Миротворцы в Донбассе: смогут «голубые каски» вернуть оккупированные территории

В Нью-Йорке началось заседание 73 сессии ООН. Среди вопросов повестки дня есть и тема Украины – ситуация на Донбассе и в оккупированном Крыму. С речью выступил президент нашего государства Петр Порошенко, призвав всех делегатов сессии поддержать именно предложение Украины об отправке в Донбасс миротворческой миссии.

Накануне заседания министр иностранных дел Украины Павел Климкин сообщил, что Украина и ее западные партнеры «очень давно» подготовили и согласовали между собой проект резолюции Совета Безопасности ООН о миротворческой миссии ООН для Донбасса, которая должна состоять из трех последовательных этапов, или фаз. «Логика этого проекта очень проста: это должна быть последовательная операция, как мы иногда называем на ООНовская жаргоне, фазированная операция», – отметил Климкин.

Во время первой фазы должна произойти постепенная передача контроля над всей оккупированной территорией Донбасса миротворческим подразделениям (военным). На второй фазе подключается «полицейский компонент» – правоохранительные миротворческие силы будут поддерживать безопасность на контролируемой миротворцами территории.

Третья фаза, которой, по словам Климкина, «фантастически противится Россия», – это введение в ОРДЛО международной администрации.

Предложенный Украиной и ее партнерами «план миротворческой миссии» является несколько похожим на те, что действовали или до сих пор действуют в странах бывшей Югославии. Наталья Ищенко, заместитель директора Института мировой политики, рассказала Mind, как реализовывались эти фазы, сработали ли они, и что было главным фактором их реализации.

Опыт, который не вдохновляет. Союзная федеративная республика Югославия (СФРЮ) по своей структуре очень напоминала Советский союз. Но, в отличие от СССР, распадалась очень тяжело, в 90-х годах прошлого века почти все «республики» Югославии прошли через кровавые вооруженные конфликты. Первая миротворческая миссия ООН – United Nations Protection Force (UNPROFOR) – появилась на территории экс-Югославии в феврале 1992 года: миротворцы вошли в Хорватию, затем в Боснию и Герцеговину (БиГ), затем и в другие республики бывшей СФРЮ.

Мандат сил UNPROFOR в БиГ, которым пришлось выполнять свою миссию во время интенсивных боевых действий между тремя (!) сторонами конфликта (боснийцы-мусульмане, хорваты, сербы), включал в себя, главным образом, обеспечение защиты отдельных «зон безопасности» ООН. И эта задача, мягко говоря, не была выполнена.

Наиболее катастрофический провал за все время деятельности произошел в июле 1995 года. Военным Третьего голландского батальона миротворческих сил ООН была поставлена ​​задача защищать анклав боснийских мусульман, который был провозглашен «зоной безопасности» ООН.

И Армии боснийских сербов под командованием Ратко Младича удалось захватить Сребреницу, после чего там было убито около 8000 безоружных боснийских мусульман – мужчин в возрасте от 12 до 77 лет. В том числе, были расстреляны работники миротворческой миссии ООН, которых сербским солдатам выдали непосредственно голландские миротворцы.

28 августа того же 1995 года Армией боснийских сербов был обстрелян из минометов рынок в столице БиГ Сараево, в результате чего 37 мирных жителей погибли и 90 были ранены. И только после этого международное сообщество начало реагировать более активно.

30 августа 1995-го, в соответствии с полученным мандатом ООН, НАТО начинает в Боснии и Герцеговине операцию под кодовым названием «Обдуманная сила» (Deliberate Force). Первая масштабная военная акция Североатлантического альянса в бывшей Югославии сводилась, в основном, к бомбардировкам позиций Армии боснийских сербов. За 15 дней силы НАТО провели 3515 самолето-вылетов и сбросили 1026 бомб. В операции участвовали 400 самолетов (в том числе 222 боевых) и 5000 военных из 15 стран-членов блока.

Операция была остановлена ​​14 сентября, после того, как командующий силами боснийских сербов генерал Ратко Младич согласился выполнить целый ряд условий, в частности, отвести тяжелое вооружение подальше от Сараево.

Считается, что именно эта операция НАТО имела ключевое значение для давления на лидера Югославии Слободана Милошевича и руководителей боснийских сербов, чтобы заставить их сесть за стол переговоров. В конце концов, в декабре 1995 года Милошевич и главари боснийских сербов совместно с представителями хорватов и боснийцев подписали Дейтонское мирное соглашение, которое прекратило войну в Боснии и Герцеговине.

Дальнейшие усилия ООН были сосредоточены на контроле за соблюдением договора между сторонами конфликта. Выполнение этой задачи было возложено на силы НАТО.

IFOR – Implementation Force Силы имплементации – имели мандат СБ ООН с 20 декабря 1995 по 20 декабря 1996. За это время в Боснии и Герцеговине был обеспечен мир и проведены выборы. В декабре 1996 года миссия IFOR передала полномочия SFOR – Stabilization Force, Силам стабилизации. Основная цель SFOR заключалась в создании безопасных условий для восстановления страны.

Через восемь лет, в декабре 2004-го, руководство миротворцами в БиГ было передано от НАТО EUFOR (European Union Force, Силы Европейского Союза). Миссия EUFOR ALTHEA (в честь греческой богини исцеления), которая осуществляется до сих пор, имеет целью обеспечение соблюдения Дейтонского соглашения и поддержания стабильной ситуации безопасности.

Успех на Дунае. Деятельность миротворцев в БиГ больше сводилась к принуждению к миру, а затем была призвана поддерживать мир. Что касается двух других компонентов возможной миротворческой миссии на Донбассе – полицейский контингент и международная администрация, то тут более подходит пример соседней с БиГ страны – Хорватии.

Совет Безопасности ООН 15 января 1996 года принял резолюцию о создании Временной администрации ООН для Восточной Славонии, Бараньи и Западного Срема – региона на границе с Сербией – включая широко известный город Вуковар. Решение СБ ООН было принято после подписания в ноябре 1995 года Эрдутской сделки – договора о мирной реинтеграции этого региона, так называемого хорватского Подунавья. Подпись под документом поставили премьер-министр Хорватии и представитель сепаратистского образования, Сербской Краины, который получил «добро» из Белграда.

Миссия UNTAES – United Nations Transitional Authority In Eastern Slavonia, Baranja And Western Sirmium (Временная администрация ООН для Восточной Славонии, Бараньи и Западного Срема) действовала в 1996-1998 гг.

Процесс мирной реинтеграции начался с вывода всех армейских и парамилитарных подразделений, всей военной техники и разоружения всех местных жителей. Этот процесс прошел почти без осложнений – главным образом потому, что Сербия выполнила взятые на себя обязательства: «забрала» своих военных и прекратила поставки оружия местным сепаратистам. В свою очередь, Хорватия освободила от наказания тех, кто воевал против хорватов, но не совершил военных преступлений или преступлений против человечности.

После вывода войск и разоружения, для обеспечения порядка, начала работать так называемая «переходная полиция», которая состояла из хорватов, местных сербов и представителей ООН, вооруженных только пистолетами. Нередко в одном полицейском подразделении оказывались те, кто еще вчера воевал друг против друга. Чтобы обеспечить эффективное функционирование переходной полиции, проводились специальные совместные учения, в том числе психологические, на нейтральной территории – в Венгрии. Впрочем, все равно многие увольнялись, но на их места приходили другие, учились общаться с бывшим врагом, не споминая прошлое, и проект, наконец, заработал.

После демилитаризации и обеспечения безопасности силами полиции, в регион массово начали возвращаться беженцы, а вскоре были проведены и полноценные местные выборы. После формирования местной власти и полной ликвидации угрозы обострения ситуации, Временная администрация ООН прекратила свою деятельность, а Восточная Славония, Баранья и Западный Срем стали равноправными частями единой Хорватии.

Миротворцы уже не те. Следует подчеркнуть, что никакого «особого статуса» для региона план ООН не предполагал. Мирная реинтеграция хорватского Подунавья была именно ре-интеграцией, и после завершения миротворческой миссии Восточная Славония, Баранья и Западный Срем получили такие же права и обязанности, как и все другие области Хорватии.

Эта особенность хорватского опыта очень привлекательна, но, если Украина собирается выполнять все условия Минских соглашений и сопутствующих договоренностей, то ей придется предоставлять отдельным районам Донецкой и Луганской областей особый статус, а не просто их ре-интегрировать. Или – другой вариант – просматривать Минские соглашения, но это пока кажется не слишком реалистичным планом.

Другой момент, который хорошо бы прояснить: какие именно полицейские силы должны действовать во время работы Временной международной администрации в Донбассе? Это будет «переходная», смешанная полиция, как в Хорватии, или эту функцию будут выполнять миротворцы ООН, как в Боснии? Наверное, это станет ясно после обнародования предложений Украины и ее западных партнеров, но в любом случае вопросы останутся – слишком контраверсионным является подход к формированию переходной полиции и слишком неуспешным есть опыт миротворцев в БиГ.

Но самым проблемным кажется проведения демилитаризации региона. Как заставить Россию остановить кровопролитие, уйти из Донбасса и прекратить поставлять оружие и боевиков на восток Украины?

Хорватский сценарий сразу кажется невероятным – ничто не указывает на то, что есть шанс договориться с Россией по поводу ее добровольного «отступления» из Донбасса. Но не менее уверенно можно отбросить и боснийский вариант – повторение «Обдуманной силы» ждать не стоит.

Международное сообщество сегодня не только не готово идти войной на Россию и ее марионеток, но даже пытается всеми силами улучшить отношения с Москвой (вспомним позиции ведущих членов НАТО Германии («Северный поток – 2») или Италии и Венгрии (отказ от автоматического продления санкций).

Во времена проведения миротворческих операций в бывшей Югославии против правительства Милошевича действовали жесткие санкции, которые охватывали все сферы жизни – экономику, культуру, спорт... Ничего подобного по отношению к России мы не наблюдаем. И именно этот факт, кажется, в первую очередь надо учитывать, когда мы будем прогнозировать, сможет ли международная миротворческая операция реализовать украинский сценарий реинтеграции Донбасса.