Год оборонпрома: коррупция, нереализованный потенциал и вывод технологий

В 2017 году затраты бюджета на армию и вооружения выросли в сравнении с 2016-м примерно на 10%. Причем впервые гособоронзаказ был утвержден сразу на три года, до 2019-го, – для оптимизации планирования производства. Общая сумма и детали заказа засекречены. В открытых источниках со ссылкой на официальных лиц приводились цифры от 6,4 до 9 млрд грн. Это только те деньги, которые государство тратит на закупку и модернизацию новых вооружений и техники, в целом же на силовые ведомства и нацбезопасность с 2015 года Украина направляет 5% ВВП ежегодно.

В относительных цифрах это немало – например, европейские страны тратят на армию в среднем 1,5% ВВП в год. Впрочем, для имеющихся в Украине мощностей ОПК – совсем немного. Только на экспорт наша страна отправила в 2016 году (за 2017-й данных пока нет) вооружений на $740 млн (20 млрд грн). При этом экспортный потенциал одних лишь частных предприятий отрасли – $3 млрд, считают в Лиге оборонных предприятий (объединяет около 30 частных компаний оборонпрома).

Несмотря на войну, госзаказ был неспособен не только покрыть возможности всех предприятий, но и загрузить работой «Укроборонпром» (УОП) – госконцерн, объединяющий ряд стратегических госактивов в сфере производства и модернизации вооружений, а также компаний, курирующих их экспорт. По данным «Укроборонпрома», участие его предприятий в поставках по госзаказу составляет лишь около 30%. Остальное – импорт, поставки частных компаний и госпредприятий, не входящих в УОП. Причина, по мнению экспертов, – в коррупционных схемах руководства УОП с закупками импортной техники и комплектующих за рубежом, коррупция внутри предприятий концерна, из-за которой они не могут наладить эффективную работу, а также неспособность участников концерна покрыть потребности ВСУ в необходимых образцах техники.

Военный обозреватель, координатор группы «Информационное сопротивление» Дмитрий Тымчук прогнозирует, что в этом году, как и в предыдущем, гособоронзаказ будет сорван. В 2016-м предприятия недополучили около 1 млрд грн из-за проволочек с финансированием, в этом, по словам Тымчука, происходит то же самое – госзаказ начал выполняться только летом. По данным Генштаба, на начало декабря с начала года армия получила 666 единиц новой и модернизированной техники и 680 – отремонтированной. Это намного меньше, чем за весь 2015 (1300 и 1911 соответственно), и меньше, чем в 2016 году (1009 и 517).

Сделка года. Что касается закрытия важных потребностей армии, можно назвать значимым соглашение «Спецтехноэкспорта» (входит в «Укроборонпром») с ведущей оборонной корпорацией Турции Aselsan о закупке в 2018 году тактических систем связи УКВ-диапазона. Эти переговоры имеют длительную историю. ВСУ уже дважды провели пробные испытания комплектов связи.

Армия долго выбирала между турецкими и израильскими радиостанциями (компании Elbit Systems) и сочла, что станции от Aselsan больше подходят по сочетанию стоимость-эффективность. Одним из значимых преимуществ стала возможность противодействия оборудования средствам радиоэлектронной борьбы (РЭБ) нового поколения, которые использует РФ в ходе агрессии против Украины. Более того, в Aselsan уверяют, что их рации успешно прошли обкатку именно против российских средств РЭБ. Объем закупки, о которой договорились с турецкой компанией, – около 1 млрд грн.

По масштабам резонанса и инвестиций на «сделку года» могло бы претендовать соглашение между «Укроборонпромом» и Oriole Capital Group об инвестировании ею $150 млн в производство самолета Ан-74 на авиазаводе в Харькове. Вот только сама американская компания не вызывает доверия как надежный инвестор – информации о ней и ее проектах, как и про ее учредителей, в интернете почти нет. Условия и формат сделки пока также обсуждались лишь на уровне предположений.

Достижение года. Главные успехи ОПК связаны с новыми разработками, которые предприятия выполняют для армии. Во-первых, Украина в этом году вплотную подошла к серийному производству и поставкам нового ракетного оружия – ракетных систем залпового огня «Ольха». Ракету разрабатывает киевское КБ «Луч» (входит в УОП).

Впервые публично о создании ракетного оружия сдерживания заявил президент Петр Порошенко в прошлом году. А в этом – военные провели несколько удачных этапов испытаний комплекса, и на следующий год запланировано уже проведение госиспытаний и начало производства на киевском заводе «Артем». По официальным данным, «Ольха» может поражать цели на расстоянии до 120 км. «Фактически в этом году обеспечено появление в дальнейшем этих комплексов на вооружении у армии. Это серьезное перевооружение и усиление нашей обороноспособности», – уверен Валентин Бадрак, директор Центра исследований армии, конверсии и разоружения.

Также среди достижений можно отметить принятие на вооружение ВСУ новых современных образцов техники и активизацию их поставок в армию. Среди них – легкие переносные ракетные комплексы «Корсар». Военным поступило около 50 «Корсаров» вместе с пусковыми установками. Комплексы также разрабатывает и производит КБ «Луч».

БПЛА «Фурия» производства НПП «Атлон Авиа» прошел ведомственные испытания Минобороны и стал поставляться ВСУ в рамках госзаказа, всего планируется получить 160 установок. Немного продвинулся вопрос создания в Украине боеприпасного производства, на что в 2017 году было выделено 1,4 млрд грн. Армия получила на вооружение легкие бронемашины «Козак-2» и «Козак-5», которые производит частное НПО «Практика».

В то же время не начаты ожидаемые поставки армии танков «Оплот», не производилось переоснащение тренажерных комплексов, не выработаны подходы к унификации парка боевых машин.

Ньюсмейкер года. Это звание от редакторов Mind получает главнокомандующий ВСУ и президент Украины Петр Порошенко, поскольку главными героями новостей в течение года часто оказывались принадлежащие ему предприятия. Так, по информации корпорации «Богдан», которой Порошенко владеет совместно со своим бизнес-партнером Олегом Гладковским (он же возглавляет комиссию при СНБО, которая распределяет средства по гособоронзаказу), компания принимает участие в 12 программах Минобороны, создавая военный продукт. «Богдан» поставляет армии и силовым структурам санитарные автомобили «Богдан-2251», тактические броневики «Барс-8», грузовики «Богдан-МАЗ 63 172», автобусы и пункты обогрева. Проходят испытания автомобили «Богдан-3373» и «Богдан КМ-450», которые также планируется поставлять военным.

Не оставался в стороне и завод «Кузня на Рыбальском» (бывшая «Ленинская Кузня»), также принадлежащий Петру Порошенко совместно с его партнером Игорем Кононенко. Завод строит бронетанкеры «Гюрза-М» и десантные катера «Кентавр» для армии, а также получил госзаказ на 15 млн грн на ремонт фрегата «Гетьман Сагайдачний» – флагмана ВМФ Украины (при том, что киевский завод не имеет морской верфи и намерен выполнить заказ с помощью субподряда).

Но самыми резонансными стали поставки заводом четырех бронированных автомобилей «Тритон» для Госпогранслужбы. Правда, сама поставка состоялась в 2015 году, а в этом, как стало известно из определения суда, НАБУ начало расследование этой сделки в связи с завышением цены закупки. Так, автомобили с рыночной ценой в 5 млн грн за единицу были приобретены за госсредства по цене 15 млн грн за штуку. Расследование пока находится на начальной стадии, говорят в НАБУ.

Наконец, беспрецедентным шагом стало предоставление «Кузне на Рыбальском» права на самостоятельный импорт и экспорт товаров военного назначения в обход государственных спецэкспортеров. Право предоставлено Кабмином на период до 1 июня 2018 года.

Риски-2018. Главные риски в отрасли связаны с повальной коррупцией в армии, Минобороны, а особенно в высших эшелонах концерна «Укроборонпром» и входящих в него предприятий. Напомним, концерн возглавляет Роман Романов, имевший в прошлом общие интересы с Петром Порошенко в автобизнесе, а также возглавлявший его предвыборный штаб в Херсонской области. Прошедший год, особенно вторая его половина, ознаменовался рядом коррупционных скандалов и чередой громких увольнений.

Так, в июле, во время визита на Львовский бронетанковый завод (директор которого был уволен за растрату), Петр Порошенко сообщил, что внутренняя служба безопасности УОП отстранила 25 руководителей ГП и предупредила таким образом растрату на 630 млн грн, было возбуждено и передано в прокуратуру 41 уголовное дело. В августе стало известно, что Госаудитслужба при проверке на 12 предприятиях УОП обнаружила растраты на 557 млн грн в 2013–2016 годах.

В октябре НАБУ и САП провели обыски, задержание и арест в Минобороны: под уголовное дело попали замминистра обороны и директор департамента госзакупок ведомства из-за растрат на закупках топлива на 150 млн грн. В ноябре при обысках было изъято $120 000 у руководителя «Спецтехноэкспорта», и позже генпрокурор Юрий Луценко сообщил, что есть подозрения о вымывании 200 млн грн через эту структуру. И дело даже не в том, что эти скандалы – лишь вершина айсберга коррупции в оборонпроме. А и в том, что вероятность пресечения схем, которые привели к таким масштабным растратам, как и привлечения к ответственности виновных, в ближайшее время кажется очень призрачной.

Возможности-2018. Последние годы в оборонпроме наметилась позитивная тенденция роста доли частных предприятий в поставках техники и вооружений для силовых ведомств. Так, по данным Минобороны, если на 2014 год она составляла около 40%, то сегодня выросла до 55% (при том что количество частных компаний заметно уступает размеру госсектора). Частники активны и в экспорте. Но пробивать дорогу на новые экспортные рынки, как и создавать в Украине пока не освоенные здесь новые образцы техники, которых требует армия, частным компаниям тяжело. Их возможности тесно скованны рядом административных и экономических барьеров.

Так, согласно правилам РКМ (расчетно-калькуляционных материалов), при поставках продукции для армии предприятия могут закладывать в свою цену не более 1% прибыли на комплектующих и не более 20% – на работах. «В среднем это выходит в пределах 6–7% прибыли на одной поставке», – объяснил в беседе с Mind Валентин Бадрак. Этого недостаточно для того, чтобы компания могла реинвестировать прибыль в дальнейшие разработки и наращивание объемов производства. Выходом могло бы стать расширение экспорта, тем более что наши вооружения известны и высоко востребованы на мировых рынках. Но и тут есть проблемы. Они связаны с необходимостью торговать через посредника, а также тем, что спецэкспортеру нужно заплатить 15% комиссионных. Часто эта наценка снижает конкурентные возможности украинской техники за рубежом, а то и вовсе делает ее неконкурентоспособной.

К слову, эти же проблемы – серьезное препятствие на пути прихода в Украину иностранных инвесторов в сфере оборонки. Делясь с нами отсутствующими здесь технологиями и создавая СП с украинскими предприятиями, они подпадают под те же ограничения. Именно по этой причине Украина до сих практически не продвинулась в привлечении в ОПК иностранных инвестиций. Особо остро стоит, например, вопрос производства боеприпасов. Здесь и лежит наш еще пока не реализованный потенциал. Пока же происходят, скорее, обратные процессы: частные украинские компании выводят производство и технологии в более удобные локации – Китай, Южную Африку, Литву, Судан.