Энергия независимости: как Украина отстаивала позиции на газовом рынке
Самые значительные вехи за 30 лет и испытания, с которыми пришлось столкнуться
24 августа Украина готовится отметить 30-летний юбилей независимости. Но именно текущий – 2021 год – может войти в историю как отправная точка для отсчета реальной энергетической независимости страны. Это связано с переговорным процессом, в ходе которого решается будущее украинской газотранспортной системы – стратегического актива, доставшегося Украине по наследству от Советского Союза и вокруг которого в предыдущие годы развивались ключевые события, определяющие вектор развития всей страны.
США и Германия активно вовлечены в данную дискуссию. Поэтому Украина еще не была так близка к тому, чтобы в результате договоренностей на высшем политическом уровне радикально изменить правила игры на газовом рынке, вопреки стремлению «Газпрома» сохранить статус-кво.
Как Украина пришла к этому? Mind вспоминает поворотные моменты в современной истории энергорынков и те «партии», которые приходилось разыгрывать нашей стране или которые разыгрывались с ее участием.
Переговоры по «Северному потоку – 2»
Роль Украины на европейском континенте и перспективы украинской ГТС напрямую связаны с условиями эксплуатации газопровода «Северный поток – 2», который хочет достроить «Газпром». Это критически важный вопрос, от решения которого зависит безопасность государства и дальнейший ход реформы на газовом рынке.
Цель – создание условий для того, чтобы транзитными услугами Украины пользовались европейские компании, а не только «Газпром», как происходит в настоящее время. Также задача состоит в привлечении инвестиций для развития стратегической инфраструктуры – магистральных газопроводов и подземных газовых хранилищ. Это необходимо, чтобы Украина стала автономным игроком на газовом рынке и самостоятельно определяла условия сотрудничества с зарубежными партнерами.
Предпосылки для такого поворота открылись в 2014 году и стали следствием украинско-российского политического кризиса. РФ аннексировала Крым и стала управлять действиями сепаратистов на оккупированной территории Донбасса. В результате такой агрессии Украина потеряла стимулы для поддержки партнерских отношений с северным соседом. Но нет худа без добра: разрыв прежних связей с Россией открыл также возможности для реформирования экономики и усиления евроинтеграции.
С 2015 года Украина отказалась покупать газ напрямую у российской монополии, чтобы ограничить возможности «Газпрома» для манипуляций и политического давления на внутреннем рынке. «Нафтогаз» остановил поставки газа в аннексированный Крым и потребителям в ЛДНР, объемы которых не может контролировать.
В результате анбандлинга «Нафтогаза» по европейской модели на рынке появился самостоятельный игрок – «Оператор ГТС Украины». А компания «Укртрансгаз», которая управляет ПХГ, получила возможность оказывать услуги компаниям из ЕС по хранению газа.
Эти факты подтверждают эволюцию украинского газового рынка, которая сдерживалась до 2014 года по политическим мотивам, выгодным Москве.
Стокгольмский арбитраж
В 2014 году НАК «Нафтогаз Украины» инициировал два арбитражных производства с «Газпромом», которые стали крупнейшими в истории коммерческого арбитража. Взаимные претензии составили около $125 млрд, что угрожало банкротством как «Газпрому», так и «Нафтогазу».
После четырех лет судебных перипетий Стокгольмский арбитраж принял два решения, и оба в пользу украинского госхолдинга: первое – по контракту на поставку российского газа, а второе – по транзитному контракту. По результатам двух производств общая сумма выплат «Газпрома» в адрес «Нафтогаза» составила почти $3 млрд.
Арбитраж также отменил условие «бери или плати» в контрактах на поставку российского газа 2009–2017 годов, снизил контрактные объемы до уровня физического спроса и признал, что «Нафтогаз» не должен оплачивать поставки газа на территорию Донецкой и Луганской областей, которые оказались под контролем сепаратистов.
Эти решения стали поворотными не только в истории «Нафтогаза». Они стали знаковыми для всего европейского газового рынка и открыли дорогу другим компаниям, несогласным с диктатом «Газпрома», для юридической защиты своих интересов. Например, таким же путем пошел польский нефтегазовый госхолдинг PGNiG, который стремится решить проблему зависимости от «Газпрома» и создать условия для диверсификации поставок газа.
Первый опыт автономной работы украинской ГТС
В январе 2009 года под бой курантов и брызги шампанского Москва устроила самую масштабную «газовую войну» с Украиной. За этим конфликтом в напряжении следил весь мир. Чтобы навязать Украине продолжение сотрудничества с RosUkrEnergо, в Кремле было принято политическое решение об остановке транзита газа в Европу через украинскую ГТС.
Несмотря на репутационные риски, связанные с нарушением контрактных обязательств в период высокого спроса, «Газпром» это решение благополучно выполнил. Со 2 января стали приходить тревожные сообщения о критическом снижении объемов поставок российского газа в Польшу, Румынию и Словакию. К ним потом присоединились и другие страны ЕС. В «Газпроме» отрицали сокращение поставок и обвиняли «Нафтогаз» в открытом воровстве транзитного газа.
Но главные события тогда разворачивались не в кабинетах глав государств и руководителей компаний, а на диспетчерских пунктах газокомпрессорных станций. Сложнее всего пришлось украинским инженерам, которые обеспечивали работу ГТС. В напряженных условиях реального сокращения объемов транзитного газа, которое устроил «Газпром», им пришлось проявлять смекалку, чтобы исключить возможность аварий на магистральных газопроводах, которые неизбежны при падении давления, а также обеспечивать поставки газа потребителям на внутреннем рынке.
В «Газпроме» это считали невыполнимой задачей и надеялись на скорую капитуляцию Украины в «газовой войне». Но нашим диспетчерам удалось то, что раньше казалось чем-то фантастическим и нереальным. Они смогли организовать автономную работу украинской ГТС и развернуть потоки газа в реверсном направлении – впервые в истории и к большому удивлению Кремля. При этом не пострадало газоснабжение украинских потребителей и удалось избежать техногенных аварий.
Функционерам в ЕС было очевидно, что стороны не намерены идти на компромисс. Для обсуждения ситуации 9 января 2009 года в Брюсселе было созвано экстренное заседание. В это же время «Газпром» и RosUkrEnergo продолжали нагнетать ситуацию и заявили о подаче исков в Стокгольмский арбитраж, чтобы заставить «Нафтогаз» обеспечить транзит.
Конфликт удалось урегулировать только 16 января на переговорах Юлии Тимошенко, которая тогда занимала пост премьер-министра Украины, с Владимиром Путиным.
Итогом «газовой войны» стало возобновление стабильного транзита российского газа через украинскую территорию, ликвидация посредника RosUkrEnergo на рынке и 10-летний контракт на поставку газа из РФ в Украину. Цена топлива была увязана с политическими настроениями власти в Киеве. Этот же конфликт подтолкнул «Газпром» к реализации новых газопроводных проектов в обход Украины. В 2010 году компания начала строить первый «Северный поток», который до этого существовал только на бумаге.
Отказ от туркменского газа
Поставки газа в Украину из Туркменистана прекратились в 2006 году. Ашхабаду и Киеву тогда не удалось договориться о цене на ресурс. Кроме того, для возобновления поставок Киеву требовалось согласование транзита с Москвой.
Но в России не видели смысла в такой сделке. Зато поддержали схему поставок с участием компании RosUkrEnergo, которая стала «центром согласования интересов России и Украины в газовой сфере» и переключила на себя поставки туркменского газа. Бизнесом посредника управляли «Газпром» и олигарх Дмитрий Фирташ, который контролирует порядка 70% газораспределительных сетей на украинском рынке.
В апреле 2009 года, после взрыва на газопроводе Средняя Азия – Центр, который соединяет Туркменистан и Россию, экспорт туркменского топлива в РФ прекратился. Ашхабад прямо обвинил в аварии «Газпром» «для одностороннего грубого нарушения условий действующего контракта».
В 2010 году «Газпром» заключил с Туркменистаном новый газовый контракт, но через пять лет в одностороннем порядке отказался его выполнять, потому что Ашхабад не пошел на требования российской стороны снизить цену.
С тех пор Туркменистан сделал ставку на развитие газовой торговли с Китаем. Доступ туркменскому газу на европейский рынок, в том числе в Украину, заблокирован усилиями Кремля. «Газпром» продолжает ориентироваться на политику дискриминации и искусственного ограничения условий для других поставщиков, чтобы обеспечить для своего бизнеса исключительные возможности.
Но с прошлого года украинская сторона все громче озвучивает требование к России снять препятствия для транспорта газа из Туркменистана. Речь идет о том, чтобы «Газпром» играл по тем же правилам, которые действуют на европейском газовом рынке, где российская монополия стремится расширить присутствие. А эти правила исключают блокирование доступа потребителей к поставщикам ресурса и ограничение транзита.
Присоединение Украины к Европейской энергетической хартии
Этот межгосударственный договор часто называют «первым энергетическим мостом между Востоком и Западом». Он же открыл возможности для интеграции украинского энергетического сектора с европейским.
История Энергетической хартии уходит корнями в европейскую политическую инициативу, выдвинутую сразу после окончания холодной войны – в начале 1990-х. То время было уникальным периодом. Новое десятилетие принесло европейскому континенту, политически разделенному на протяжении сорока лет, беспрецедентные возможности для преодоления разногласий и разработки смелых совместных проектов.
С точки зрения авторов политики ЕС главной задачей было налаживание экономического взаимодействия с бывшими противниками – в частности в энергетическом секторе. Так появилась Энергетическая хартия.
Инициатива исходила от тогдашнего премьер-министра Нидерландов Рууда Любберса. В июне 1990 года он предложил стратегический план так называемого Европейского энергетического сообщества, чтобы создать институциональную структуру для развития торговли энергоносителями между странами Востока и Запада. Декларация Европейской энергетической хартии, подписанная в Гааге в декабре 1991 года, стала первым конкретным шагом для достижения этой цели.
Страны, которые присоединились к документу (среди них и Украина), выразили политическую приверженность принципам широкого сотрудничества в энергетическом секторе и правовым гарантиям в таких областях, как инвестиции, торговля и транзит. Также участники соглашения подтвердили, что необходимо создавать открытые и эффективные энергорынки, а также условия, стимулирующие потоки иностранных инвестиций на недискриминационной основе.
Но хартия была политическим, ни к чему не обязывающим документом. Правовой основой для создания открытого энергорынка стал Договор об Энергетической хартии (ДЭХ). Он был подписан в декабре 1994 года и вступил в силу в апреле 1998 года, через 90 дней после его ратификации тридцатым из подписавших государств. Среди этих стран была и Украина, ратифицировавшая ДЭХ в феврале 1998-го.
ДЭХ до сих пор остается единственным юридически обязывающим многосторонним договором о защите инвестиций. Но условия на энергорынке с 1990-х годов существенно изменились. Поэтому Энергохартия в последние годы переживает процесс модернизации. Страны обсуждают поправки, чтобы документ отвечал актуальной ситуации и принципу верховенства права. В частности, окончательный вариант реформированного договора должен помочь выяснить, будут ли институты ЕС иметь независимые арбитражные суды.
Больше полезной информации, новостей и аналитики о мировом энергетическом рынке – на канале Светланы Долинчук. Читайте тут о главных трендах в энергетике и торговле энергоресурсами, новых технологиях в нефтегазовой отрасли, энергопереходе и декарбонизации.