Премьера «Поминальной молитвы»: перезагрузка шедевра Богдана Ступки

Премьера спектакля с Богданом Бенюком приурочена к юбилейному – сотому – сезону театра имени Ивана Франко и 30-летию спектакля с Богданом Ступкой «Тевье-Тевель», поставленному в декабре 1989 года. Mind сходил на это знаковое для национальной культуры событие, чтобы рассказать, в чем разница в трактовке образа Тевье-молочника Ступки и Бенюка.

Бэкграунд. Еврейский писатель-классик Шолом-Алейхем (1859–1916), настоящее имя которого Соломон Рабинович, родился в украинском городке Переяславе (тогда Российская империя), а раннее детство провел в селе Воронькове Киевской области.

Писал на идише, иврите и русском. Писатель с 1891 года жил в Одессе, а в 1903–1905 – в Киеве. После погромов 1905 года уехал с семьей в Швейцарию, затем в Германию, но осел в США. За остроумие и публичные чтения своих произведений его там назвали «еврейским Марком Твеном». Услышав это, Марк Твен назвал себя «американским Шолом-Алейхемом».

Шолом-Алейхем опубликовал девять романов, а широкую известность приобрел благодаря циклу рассказов и небольшой повести о неунывающем сельском жителе Тевье-молочнике (1894–1914), отце пятерых дочерей, которых он стремится выдать замуж. Его местожительство – село Анатовка Киевской области. Время – начало XX века.

В США в 1971 году о Тевье был поставлен мюзикл «Скрипач на крыше», который стал очень популярным.

В СССР в 1985 году вышел «перестроечный» телеспектакль «Тевье-молочник» с Михаилом Ульяновым в главной роли (сюжет построен на переписке между Тевье и Шолом-Алейхемом). В 1989 году Григорий Горин, главный автор режиссера Марка Захарова, написал пьесу по мотивам цикла о Тевье специально для актера Евгения Леонова. Молодой режиссер-франковец Дмитрий Чирипюк, который в то время был на стажировке в «Ленкоме», привез в Киев свежую пьесу Горина. Богдан Ступка был очарован этим материалом и решил, что во что бы то ни стало сыграет Тевье, бросив вызов великому Леонову.

«Тевье-Тевель» поставил худрук театра Франко Сергей Данченко. Некоторый скепсис мгновенно развеялся после триумфальной премьеры в декабре 1989 года. Ступка в роли еврейского молочника потом выходил на сцену около 400 раз. Внучка Шолом-Алейхема Бел Кауфман во время гастролей спектакля в Нью-Йорке в 2002 году признала нашего актера «лучшим Тевье». Со смертью Богдана Ступки в 2012 году спектакль был снят с репертуара.

Молодой украинско-американский режиссер Владимир Лерт видел культовый спектакль «Тевье-Тевель» со Ступкой. Он предложил Богдану Сильвестровичу сделать по нему телеспектакль. «Смысл? Делай полнометражный фильм», – посоветовал тот. Однако великий актер, заболев, не дожил до съемок, но будущую картину благословил. На главную роль был приглашен российский актер Евгений Князев («Вольф Мессинг»), ректор училища имени Щукина. Съемки стартовали осенью 2013 года, но только в 2017 году на экраны вышла эта яркая картина под названием «Мир вашему дому». На американском фестивале Rhode Island International Film Festival 2019 она победила в категории «Лучший полнометражный фильм».

Тевье к 2019 году стал для украинцев культовой фигурой, которого играли многие выдающиеся мастера сцены.

Повторная премьера. И вот снова премьера «Поминальной молитвы» (так называлась пьеса Григория Горина), только уже с Богданом Бенюком в главной роли.

Спектакль сделали в основном с новым составом актеров, но воспроизвели прошлую сценографию и музыку Михаила Глуза.

Поэтическое решение сценографа Даниила Лидера поражает глубиной и лаконичностью: церковные свечи, горящие на сцене дугой, плавно переходят в россыпь звезд, образующих Млечный путь. Лидер сразу задает космический масштаб событиям, происходившим в селе Анатовка, чье «название длиннее ее территории», как шутили его обитатели.

«В деревне Анатовка с давних пор жили русские, украинцы и евреи. Жили вместе, работали вместе, только умирать ходили каждый на свое кладбище. Таков обычай!» – начинает повествование Тевье. Мы видим Богдана Бенюка в образе бородатого мужика, на котором белая рубаха, серая жилетка, кепка и сапоги. Он сам тащит телегу, жалея свою кобылу. Реплика главного героя: «Боже милосердный, если Ты создал человека человеком, а лошадь лошадью, то разве справедливо, что человек тянет оглобли, а эта холера плетется сзади и ржет?» – сразу вызвала в зале хохот. Бенюк эффектно завершает пассаж: «Знаю, скажешь: не ропщи, ибо путь каждого записан в Книге судеб. Но важно, на какой ты странице».

Тевье постоянно разговаривает с Господом – это стержневая линия персонажа. Любое событие – встреча с урядником, семейный ужин, сватовство дочерей – все он готов интерпретировать через Священное Писание. И непременно с юмором. Отметим уникальный тон этого общения: Тевье уважительно относится к Богу, но при этом постоянно иронизирует относительно своих ожиданий и того, что случается на самом деле: «Вот так всегда: ждешь Мессию, а приходит урядник».

Структура постановки. Первая часть спектакля – комедия, вторая – драма, переходящая в трагедию и… снова в комедию. Вот такое это удивительное произведение. Хотя драматические эпизоды внутри действий часто перебиваются комедийными и наоборот, как например, свадьба старшей дочери Цейтл, завершившаяся погромом.

Текст первой части буквально пересыпан анекдотическими фразами.

«Руки у тебя гладкие, – заметил Тевье студенту Перчику. – Зато язык в мозолях».

«Хорош изюм. Где берете?» – спрашивает, жуя, незадачливый авантюрист Менахем супругу Тевье Голду. «Это вы берете. А мы покупаем», – отвечает та.

«Что было раньше – курица или яйцо?» – «Раньше было все».

Перчик-марксист поздравляет на свадьбе новобрачных: «Они представители одного класса – класса трудящихся! Любовь, усиленная классовой спайкой, поможет им создать крепкую семью». Один из гостей так объясняет его тост: «Он имеет в виду поезд: там есть первый класс, второй…»

Две самые смешные сцены в первой части – это эпизоды сватовства к старшей дочери Тевье – Цейтл (Анастасия Рула).

В дом к Тевье пришел свататься бедный портной Мотл (Виталий Ажнов). Он приготовил два сюрприза. Первый – пиджак, сшитый из лоскутков, который едва сошелся на животе молочника. А когда Мотл собрался объявить о втором сюрпризе – сделать предложение руки и сердца Цейтл, рукава пиджака отвалились. «Не расстраивайся, – сказал находчивый молочник, – получилась жилетка». – «Я куплю швейную машинку». «Тогда и продолжим разговор», – завершил мудрый Тевье.

Но продолжили они разговор, когда Цейтл собралась топиться в речке из-за обещания отца выдать ее замуж за пожилого состоятельного мясника Лейзера. Ее спас и привел к отцу незадачливый юный жених. «Не лезь в наши дела. Я в гневе страшен, как Голиаф», – ввернул Тевье метафору из Писания. «А я буду стоять скалой, как Давид», – веско возразил будущий зять. «Что?! Ты будешь учить меня Писанию?! Помнишь, что там сказано о казнях египетских?!» – загремел Тевье. «И сказал Господь Моисею: я ударю по воде, которая в реке, и она превратится в кровь.…» – ответил Мотл. Тевье, опешив, спросил: «Откуда, мерзавец, ты так хорошо знаешь Писание?» – «Готовился к разговору с вами. Половину Торы выучил наизусть». «Господи, как Тебе это понравится? – вопрошает Бенюк-Тевье небеса. – А? Впрочем, Тебе нравится, я чувствую».

Отличия в исполнении главной роли. Как ни парадоксально, но более комедийная часть в исполнении Бенюка прозвучала слабее, чем трагическая. Почему? Если сравнивать Ступку и Бенюка, который во много копирует интонации Богдана Сильвестровича (и в этом нет ничего зазорного), то в исполнении Богдана Михайловича мы видим более приземленного человека. Не мощного неформального лидера, регулярно советующегося с небесами, который был в исполнении Ступки, а скорее «маленького человека», заслужившего уважение селян своей природной мудростью.

И когда во второй части на его голову начинают сыпаться несчастья, то эмоциональный накал достигает невиданной силы, потому что непонятно, как может выдержать столько горя «маленький человек»: чем больше потерь – тем с большей горечью и силой звучит голос молочника.

Дочь Годл собралась в Сибирь за Перчиком, которого осудят за участие в революционном движении. Хава, идя наперекор родительской воле, вышла замуж за православного писаря Федора и сменила имя и веру. Дочь пытается вымолить у отца прощение, вопрошая, как ей соединить любовь к отцу и мужу? Тевье произносит суровые слова, как ему велит Закон: «Этого, барышня, не знаю. Это – ваша печаль. У меня своих бед хватает. У меня дочь умерла. Мне траур по ней справлять».

Персонаж Бенюка от всех этих напастей из «маленького человека» превращается в личность исполинских размеров. Именно поэтому он все больше начинает дерзить Господу. И эта трансформация отличает его персонаж от персонажа Ступки (можно сравнить: в интернете есть телеверсия спектакля 2005 года), словно Санчо Панса стал приобретать трагические черты Дон Кихота.

В финале это превращение достигает пика. После смерти супруги, когда Тевье вышел погулять с внучкой-младенцем на руках, пьяный урядник сообщает ему, что по распоряжению властей всем евреям нужно покинуть Анатовку, распродав имущество за три дня, потому что им передвинули «черту оседлости». В этот момент от душевных и имущественных потерь Тевье становится духовным великаном и, беря в руки топор, грозно идет на полицейского. Ему кричат: «Не дури!», но Тевье поворачивается к дубу: «Ваше благородие, дайте совет! Вот дуб растет. Его отец сажал, я растил. Как его с собой взять? Корни не выкопать, да и не приживется он на новом месте. Что остается? Рубить?!»

В зале люди плакали.

«Скажи что-нибудь, Тевье», – просят односельчане. «Я не знаю, что сказать», – отвечает он и дает обет молчания.

Трагикомический финал. Надо заметить, что все это время над сценой парит на тросах огромный треугольник из досок, который, опустившись на подмостки, исполняет роль дома, а когда подымается вверх, к светящимся звездам, напоминает «летающую тарелку», космический корабль, на котором евреям снова предстоит улетать куда глаза глядят – на другой край вселенной. Это происходит и в прямом смысле: тот же мясник Лейзер собрался в Америку, находящуюся на другой стороне планеты.

В скорбную минуту сборов является неудачливый Менахем с пожилой мамой. Они, наконец, решили переехать в Анатовку из Бердичева, потому что тут «воздух чище». На них удивленно взирает семья Тевье. Мотл достает телеграмму Менахема: «Приезжайте пожить Менахем с мамой». Менахем уточняет, что писал иное: «Не приезжайте, а приезжаем». И вы ответили: «Спасибо! Век не забудем! Семья Тевье». Мотл: «Вы нормальный? За что спасибо?» – «За то, что мы приезжаем…» Пауза. И тут раздается рев, переходящий в смех, давшего обет молчания Тевье: «Господи, и Ты хочешь, чтоб я молчал?!» И все с молочником начинают хохотать: артисты на сцене и зрители в зале, потому что это уже какая-то немыслимая глупость, доводящая любую трагедию до комического абсурда. И весь этот изумительный микс изготовил волшебник Шолом-Алейхем. А когда смех стих, евреи с чемоданами закружились на карусели Млечного пути, продолжая свой извечный исход…

Зрители устроили овацию. И с особой силой звучали аплодисменты, когда Бенюк-Тевье выводил на сцену своих прекрасных пятерых дочерей.

Вывод Mind. Безусловно, выдающаяся работа театра и Богдана Бенюка, не уступающая спектаклю со Ступкой, имеющая свои нюансы, связанные с личными актерскими и человеческими особенностями нового исполнителя главной роли.