолютно ясно, что заявленные ранее сроки – вначале май, потом июнь – «Энергоатом» снова сорвет. Я, как наблюдатель на заседаниях общественного совета при ГИЯР и как член коллегии Госатомрегулирования, слушая доклады представителей «Атомпроектинжиниринга», убедилась, что все эти сроки абсолютно нереальны. Сами доклады абсолютно в стиле нынешнего руководства: виноваты все, кроме НАЭК, все мешают. Дай бог, чтобы при самом оптимистичном прогнозе первые контейнеры были установлены хотя бы ко Дню энергетика – 22 декабря этого года. Хотя у меня есть сомнения.

Любопытно, что в пресс-релизе по заседанию Балансовой комиссии среди первоочередных задач ЦСХОЯТ не значится. Старт строительства энергоблоков №3 и №4 Хмельницкой АЭС есть, третий блок Ташлыкской ГАЭС и реконструкция системы технического водоснабжения ЮУАЭС есть, дата-центры и поиск путей для экспорта украинской атомной электроэнергии в страны Евросоюза есть. А ЦСХОЯТ нет. Он фигурирует в завершенных проектах, хотя до сдачи в эксплуатацию далеко.

– Но другой совместный с США проект – по диверсификации свежего топлива – таких трудностей не испытывает?

– В сентябре 2020 года был подписан контракт на разработку пилотных топливных сборок для реакторов ВВЭР-440 – их два у нас на Ровенской.  Поставка пилотных кассет планируется в 2024 году. Я не сомневаюсь, что он может быть реализован:  Westinghouse имеет такую технологию, она поставляла это топливо на финскую АЭС «Ловииса» до 2007 года, когда Россия неконкурентным поведением выбила американцев с рынка.

У меня складывается  впечатление, что диверсификация, уход от России и сотрудничество с Европой и США происходят сейчас в «Энергоатоме» только на бумаге. Дальше деклараций дело не идет. 2020 год показал, что все проекты ухода от российского влияния заморожены. Тот же ЦСХОЯТ можно было закончить в прошлом году.

– Проекты диверсификации заморожены умышленно или из-за непрофессионализма?

– Во-первых, умышленно. В силу того что «Энергоатом» находится под влиянием агента ФСБ Андрея  Деркача. У меня это не вызывает сомнений. Причем не только у меня – даже и. о. министра энергетики Юрий Витренко не так давно признал этот факт в интервью радио «Свобода».

Если в мае прошлого года, комментируя назначения в «Энергоатом», я предполагала, что компания попадет под российское влияние, то сейчас у меня есть четкая уверенность в том, что НАЭК «Энергоатом» отдали людям из сферы влияния Деркача в качестве оплаты за услугу – за так называемые «пленки Деркача».

Во-вторых, думаю, это некомпетентность и нежелание разбираться в проблемах. Руководство «Энергоатома» все время пытается сделать хорошую мину при плохой игре. Но именно непрофессионализм, отсутствие опыта реализации больших проектов, а ЦХОЯТ – это большой проект, технологически сложный проект, так же, как и диверсификация ядерного топлива.

О том, что важные для энергетической независимости Украины проекты тормозятся сознательно, свидетельствует еще и то, что при Гончаруке и Оржеле пытались снизить квалификационные требования для назначения президента «Энергоатома», убрав на нижние позиции профессиональное образование и опыт работы на руководящих должностях в атомной энергетике, допустив к участию юристов и экономистов без опыта и понимания специфики атомной отрасли, атомного законодательства. Это готовилось, я считаю, под нынешнего вице-президента Германа Галущенко, юриста из сферы влияния Деркача. Слава богу, конкурс был остановлен.

С 2014 года «Энергоатом» сделал существенный рывок в сокращении зависимости от РФ – и в диверсификации поставок свежего топлива, и в хранении отработавшего, и в импортозамещении с акцентом на собственных производителей, и переориентации закупок запасных частей и оборудования в странах ЕС и США. Россия начала терять рынок сбыта товарной продукции и инжиниринговых услуг, а главное – зависимость от себя украинской атомной отрасли. Если раньше российский «Гидропресс» помогал в продлении ресурса атомных блоков, то с 2014 года Украина смогла обходиться без него. Но в 2020 году старые наработки стали исчезать с повестки дня, позиции теряться. Это касается отказа от сотрудничества с заводом «РЕМА» для поставок ЗИПов к РДЭС вместо российских предприятий, и с НКМЗ как производителем деталей главного уплотнения разъема реактора – тоже альтернативы российским.

Я вам расскажу еще факт, о котором пока никто не писал. В 2017–2018 годах было закуплено оборудование для производства никелевых прокладок на заводах обособленного предприятия «Энергоатома» – «Атомэнергомаша». По планам, в 2020 году никелевые прокладки должны были пройти согласование в ГИЯР и должно было начаться их производство. Но теперь многомиллионное оборудование простаивает, а прокладки по-прежнему закупаются российские в Европе с тройной накруткой – вот об этом писала недавно Deutsche Welle.

Об откате назад говорит и фактическое прекращение работы брюссельского офиса «Энергоатома», где подписывались важнейшие контракты с американскими и европейскими предприятиями – в том числе с Westinghose и Holtec International. Хотя такой офис «Энергоатом» открыл первым из украинских госпредприятий, раньше «Нефтегаза», – для коммуникаций с Еврокомиссией, с Foratom.

Прекращение работы брюссельского офиса лично мне напомнило откат во времена Януковича, события, предшествовавшие Революции достоинства.

– В прошлом году много говорилось о достройке ХАЭС-3,4, зато с повестки дня исчезли малые модульные реакторы (ММР). С точки зрения интересов не только атомщиков, но и объединенной энергосистемы Украины вообще нужно достраивать миллионники, и почему похоронили идею ММР?

– Поскольку у новой команды основные задачи – PR и продвижение позитивных месседжей о своей деятельности, то на вооружение была взята идея достройки третьего и четвертого блоков Хмельницкой АЭС с подготовленным в 2017 году ТЭО. Как следствие, мы слышим кучу новостей о расчистке площадки, о ее готовности к строительным работам, при том, что до сих пор нет ни проекта, ни заключения Госатомрегулирования, ни независимой оценки прочности строительных конструкций – я вообще сомневаюсь, что нынешняя команда управленцев «Энергоатома» и их советников понимают, что это обязательные условия достройки.

Рассматривать возможности этого проекта следует с учетом, прежде всего, состояния энергосистемы при неровном графике потребления электроэнергии, бурном неконтролируемом росте возобновляемых источников энергии, отсутствии маневренных мощностей – и работающих, и резервных. Еще 2 ГВт базовой атомной мощности энергосистема в ее нынешнем виде не выдержит.

Продвигая свои тезисы о необходимости достройки, «Энергоатом» не опирается ни на позицию системного оператора «Укрэнерго», ни на перспективы объединения с ENTSO-E. Без экономических, технических обоснований продвигается идея строительства двух больших блоков по российской, по сути, технологии.

Хотя во всем мире наблюдается обратная тенденция. Большие мощности строят только авторитарные страны, Средний Восток, Азия – Индия, Китай, ОАЭ, Пакистан, Турция. Во всем мире же ориентируются на реакторы малой и средней мощности, с более совершенными пассивными системами безопасности без участия человека, с низким рабочим давлением. Идет адаптация этих проектов и процесс лицензирования и сертификации. В этом направлении продвинулись США и Канада, у которой есть государственный план и намерения реализовать пилотный проект, отобрав три разных технологии, поскольку у них есть проблема со снабжением электроэнергией и теплом северных территорий.

У нас, к сожалению, этот процесс заморожен полностью. И успехи, которые были достигнуты – например, подписанием меморандума с Holtec International по участию в проекте SMR-160 «Энергоатома» как заказчика и ГНТЦ ЯРБ как экспертной организации Госатомрегулирования для того, чтобы выработать общий подход к лицензированию, приостановлены. В то время как Holtec предлагал из Украины сделать хаб по производству этих реакторов, поскольку у нас есть все возможности локализовать производство. Причем не только корпусов, но и систем управления реактором, потому что у нас есть много предприятий, в том числе «Радий» и «Импульс», которые занимаются созданием таких систем и поставляют их сегодня не только на украинские АЭС, но и в Европу и США. Иметь такие возможности, и похоронить с конца 2019 года такой проект – это больше,  чем недальновидность…

– Здесь может присутствовать российский фактор? Ведь РФ не занимается малыми модульными реакторами?

– Я, безусловно, и в этом вижу влияние России. Если мы не хотим оставаться аграрной страной, а хотим развивать технологии, при этом быть независимыми от России – нам надо развивать атомную энергетику, особенно в направлении малых и средних реакторов. Это подтянуло бы и инженерную школу, и эксплуатацию, и промышленность. А для энергосистемы решило бы проблему маневренных мощностей.

Поэтому не вижу смысла рассуждать о достройке ХАЭС на конструкциях прошлого века неизвестной прочности с большой базовой мощностью, которая однозначно не впишется в энергосистему. А топливо, которое подходило бы для маневрирования, уже никто не будет разрабатывать – ни Westinghouse, ни тем более ТВЭЛ.

– В чем коренные причины озвученных вами проблем?

– Катастрофа началась после президентских выборов и прихода команды «95-го квартала», которые решили руководить всем. И перебрали на себя функции и Кабинета Министров, и судов, и других институций. И то, что творилось осенью 2019 года – попытки сменить менеджмент государственных компаний, которые удались в отношении «Энергоатома», когда убрали Юрия Недашковского и одновременно всех до единого вице-президентов, обезглавив компанию на полгода (до мая был назначен только и. о. президента. – Mind), и не удались в отношении «Укргидроэнерго» – Игоря Сироты, которого спас наблюдательный совет. Если бы «Энергоатом» на тот момент имел Наблюдательный совет, я думаю, этот номер не прошел бы.

И тогда, и сейчас особенно абсурдно звучит аргументация отставки Недашковского: недостаточная эффективность, низкий коэффициент использования установленной мощности.

Люди не понимали технических условий: «Энергоатом» и мог бы производить больше, да кто ж ему даст в условиях балансовых ограничений. Не понимают и этих: «Энергоатом» мог бы и больше производить зимой, когда ВИЭ легли, а ТЭС оказались без угля, но стоял в ремонтах. По собственной вине, подчеркну.

Мы все помним, благодаря пленкам Гео Лероса с записями бесед Дениса Ермака, с какой целью тогда делались ротации – просто торговали должностями.

– Вы доверяете этим записям?

– А почему я не должна им доверять – с осени Денис Ермак бомбил запросами о «неэффективной» работе «Энергоатома» всевозможные органы власти. С чего вдруг такой интерес?

То есть начали рулить отраслью люди из Офиса Президента, равно как и Алексей Гончарук, Алексей Оржель, не зная специального законодательства, специфики атомной отрасли. Не понимая, как оператор АЭС встроен в международные структуры и связан международными конвенциями и обязательствами в ВАО АЭС и других организациях. Объединили министерства энергетики и экологии, имеющие конфликт интересов, без юридического обоснования, без согласования с западными кредиторами.

Помним и  знаменитую поправку Геруса к закону «О внесении изменений в некоторые законы Украины в сфере использования ядерной энергии», которая позволила импорт электроэнергии из стран, не входящих в Энергетическое  сообщество. По версии Андрея Геруса, импорт должны были осуществлять из Беларуси, однако 1 октября компания Игоря Коломойского «Юнайтед Энерджи» начала импорт электроэнергии из РФ. Это было чистой воды мошенничество – депутаты не поняли, за что голосуют, что эта правка в закон о рынке электроэнергии делает в законе о ядерной энергии?

Отсюда такое неподъемное ПСО для «Энергоатома» и «Укргидроэнерго». И наконец, неподъемный для экономики страны «зеленый» тариф.

Хотела бы еще отметить как последнее звено распада переход «Энергоатома» в подчинение КМУ, которое активно лоббировало его руководство, приведшее к тому, что ни один отраслевой специалист не сможет влиять на их деятельность или бездействие. Они остались фактически бесконтрольны – некому согласовывать финплан, графики ремонтов, осуществлять оперативное руководство и координацию с другими видами генерации, коммуникацию при согласовании долгосрочных планов. Мы видим успешную попытку уйти от любого контроля. Кабмин также занял слабую позицию, поскольку не может влиять на экономику и находится под полным управлением из Офиса Президента.

Хоть поводов для оптимизма и мало, не хотелось бы заканчивать на негативной ноте. На днях Верховная Рада  233-мя голосами приняла запрос Валентина Наливайченко к президенту по поводу  фактов злоупотребления должностными лицами НАЭК «Энергоатом» в сфере безопасности АЭС. И больше половины этих голосов дали как раз «Слуги народа».

Кроме того, НАБУ, ДБР, Нацполиция следят за происходящим в компании – за торгами, за тендерами на оборудование, что не прошло незамеченным для общественности, народных депутатов, посольств. Поэтому я надеюсь, что критическая ситуация, которая достигла апогея, уже видна всем. И то, что эти люди – Петр Котин, Герман Галущенко, Хартмут Якоб – до сих пор находятся во главе атомной энергогенерирующей компании, является токсичным уже и для Офиса Президента.

Для того же Ермака, для того же Шефира и, главное, Владимира Зеленского. Особенно сегодня, в канун 35-й годовщины Чернобыльской аварии – очередной круглой даты, когда интерес мировой общественности к состоянию дел в украинской атомной энергетике возрастает. Сделала ли Украина выводы из Чернобыльской катастрофы? Еще пару лет назад все были уверены, что да…