Руководитель проекта правительства Польши по внедрению Industry 4.0: «Наша цель – заменить систему разрозненных стратегий экосистемным подходом»

Четвертая промышленная революция (также известная как Industry 4.0) для многих стран мира уже реальность, а не далекое будущее. По данным международной консалтинговой компании McKinsey, 40% мировых компаний перешли на Industry 4.0. Это значит, что в производстве уже используются киберфизические системы, промышленный интернет вещей (IIoT), 3D-печать, дополненная реальность, а искусственный интеллект принимает часть решений в режиме реального времени.

К 2025 году, по прогнозам McKinsey, годовой вклад интернета вещей в мировую экономику составит $4–11 трлн, а объем рынка промышленной автоматизации, по данным исследовательской компании Allied Market Research, – $368,37 млрд.

Украина в процессе перехода в четвертую промышленную революцию пока находится на начальной стадии. Состоявшиеся кейсы могут показать только несколько компаний. На государственном уровне в направлении Industry 4.0 вообще ничего не происходит. В то же время в Польше ситуация совсем иная.

В 2016 году тогдашний министр финансов и развития Польши Матеуш Моравецкий  (сейчас – премьер-министр Польши) обнародовал «экономическую дорожную карту» страны на ближайшие 25 лет.

Так называемый «план Моравецкого» предусматривает инвестиции около 350 млрд евро к 2040 году, а его цель – «укрепление польского капитала и рост инновационности польских фирм, чтобы они были конкурентоспособными на зарубежных рынках».

Отдельной частью «плана Моравецкого» стало создание платформы по внедрению Industry 4.0 в Польше – The Future Industry Platform, на проекты которой уже выделены денежные средства.

Во время первого в Восточной Европе форума Trans4mation, посвященного Industry 4.0, Mind пообщался с президентом правления The Future Industry Platform Анджеем Солдаты, сфера ответственности которого в правительстве Польши – именно вопросы четвертой промышленной революции.  Мы выяснили, как удалось внедрить Industry 4.0 на польских предприятиях, что способствовало успеху масштабного проекта с участием государства, и что, по мнению эксперта, нужно сделать Украине в этом направлении.

– Что происходит в Польше с точки зрения четвертой промышленной революции? И насколько отличается ситуация в Украине?

– На форуме Trans4mation были очень хорошие примеры понимания четвертой промышленной революции в Украине, а также хорошие практики. Но это всегда вопрос того, что мы наблюдаем. Картина может быть совершенно иной, когда вы находитесь непосредственно внутри рынка.

В каждой стране большинство малых и средних предприятий находятся в так называемой зоне комфорта: хороший достаток, большой рынок, фиксированные заказы. Проблема в том, что эта зона комфорта для них что-то вроде цели бизнеса. А значит, они хотели бы находиться в этой зоне постоянно.

В Польше и других странах Восточной Европы большая часть малого и среднего бизнеса зародилось 25 лет назад. Это была очень тяжелая работа для владельцев и учредителей. Они всю жизнь создавали эти предприятия, и, когда им удалось достичь стабилизации, они уже не хотят что-либо менять.

А например, в Германии есть компании, которые существуют как минимум три поколения. Это совсем другой подход. Если у компании есть долгосрочная стратегия, то такая компания открыта к изменениям. Потому что она анализирует тенденции и на их основе принимает решения о дальнейшем развитии. Так было в случае с одной международной компанией, в работе которой я участвовал и очень горжусь этим. Ее владелец, которому было 75 лет, сказал мне: «Я ищу тенденции развития до 2050 года». Таким образом, вы видите, насколько для него важна долгосрочная перспектива в бизнесе.

20 лет назад он начал заниматься цифровизацией и созданием решений, соответствующих тому, что мы сейчас называем Industry 4.0. Но он не был первым владельцем, он был из второго поколения.

И сейчас настало время смены поколений владельцев. Потому что после 20–25 лет работы в компании им исполняется 60 лет, и они ищут новых руководителей своего бизнеса. Это могут быть их родственники, наследники или профессиональные менеджеры. И это возможность для восточноевропейских стран, которую я описал бы так: изменения будут использованы людьми, мыслящими по-новому. Теми, кто способен выйти за рамки операционной деятельности и перейти к стратегической. Именно это я наблюдаю в Польше.

В других странах ситуация похожа, но не из-за отсутствия долгосрочного планирования, а опять же из-за упомянутой уже зоны комфорта. Бизнес развит, владельцы достигли уровня, который иногда можно охарактеризовать как «скрытый чемпион».

– «Скрытый чемпион»?

– Немецкий профессор Герман Симон в своей знаменитой книге «Скрытые чемпионы» описал компании, которые имеют очень специфическую культуру. Она связана с их ориентацией на лидерство в определенной области, но без сильной узнаваемости бренда на рынке. Такие бизнесы великолепны в чем-то особенном. Они специализируются в узком направлении, работают с одним компонентом, о важности которого мало кто догадывается.

Эти компании удовлетворены своими результатами. Они мыслят примерно так: «Диджитализация – это отлично, но на данный момент у нас есть все, что нужно для ведения бизнеса». То есть мы снова возвращаемся к проблеме зоны комфорта. И мне кажется, что это проблема идет от верхушки компании. Но у нас есть реакция людей, которые находятся ниже в иерархии. Роботизация, ИИ, автоматизация, RPA (робототехническая автоматизация технологических процессов и производств. – Mind) – это то, что отбирает работу у людей.

– И их это пугает.

– Да. У нас есть проблема старения населения. В моей презентации на форуме были изображены две кривых: на одной были показано изменение количества людей возрастом старше 65 лет. И на ней можно было увидеть резкое увеличение (с 5% до 15%), произошедшее за 100 лет. Это прирост на 10%. А с другой стороны, мы видим падение прироста количества детей младше 5 лет.

Что это значит для промышленности и экономики? Снижение численности рабочей силы. Под рабочей силой я понимаю работников тяжелого, физического труда. Люди должны понимать, что новые решения создают возможности, которые будут помогать им, а не заменять их.

– Но мы-то знаем, что это только половина пути. А следующая остановка – это уже робот. Потому что роботу не нужно платить, не нужно заботиться о его здоровье…

– Роботизация постоянно повторяющегося труда, о которой я говорил ранее, типична для третьей промышленной революции. А в рамках четвертой мы говорим о гибкой роботизации, где все механические компоненты контролируются ИИ и человеком.

– Только ИИ.

– Может быть, но это значит, что в данном случае ориентация идет на мозг. Если рассматривать текущую ситуацию, сложившуюся с работником физического труда, то здесь все просто: если работник недостаточно силен, то его заменит робот. Но если посмотреть на человека с точки зрения силы мозга, то тут потенциал людей намного шире.

И анализ рабочей силы будущего (пока это всего лишь симуляции и расчеты, я не утверждаю, что они обязательно верны) показывает, что из-за роботизации 70 млн людей потеряют работу, но при этом будут созданы 170 млн новых рабочих мест. И надо думать о том, как подготовить людей к этим профессиям.

– Как бы вы оценили уровень имплементации четвертой промышленной революции в Польше на сегодня?

– Мне кажется, что он такой же, как и в других странах. Чтобы ответить на этот вопрос, мы должны определить, что мы подразумеваем под «четвертой промышленной революцией». Если мы сконцентрируемся только на технологиях, то я могу сказать, что в большинстве компаний уже используются технологии, типичные для Industry 4.0. Почему? Потому что они были разработаны несколько лет назад, у них есть удаленное управление, автоматизированная система управления предприятием (ERP). В принципе это уже стандарты производства.

В чем заключается устаревший способ мышления? В восточных странах в производство, а именно в сборочное производство, много инвестировали, в частности, из-за низких зарплат и развитой инфраструктуры. Это когда кто-то создавал идею продукта, а затем налаживается его массовый выпуск.

Обычно основным критерием является продуктивность. Но глядя на результаты так называемых маяков промышленной революции 4.0 – компаний, которые максимально внедрили новейшие технологии, например, влияние диджитализации на схему создания стоимости продукты… Вы понимаете, о чем я?

– Не совсем.

– Развитие, производство, дистрибуция, все эти циклы… Расчеты показывают, что диджитализация сокращает стоимость и повышает доходы. В производстве происходит снижение затрат из-за повышения общей эффективности: сокращение потребления энергии, лучшее использование ресурсов.

Цифровизация дает компаниям преимущества в каждом бизнес-цикле. А именно, на стадии исследования и разработки экономический эффект составляет 8%, на этапе производства – 28%.  Затем 48% в маркетинге и продажах и 15% во время послепродажного обслуживания. Важно отметить, что Industry 4.0 дает намного больше преимуществ на этапе постпроизводства (маркетинг и продажи, послепродажное обслуживание).

То есть вы понимаете, насколько велико ее косвенное влияние на производство, на каждую конкретную сферу. Потому что это отличная возможность для компаний в восточном регионе, которые до этого позиционировали себя только как производители. Эти компании могут стать еще богаче благодаря своему продукту, поскольку у них есть контакты со своим продуктом. Они могут узнавать клиентский опыт взаимодействия с их продуктом. Те же производители, например, бамперов машин, которые сейчас пытаются производить эти бамперы более эффективно, снизив затраты и т. д.

– Но они ничего не знают о других частях машин.

– Вот именно. И теперь они могут установить систему в бампер и получить огромное количество информации. И смогут сократить затраты не на ресурсы, а улучшив производство за счет глубокого знания продукта, его функциональности. У них эти знания лучше, чем у производителя целой машины. Это прекрасная возможность изменить позиционирование производств, расположенных тут, в глобальной цепочке добавленной стоимости.

– Но ведь это не значит, что производитель бамперов станет производителем машин?

– Он эксперт не по производству бамперов, а эксперт по их функциональности. Он поставляет функцию. У него есть датчики во всех бамперах, и он может определять их срок службы. Потому что план обновлений и ремонтов фиксировался на основе статистики. Но если у меня есть доступ к информации о текущем состоянии, то я могу избежать проблем заранее.

Я отвечу так на ваш вопрос о степени имплементации четвертой промышленной революции в Польше на сегодня: с точки зрения технологий, большинство предприятий могут заявить, что они внедрили некоторые технологии. Но с организационной точки зрения они все еще остаются в зоне комфорта. Они думают: у меня все в идеальном порядке, мне не нужно думать об этом. 

– Ваш премьер-министр Матеуш Моравецкий заявил об инвестициях во внедрение Industry 4.0 в сумме 350 млрд евро…

– Я отношусь к «плану Моравецкого» как к руководству по реиндустриализации Польши. Реструктуризация промышленности – это создание нового поколения промышленных возможностей. Также в «плане Моравецкого» присутствует платформа интеграции всех запланированных активностей. Я бы назвал этот план главной осью внедрения активностей реформ как снизу вверх, так и сверху вниз. А в Украине, например, инициативы внедрения четвертой промышленной революции идут снизу вверх.

– Работает ли для Польши план внедрения четвертой промышленной революции?

– Я бы сказал, что с практической точки зрения он воплощается. Была создана платформа на основе специального закона и фиксированного бюджета на 10 лет. На каждый год выделяется определенная сумма, 5 млн евро. Но это деньги, выделенные на поддержку старта.

–  10 лет – это отличное начало.

- Не принимайте буквально фразу про старт. Старт инициатив соотносится с текущим статусом развития. Это значит, что в этом году 5 млн евро направлены на меры привлечения внимания общественности. Наши эксперты помогли подготовить программу воркшопов для менеджеров. Эта программа заказана платформой для реализации в специализированном центре.

– В каком? Вашем внутреннем?

– Внутреннем. Специализированный центр, созданный на основе инициативы, исходящей снизу вверх. Мы объявили об этой программе и заявили, что она будет выполняться определенными специализированными центрами. Вы можете пойти туда, протестировать, убедиться, посмотреть. Я предполагаю, что в 2020 году эти центры будут предоставлять свои услуги, а также принимать деньги для стартапов.

Нужно открыть кредитный рынок под эту инициативу. Думаю, в следующем году мы не будем платить специализированным центрам, но будем инвестировать деньги в консультирование, а затем в тренинги, а потом в инфраструктуру, тестирование. Новую инициативу на рынке довольно сложно запускать, поэтому нам требуется поддержка поставщиков. Ту стоимость, которую они привносят на рынок, еще не осознает никто.

– Возвращаясь к вашей идее о зоне комфорта… Вы можете предлагать знания, но люди находятся в зоне комфорта. Эти люди приходят учиться новому, как менять бизнес-модель. Интересна ли им эта информация?

– Мы должны учитывать психологическое влияние. Мы не говорим: «Привет! У нас есть кое-что для вас». Мы пытаемся убедить: «Смотрите, как у вашего соседа все складывается».

– Типичное славянское мышление.

– Они очень заинтересованы в историях успеха. Это нехорошо, потому что они должны быть заинтересованы в историях неудач. Вы знаете, что ценят участники рынка развитых стран? Менеджеры будут приходить, когда другой топ-менеджер опишет свою неудачу. Это большая разница.

– Какой, по-вашему, идеальный баланс разделения усилий между правительством и бизнесом при внедрении Industry 4.0? Кто чем должен заниматься?

– Правительство всегда должно оказывать поддержку в самом начале. Когда мы говорим о таких крупных переменах, они требуют подготовки рынка. Правительство обязано обеспечивать повышенное информирование. Любая компания может не добиться такого влияния, даже самая крупная. Например, в Польше малый и средний бизнес создает 50% ВВП страны. А вклад крупных поставщиков технологий составляет только 5%.

– Но если задача правительства – оказывать поддержку, то в чем тогда заключается задача бизнеса?

– Создавать государственно-частное партнерство. В развитых странах внедрение инициатив начинается с правительственных средств, а затем развивается за счет ГЧП, привлечения венчурного капитала, то есть вовлечения частного сектора.

– Почему они должны финансировать рост своих конкурентов?

– Это вопрос, типичный для восточной Европы. Наша цель – сменить систему раздельного мышления на экосистемный подход. Общие цели, большой торт. А в большом торте у каждого будет свой большой кусок.

– Какая компетенция может заменить конкуренцию?

– Такое явление, как соконкуренция (сотрудничество конкурентов), очень хорошо представлено на развитых рынках. Это сочетание сотрудничества и конкуренции. Соконкуренция – это создание торта побольше. И при таком большом торте кусок каждого также будет больше.

– Но торт не бесконечен. У нас есть одна планета, определенное количество людей.

– Конечно, но текущая экономика ориентирована на создание потребностей. И такая конкуренция – это способ создания потребностей, рыночного потенциала путем сотрудничества.

– А какое отношение к этому имеет Industry 4.0?

– Ключевая характеристика – это интероперабельность. Вы знаете, «умную» фабрику в городе Кайзерслаутерн в Германии? Это производственная линия, которая была построена конкурентами. Поставщики технологий и модулей – Siemens, Bosch – работали вместе. Они показали, что у них есть решения, которые могут использоваться другими и служить оптимальными решениями для задач.

Если вы хотите производить воду, вы можете взять этот модуль, но с ним же вы прямо завтра можете перестать производить воду и начать производить масло. То есть один модуль вы можете продавать и тем, кто производит воду, и тем, кто производит масло. Это и есть интероперабельность. Это расширяет рынок, создавая возможности настройки производственного оборудования на основе решений, которые соответствуют требованиям интероперабельности.

– Эта «умная» фабрика производит такие решения?

– Нет, она демонстрационная, ее можно также использовать для тестирования. Например, если вы производитель сенсоров, то приходите на эту фабрику и просите помочь установить сенсоры в конкретную производственную линию, потому что все знают, что ваши сенсоры взаимодействуют со всеми нужными деталями.

– Они ничего не производят, а просто демонстрируют возможности технологий?

– Они используют эту линию для производства, но производство – это как часть общего назначения. Основной посыл: мы, как группа разных компаний, решили создать новые стандарты, которые помогают развивать рынок.

Нужно изменить подход разрозненных стратегий. Если это возможно в Восточной Европе, то это возможно и у вас. Это единственный шанс на будущее.

– Что нужно делать Украине для внедрения четвертой промышленной революции?

– В вашей стране присутствует уже хорошо проявленная инициатива «снизу вверх». Но требуется синергическая поддержка правительства, которая масштабирует эту инициативу в стране. Важно влиять на рынок. Возможно, профильные ассоциации могут немного повлиять, но они должны получать поддержку от правительства.