Экономика церковных расколов: что стоит за конфликтом между Епифанием и Филаретом

24 июня прошло заседание Священного синода Православной церкви Украины (ПЦУ). Иерархи решали, как спастись от нового раскола и старого раскольника: предать ли архиерея Филарета анафеме или просто лишить его права подписи на финансовых документах Киевской епархии? Но как оказалось, в основе происходящих событий лежат не только духовные ценности. В подробностях этой истории разбирался Mind.

Кто такой почетный патриарх ПЦУ Филарет? Михаил Денисенко родился в с. Благодатное Амвросиевского района Донецкой области 23 января 1929 года. В 1946-м окончил среднюю школу и поступил в третий класс Одесской духовной семинарии. В 1950 году принял монашество под именем Филарет, а в мае 1966-го (в 37 лет), стал экзархом Украины, архиепископом Киевским и Галицким, членом Священного синода Русской православной церкви.

Здесь необходимо пояснить, что «экзархат» – это административная единица, находящаяся вне главной административной территории патриархата. Она управляется наместником, который подчиняется патриарху и Священному синоду, но пользуется определенной самостоятельностью. И это понятно – непосредственно из Москвы было бы трудно управлять огромной территорией и окормлять сотни тысяч верующих, говорящих на отличном от русского языке.

«Когда я стал экзархом, – рассказывал позднее журналистам сам Филарет, – я управлял так, что Украинский экзархат имел 60% всех парафий Московского патриархата». Таким образом, в 1966 году Филарет приобрел статус второго по влиянию иерарха РПЦ, а власти Украинской ССР – надежду на создание собственной, Украинской православной церкви, незаменимого инструмента для проведения внутренней политики и воспитания граждан в духе «непротивления злу насилием».

Эту «надежду» спустя пять лет подтвердил и новый глава РПЦ патриарх Пимен. В мае 1971 года он даровал экзарху Филарету право одновременного ношения двух панагий – ранее такой чести удостаивались лишь главы автокефальных или автономных церквей. Причина была сугубо политическая – условная «автономность» от Москвы давала Филарету право представлять на международной арене более «демократичную», то есть отличную от московской, строго ортодоксальной, точку зрения на внутреннюю и внешнюю политику, проводимую КПСС и СССР. Иными словами, тогда 42-летнему Филарету был доверен пост «министра иностранных дел» Московской патриархии.

С чего начался церковный раскол? В мае 1990 года, после смерти патриарха Пимена, Филарет мог сделать последний шаг к вершине своей карьеры. Он был избран местоблюстителем патриаршего престола и по должности руководил избранием нового патриарха. «Филарет тогда оказался на распутье, – вспоминал в середине 1990-х один из ныне покойных его соратников. – Он вполне мог бы занять патриарший престол… Однако «на кону» тогда стояли независимость от Москвы и власть над бОльшей (60% всех приходов. – Mind) частью церкви. И он предпочел уступить Алексию II (Ридигеру). Зато на Архиерейском соборе РПЦ (25–27.10.1990. – Mind) Филарет добился предоставления экзархату Украины статуса «Украинской православной церкви» и «самостоятельности в управлении».  

Неформальный «размен» был официально подтвержден 28 октября 1990 года. В этот день патриарх Алексий II отслужил в Киеве торжественную литургию в соборе Святой Софии и вручил Филарету патриаршую грамоту на право быть предстоятелем Украинской православной церкви (УПЦ). Так было положено начало раскола Московской патриархии. Сначала на две неравные части – российскую и украинскую, а потом – на две отдельные церкви – Московского и Киевского патриархатов.

Дальнейшая хронология раскола. Естественно, что в 1990 году УПЦ не могла быть создана без одобрения более высокой, нежели Священный синод, инстанции. Поэтому Филарет получил упомянутую патриаршую грамоту – «доверенность на автономию» – только после принятия 16 июля 1990-го Верховным советом УССР декларации «О Государственном суверенитете Украины».

Тогда по инициативе Москвы подобного рода заявления были сделаны во всех национальных столицах СССР. Во-первых, для формального подтверждение тезиса о равноправии советских республик. И во-вторых, в ответ на фактический выход Литвы, Латвии и Эстонии из состава Советского Союза.

Иными словами, «автономная» УПЦ была создана как формальный атрибут «суверенной» Украинской ССР, не более. Однако в Москве очень сильно заблуждались – в Киеве в конце 1990-го – начале 1991 года уже вовсю рисовали эскизы новых валюты и паспортов, а также думали об учреждении церкви, реально независимой от Московской патриархии.

Сценарий был тот же самый: 24 августа 1991 года Верховная Рада провозгласила «Акт независимости Украины», а 3 ноября 1991-го Всеукраинский поместный собор обратился к РПЦ с прошением, а по сути – с требованием, о предоставлении УПЦ автокефалии. Однако духовная советская власть оказалась прочнее светской: в апреле 1992 года Архиерейский собор РПЦ отказал в удовлетворении упомянутого прошения, а 11 июня того же года Филарет был отстранен от служения и отлучен от церкви.

Почему решения Священного синода и соборов РПЦ были такими жесткими? В Москве уже знали о том, что на 25 июня 1992 года в Киеве был назначен Всеукраинский поместный собор. И о том, что в проект его постановления были записаны два главных пункта: провозглашение Киевского патриархата и объявление «всех банковских счетов УПЦ [и денежных средств на них] счетами [и средствами] Украинской православной церкви Киевского патриархата».

«Да, [в 1992 году] со мной остались деньги Украинской экзархии, – рассказывал позднее Филарет. – Те [деньги], которыми я распоряжался как епархиальный архиерей. Почему я должен был дарить их Москве?!»

И действительно – если учесть, что религиозная организация УПЦ КП (ЕДР 22894788) была учреждена неким «поместным собором» – единовременным собранием неизвестной организационно-правовой формы с индивидуально неопределенным непостоянным членством.

Иными словами, УПЦ КП не имела тогда, как не имеет и сейчас, полноценного собственника. У нее были «пользователи» – патриарх, прочие священнослужители и прихожане, распорядители – патриарх, митрополиты, епископы и пр., а владельцев – не было.

Но главный вопрос – что считать активами? Покойный (†14.07.1995) патриарх УПЦ КП Владимир (Романюк), например, оценивал наличные сбережения Украинского экзархата по состоянию на 1990 год в 3 млрд советских рублей. В 1992-м цену недвижимости УПЦ КП (за исключением Владимирского кафедрального собора и здания Украинского экзархата на  Пушкинской, 36. – Mind) УПЦ КП анонимные эксперты определяли в 4 млрд карбованцев.

Но эти цифры не слишком достоверны и заведомо не точны – тайны ликвидационного баланса Украинского экзархата и текущего баланса УПЦ КП свято хранят и бывшие, и нынешние руководители церкви. Почетный патриарх Филарет имеет все основания «не помнить», сколько денег он отказался «дарить Москве», а нынешний предстоятель ПЦУ митрополит Епифаний (Думенко), он же бывший личный секретарь Филарета и экс-управляющий делами Киевской патриархии, вряд захочет рассказать верующим, обществу и Государственной фискальной службе о том, кто и как именно управлял финансами УПЦ КП.

И все иерархи, как один, будут молчать о том, что раскол Украинского экзархата/УПЦ на УПЦ МП и УПЦ КП, а также нынешняя попытка раскола ПЦУ вызваны не идейными разногласиями, не нарушением апостольских правил или святоотеческих установлений, а переделом материальных и нематериальных активов, оборотных средств,  нераспределенной прибыли  и прибыли будущих периодов.

Религиозно-коммерческая корпорация. В 1995 году УПЦ КП насчитывала в своем составе около 1200 парафий. В 2000-м.  – около 2100, в 2004-м – 3327, в 2010-м – 4281, в 2017 году – 5264. А в перспективе– пусть даже отдаленной, если в ПЦУ перейдут даже не все из 11 000 общин УПЦ Московского патриархата, а только половина – финансовые обороты возрастут многократно.

Порядок цифр можно представить на примере киевского Свято-Феодосиевского монастыря, настоятель которого, архимандрит Викентий, в 2001 году был готов принять участие в отмывании $500 млн, полагая, что такая сумма на заграничных счетах УПЦ КП не вызовет никаких подозрений у европейских служб финансового мониторинга.

Однако, кроме этой и двух-трех аналогичных историй, верующим, обществу в целом и Государственной фискальной службе о структуре, счетах и капиталах УПЦ КП неизвестно почти ничего. Разве лишь то, что все финансы церкви контролировал и контролирует до настоящего времени лично Филарет.

«То, что я контролирую средства Киевской патриархии [и Киевской епархии]– это правда. А Епифаний желает завладеть этими средствами, – так почетный патриарх объяснил журналистам смысл и содержание конфликта между вновь созданной ПЦУ и еще до конца не ликвидированным Киевским патриархатом. – Епифаний нашел юристов, они изучили вопрос, можно ли средства патриархии перевести на него. Юристы сказали, что пока не будет моей подписи, это сделать невозможно. Поэтому Епифаний хочет ликвидировать Киевский патриархат [как юридическое лицо], чтобы завладеть деньгами…»

Какими именно деньгами? По состоянию на 2017 год только Киевская епархия, которую Филарет бессменно возглавлял с 1992-го, насчитывала 588 парафий, а также неизвестное количество миссий, братств и фондов с неизвестным количеством счетов в неизвестных банках, офшорных юрисдикциях и т. п. Структура этой религиозно-коммерческой корпорации настолько сложна, что без тщательного аудита разобраться в ней и выяснить, какими финансовыми ресурсами располагает сегодня УПЦ КП/ПЦУ невозможно. Поэтому именно этим обстоятельством и объясняется постановление Священного синода ПЦУ от 24 июня «об увольнении» Филарета, говоря обычным языком, «с должности председателя правления ЧАО «Киевская епархия».

Это решение, естественно, будет обжаловано в суде, поэтому украинское общество ждет еще много интересных новостей из церковной жизни. Mind, со своей стороны, будет следить за развитием событий.