Microsoft против «Житомиргаза»: чему учит этот кейс

В середине июня Верховный суд Украины поставил точку в истории противостояния между корпорацией Microsoft и публичным акционерным обществом по газопоставке и газификации «Житомиргаз».  

Напомним, Microsoft обратилась в хозяйственный суд Житомирской области за защитой своих прав на компьютерные программы, которые незаконно использовались ПАО «Житомиргаз». Истец заявлял, что ответчик без разрешения (лицензии) правообладателя воспроизводил (записывал в память компьютера) экземпляры программ Microsoft и использовал такое программное обеспечение. Доказательствами служили протоколы обыска и допросов свидетелей в уголовном деле, которое было закрыто еще в 2015 году. В подтверждение правомерности своих действий ответчик предоставил суду справку от главного бухгалтера и расходные накладные о приобретении у третьих лиц компьютерных программ и иной компьютерной техники, а также счета-фактуры. 

11 июня 2019 года Верховный суд оставил в силе решение суда апелляционной инстанции, которым после многочисленных баталий, в том числе отправки дела на повторное рассмотрение, иск корпорации «Майкрософт» наконец-то был удовлетворен. При том что это решения вряд ли можно назвать неким прецедентом, оно «высветило» множество проблем судебной практики в сфере защиты прав на программное обеспечение. Сергей Хлебников, управляющий партнер адвокатского объединения Intelkrafts, специально для Mind поясняет, какие именно и почему для исправления ситуации необходимы волевые усилия в том числе и самих правообладателей, права которых нарушены.

Что подтвердил Верховный суд?

Чрезмерно углубляться в юридические детали смысла нет – они остались неизменными. Верховный суд согласился со следующими ключевыми заключениями в этом деле:

• вся тяжесть доказывания правомерного использования компьютерных программ как объектов авторского права лежит на пользователе таких программ (принцип презумпции вины причинителя вреда),
• доказательства, которые получены в процессе уголовного производства (протоколы обыска, протоколы допроса свидетелей и т. д.) являются допустимыми в хозяйственном процессе даже в том случае, если уголовный процесс, в котором они были получены, уже завершен, а приговор не вынесен,
• легальное приобретение компьютеров само по себе никак не подтверждает легальность статуса уже размещенного на них программного обеспечения (авторское право и материальный объект, в котором оно воплощено, не зависят друг от друга).

В итоге борьбы по защите своих прав на компьютерные программы корпорации Microsoft не удалось привлечь руководство нарушителя его прав к уголовной ответственности, однако проявленная инициатива по уголовному преследованию помогла правообладателю в конце концов выиграть хозяйственный процесс. Иными словами, следует признать, что иногда, увы, энтузиазма в рамках одного лишь хозяйственного процесса может и не хватить для достижения желаемой цели.

Как защитить программный продукт?

Однако главное тут совершенно в ином. Незначительное количество хозяйственных и гражданских процессов по защите прав на компьютерные программы – вот главная опасность. В том смысле, что проблем, которые должны решаться в судебном порядке в этой сфере, тысячи, а фактических судебных дел – единицы. На языке медицины это можно было бы назвать настойчивым желанием прибегать к методам самолечения.

А влечет такой подход за собой следующее. Взять хотя бы этот спор между корпорацией Microsoft и ПАО «Житомиргаз». Законное решение в нем было принято только на этапе апелляции и при повторном рассмотрении дела. Нет достаточной судебной практики, и, как следствие, у многих судей нет необходимого уровня компетенции в вопросах защиты прав на компьютерные программы. Похоже на замкнутый круг. Фактически в очередной раз именно Верховный суд возвращает ситуацию в правовое поле. С одной стороны, это радует, с другой – настораживает.

Избегая обращения в суд в критических или значимых ситуациях, сфера программного обеспечения «уходит в себя» в правовых вопросах. И фактически создает вакуум судебной практики в Украине в этом направлении. Нормы есть – практики почти нет: полагаться приходится на интуицию своих внутренних юристов.

Чего не хватает судебной системе?

Успокаивает пока только следующее. Квалификация Верховного суда в отношении интеллектуальной собственности сомнений не вызывает, какого бы направления дела ни касались. При этом низшие суды в целом (сейчас мы не ведем речь о конкретных судьях) регулярно в таких процессах теряются. Складывается впечатление, что судьи хозяйственных судов просто замерли в ожидании старта деятельности нового специализированного суда в этой сфере – Высшего суда по вопросам интеллектуальной собственности, который возьмет все эти процессы на себя.

И действительно, крайне сложно быть универсальным специалистом. Именно с созданием Высшего суда по вопросам интеллектуальной собственности и связаны надежды адвокатов на формирование единой, четкой и предсказуемой судебной практики в сфере интеллектуальной собственности на всех уровнях судопроизводства. Обладателям прав на компьютерные программы, чьи права уже нарушены, возможно, для обращения в суд стоит подождать старта деятельности этого суда, однако избегать судебных разбирательств в дальнейшем уж точно не стоит.