Украина заново обрела выход к морю. В пятницу, 22 июля, в Стамбуле было подписано соглашение, позволяющее разблокировать экспорт зерна из черноморских портов.
Были подписаны два зеркальных соглашения в трехстороннем формате. Подпись от Украины поставил министр инфраструктуры Александр Кубраков, от ООН – Антониу Гутерриш и от Турции – министр обороны этой страны Хулуси Акар. В таком же формате от россии соглашение подписал министр обороны Сергей Шойгу.
Бывший посол Украины в США, дипломат Валерий Чалый отметил, что такой нестандартный ход, позволяющий разделить два документа, заслуживает «лайка» за изобретательность. «Хотя бы не пришлось стесняться общих видео и фото с преступником», – написал он.
Какие возможности теперь получают все участники процесса, что выигрывает Украина и какие камни могут быть скрыты под толщей морской воды и политики?
Документ был подписан в присутствии президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана. Этот факт и место подписания – дворец османских султанов Долмабахче на берегу Босфора – наглядно демонстрировали (или должны были продемонстрировать), кто играет главную роль в происходящем и кого мир должен благодарить за спасение от голода.
Эрдоган отметил, что зерновое соглашение «станет новым поворотным пунктом, который возродит надежду на мир». Между тем военные вопросы – по крайней мере, в публичной части переговоров, принципиально не обсуждались.
Антониу Гутерриш сказал, что стамбульская сделка шире интересов Украины и россии и касается всего мира.
Достигнутые соглашения – Инициатива по безопасной транспортировке зерна и продуктов питания из украинских портов – предполагают следующее:
Инспекционные группы, созданные в Турции, будут досматривать и сопровождать суда в украинские порты. В территориальных водах Украины вся деятельность осуществляется только украинской стороной.
Турецкая сторона, согласно сообщениям местных СМИ, прогнозирует, что в ближайшие дни в Черном море возобновятся морские грузоперевозки. Более реальный срок, по прогнозам ООН, – от двух недель.
Безо всяких оговорок, разблокирование портов и возможность восстановления торговли основной экспортной категорией – это огромный прорыв и поддержка для украинской экономики и аграрной отрасли в частности.
Цены на агропродукцию в Украине, которые сейчас находятся ниже уровней себестоимости, неизбежно вырастут. Оценочно, за счет экономии на логистике закупочная стоимость в среднем может прибавить $100 на тонне.
Также активизация экспорта и приток валютной выручки поможет стабилизировать гривну, которой явно тесен даже скорректированный Нацбанком курс в 36,6 грн/$. Ежедневные потери Украины от блокировки портов только в зерновом сегменте оценивались в $170 млн – теперь они частично смогут вернуться в экономику.
Мировой рынок уже ощутил снижение давления «фактора Украины» – в день подписания договора Чикагская биржа зафиксировала 3%-ное снижение цены на пшеницу. Функционеры ООН вздохнули с явным облегчением, пафосно назвав договор «маяком надежды».
Также к достигнутым результатам, хоть напрямую и не касающимся Украины, можно отнести повышение международного статуса президента Реджепа Эрдогана, который был основным двигателем этих переговоров.
Несмотря на текущее разблокирование портов, фактор неопределенности остается, поскольку через 120 дней нужно будет заключать новое соглашение. Условия, которые может выставить россия, рискуют оказаться неприемлемыми. С 4-месячным горизонтом сложно планировать работу в таком бизнесе, как аграрный, где озимый урожай нужно посеять в сентябре 2022 года, а продать (если получится) – летом 2023-го.
Также в этом контексте возникает вопрос, зачем россии ставить подпись под документом и отказываться от возможности давления на мировое сообщество голодом, а на Украину – вымыванием ресурсов и разрушением экономики? Ответа два.
Первый – имидж страны, по чьей вине будут голодать миллионы людей – это вряд ли то, к чему стремится кремль, хотя в плане репутации терять ему уже особо нечего. Также для рф, как говорилось выше, остается «крючок» в виде необходимости пересмотреть соглашение через 120 дней.
Вторая версия более прозаична. Хотя украинская сторона декларировала, что зерновая сделка не предполагала послабления санкций против агрессора, это не совсем так.
Тогда же в Стамбуле Антониу Гутерриш и Сергей Шойгу подписали Меморандум о взаимодействии между рф и ООН в содействии поставкам российской с/х продукции и удобрений на мировые рынки. Формально эти категории не попадали под санкции, однако международные компании требовали дополнительных гарантий от регулятора касательно возможности работать с ними без последствий. И теперь они их получили.
Также накануне немецкое издание Bild со ссылкой на Reuters сообщило, что российские концерны «роснефть» и «газпром» могут снова начать поставлять нефть в третьи страны. Это решение было принято представителями государств Евросоюза, чтобы «избежать негативных последствий для продовольственной и энергетической безопасности в мире».
На следующий день после подписания Стамбульского соглашения об экспорте зерна и деблокаде украинских портов, россия атаковала ракетами Одессу. Одна из целей атаки – Одесский порт, через который отгружается максимум зерновых грузов. В порту возник пожар, степень повреждений пока окончательно не озвучена.
Скорее всего, договоренности о зерновых коридорах это не обнулит, однако их реализация останется половинчатой: международные компании будут взвешивать военные риски и стараться по возможности искать альтернативу украинскому продукту. Переубедить их удастся, только демпингуя. Также атака на порт Одессы автоматически взвинтила стоимость страховых и брокерских премий для судов, заходящих в Причерноморье.
Вместе с тем министр инфраструктуры Александр Кубраков заверил, что обстрел Одесского порта не остановит планы по экспорту зерна Черным морем – Украина продолжит подготовку к нему. «Железнодорожники, автодорожники и портовики каждый день, как и вся страна, работают в условиях военной агрессии. И никто из нас не планирует останавливаться – именно этого хочет оккупант, разрушить инфраструктуру, уничтожить экономику, тем самым ослабив Армию», – написал министр в Facebook.