Украина продолжает выходить из одного из самых глубоких финансово-банковских кризисов в мире за последние полстолетия. Но по итогам двух последних лет приходится констатировать: реформа финансового сектора в стране фактически провалена.
Что такое «кризис по-украински»? Мы уже потеряли более половины банковской системы (свыше 90 банков), а предприятия и граждане – несколько сотен миллиардов гривен. Нанесен огромный ущерб экономике, на возврат доверия к системе уйдет не одно десятилетие.
Для сравнения: после азиатского кризиса 1997 года в Японии за последующие 5–7 лет было закрыто всего несколько банков, а реорганизовано не более полутора десятков. Все действия властей были направлены на сохранность средств граждан и бизнеса. Государство активно помогало банкам остаться на плаву. Чтобы избежать паники в определенный момент даже ввели полное гарантирование вкладов. А потом правительство выкупало плохие кредиты у банков в обмен на пакеты их акций.
При этом за банковские кризисы, подобные украинскому, нации обычно платят дорого. По оценкам МВФ, затраты ряда стран превысили 20% ВВП (Аргентина, 1980; Чили, 1982; Венесуэла, 1994; Мексика, 1995; Таиланд, 1997; Индонезия, 1997). Согласно отчету Каприо и Клингбель, наиболее дорого обошелся выход из кризиса Аргентине в 1980 году – около 55% ВВП.
Недавно совет Национального банка Украины представил промежуточную оценку. Прямые затраты нашего госбюджета уже составили 14% от ВВП, а общие потери экономики – 38%. И это далеко не конец. Затраты Украины будут значительно большими.
В перспективе нескольких лет без помощи банковскому сектору никакого существенного роста не будет. А без серьезной перестройки всей финансовой системы под задачи экономического развития можно забыть о повышении жизненного уровня граждан на несколько десятилетий.
Чтобы понять, насколько глубока яма, в которую продолжает сползать Украина, нужно смотреть на ситуацию со стороны и в перспективе нескольких десятилетий. Прискорбно, но мы все еще находимся на уровне примерно 65% от объема нашей же экономики последнего советского года (1990-го).
И теперь, после падения за 2014–2015 на 17%, рост на 1–2,5% можно считать провалом. Такими темпами мы достигнем уровня 2013 года в лучшем случае в 2020-м. А если будет новый виток кризиса?
Ключевая проблема – технологическая деградация экономики. Доля сложных товаров в экспорте продолжает уменьшаться. Мы все больше продаем сырье – примитивный металл, химию и сельхозпродукцию, и все меньше – машин и оборудования. Это означает все большую зависимость от колебаний мировых цен на сырьевые товары, все более глубокие кризисы и все большую бедность. Поэтому ключевой целью всех органов власти должен быть не просто экономический рост, но также изменение структуры экономики в сторону развития собственных технологий и производства сложных товаров и услуг. Однако такой ключевой задачи нет почти ни в одном государственном стратегическом документе.
С целью найти решение накопившихся проблем группой экспертов был написан и вынесен на общественное обсуждение проект Стратегии развития банковской системы до 2020 года. К его доработке подключились полтора десятка экономических институтов. В документе подробно расписаны ключевые ошибки власти и предложены системные пути для выхода из кризиса.
Что делать с плохими долгами? Чем быстрее власть поможет банкам снизить уровень проблемных кредитов, тем быстрее возобновится экономический рост. Это ключевая проблема, на решение которой разные государства тратили больше всего усилий. Банки всегда стараются скрыть реальное положение дел, а задача государства – заставить их показать все и помочь избавиться от проблемных активов.
Это подтвердят и легендарный финансист Энгин Акчакоча, который занимался выводом Турции из подобного кризиса, а сейчас является главой набсовета «ПриватБанка», и уважаемый японский банкир Масару Танака, который работал в центробанке Японии и консультировал банки ряда стран, а сейчас – Минфин Украины.
Какова ситуация сейчас? В Украине уже в этом году зафиксирован рекордный уровень проблемных банковских кредитов – 57%. И он не уменьшается. То есть Нацбанк чистил-чистил два с половиной года систему, а ситуация в оставшихся банках в этом смысле не улучшилась.
Когда банки переполнены неработающими займами, они не могут и не хотят выдавать новые кредиты. Это же зеркально касается и предприятий. Когда из-за потери спроса на ваши товары вы уже не можете тянуть существующий кредит, вы точно не пойдете за новым и не будете перестраивать производство.
Это заставляет банки держать огромные резервы и перекладывать убытки по неработающим займам на плечи добросовестных заемщиков. Когда НБУ и некоторые эксперты успокаивают себя и общество якобы снижением рисков и ростом операционных доходов банков в текущем году, то такой подход иначе как ситуативным не назовешь. Эти доходы никак не связаны с реальной экономикой.
Чистка банков привела к укрупнению. Нацеленность НБУ на выведение с рынка мелких и средних банков с украинским капиталом на самом деле только увеличивает риски. Большой шкаф громче падает. Пример «Приватбанка», который невозможно было не спасти за счет всех граждан, должен хоть чему-то научить.
Что говорит международный опыт? Япония долго тянула со своими зомби-банками. В результате 1990-е годы назвали «потерянным десятилетием». В то же время Турция и Южная Корея справились с этой проблемой относительно быстро и тут же возобновили развитие.
Если говорить упрощенно, то все страны использовали два направления действий: санация банков и поддержка их должников. В чем главная сложность и ошибка? Когда госбюджет платит за плохие кредиты, остальные заемщики перестают платить, а банку выгодно все переложить на плечи налогоплательщиков. Поэтому те страны, где изначально ввели стимулы, чтобы банки сами были максимально заинтересованы избавляться от плохих долгов, показали наилучшие результаты. В Украине, где все построено на коррупции, решать эту проблему невероятно сложно. Но необходимо.
Что требуется от реформы? Кроме решения тактической проблемы очистки системы, нужно менять правила так, чтобы минимизировать риски подобных кризисов в будущем. И развивать финансовую систему, настраивая ее на нужды промышленного роста.
За это время профильный комитет Верховной Рады разработал и рекомендовал депутатам десятки важных законопроектов. В том числе по развитию всех небанковских секторов финансового рынка – от страхования до ломбардов. Но, к сожалению, несмотря на титанические усилия отдельных депутатов и экспертов комитета, «финансовые дни» в Раде постоянно проваливаются.
Почему реформа тормозит? О том, что у политиков вообще отсутствует понимание всего ужаса нынешнего положения вещей, говорит ряд фактов. Например, коалиционное соглашение, подписанное действующим составом правящего большинства в конце 2014 года. Там вообще не рассматривается проблема глубочайшего банковского кризиса.
В комплексной государственной программе развития финансового сектора проблема плохих кредитов упоминается, но нет никаких мер по ее решению. О главной цели – создании условий для дешевого долгосрочного инвестиционного кредитования – вообще не говорится. Конечно, там много полезных мелочей. Но нет главного. И это огромная проблема. Если вы ставите не ту цель, вы получите не те результаты.
Под давлением международных финансовых организаций Минфин за полтора года все-таки подготовил законопроект о финансовой реструктуризации. После кардинальной доработки в комитете парламент его принял летом 2016-го. Это дополнительная возможность банкам договорится с некоторыми еще «живыми» заемщиками о внесудебной реструктуризации кредитов – чтобы не банкротить украинские предприятия и дать им выжить. Но это капля в море. Закон поможет реструктуризировать не более 7–10% «сложных» кредитов.
В самый разгар кризиса (в начале 2015 года) профильный комитет собрал на парламентские слушания лучших украинских и иностранных специалистов. К подготовке доклада главы финансового комитета привлекалась международная экспертная организация. Был проведен анализ подобных кризисов в других странах. И уже тогда мы говорили о необходимости создания агентства по управлению плохими активами. К сожалению, о такой возможности в Минфине заговорили только сейчас – 2,5 года потеряно.
Комитетские законопроекты либо месяцами не попадают на рассмотрение, либо их ставят под вечер, когда в зале никого нет. Вообще у этого состава Рады с посещаемостью очень плохо. Большинства нет, политические интересы хоронят даже самые простые законопроекты, где, казалось бы, не может быть никаких спорных вопросов. Глава профильного комитета, являясь представителем небольшой оппозиционной фракции, каждый раз убеждает фракции правящего большинства поддержать нужные отрасли проекты. И несмотря на их публичную поддержку слишком часто голосования оказываются провальными.
Как политика мешает экономике? Когда власти нужно усилить свои полномочия, депутатов сгоняют в зал с помощью кнута и пряника. Но реальные реформы никому не нужны. И дело тут не только в непонимании их значимости.
К примеру, важнейший законопроект о защите прав кредиторов, который закрывает часть лазеек, позволявших не возвращать кредиты, депутатский зал проваливал уже трижды. Это не удивительно, так как среди неплательщиков кредитов в Украине – крупные финансово-промышленные группы.
А базовый закон о страховании, который надо было обновить еще лет 10 назад, уже который созыв не могут даже внести в зал. Профильный комитет уже провел большую работу по его доработке и согласованию. Но есть простой способ его завалить – вносить все новые поправки. Их количество ко второму чтению уже превысило тысячу, а размер сравнительной таблицы – 500 страниц. Это делает физически невозможным принятие документа. Никто не будет тратить на его рассмотрение несколько сессионных дней.
Большей части рынка выгодно и дальше работать без цивилизованных правил – с регуляторами проще договориться «под ковром». А некоторым руководителям регуляторов удобно не успевать замечать выведение сотен миллиардов из системы и в ручном режиме решать, кого казнить, а кого миловать.
Это означает, что последующие кризисы могут быть не менее острыми. И чтобы сдвинуть финансовые реформы с мертвой точки, необходимо объединить усилия правительства, НБУ, парламента и других органов власти.
Платить за прошлые вредные привычки в финансовой системе все равно придется еще очень долго и дорого. Но чем быстрее мы проведем реформы, тем эта плата будет меньшей.