Дневник панденомики: как чувствуют себя западные компании и фондовые рынки

На прошлой неделе в США рынок акций резко снизился на фоне существенных потерь технологического сектора за несколько месяцев – индекс Nasdaq Composite рухнул почти на 5%. Это падение уменьшило состояние 10 самых богатых людей мира в целом на $44 млрд. Однако, хотя пандемия нанесла рекордного ущерб экономике, некоторые из самых богатых людей мира накопили за последний месяц значительные суммы. Например, Илон Маск и Марк Цукерберг преодолели отметку в $100 млрд, и их доходы регулярно увеличиваются более чем на $4 млрд в день благодаря росту цен на акции Tesla и Facebook. А основатель Amazon.com Джефф Безос все еще остается самым богатым человеком в мире и обладает более чем $200 млрд.

Как пандемия повлияла на рынки ценных бумаг и экономики мира и что действительно имеет значение для роста определенных рынков, Mind предлагает узнать из материала старшего научного сотрудника Института Гувера и сопредседателя Консультативного совета Азиатского глобального института Майкла Спенса (Michael Spence) для project-syndicate.

Перевод подготовлен партнером Mind – Бюро переводов MK: translations.

Майкл Спенс – Майкл Спенс – лауреат Нобелевской премии по экономике, почетный профессор экономики и бывший декан школы бизнеса Стэнфордского университета. Он является старшим научным сотрудником Института Гувера и сопредседателем Консультативного совета Азиатского глобального института, работает в Академическом комитете Академии Луохан. Майкл был председателем независимой Комиссии по росту и развитию – международного органа, который в 2006–2010 годах анализировал возможности глобального экономического роста.

Хотя это правда, что фондовые рынки спекулянтов, играющих на повышение курса, выбились из колеи на фоне исторического спада реальной экономики, сказать, что они отделились от нее, было бы неправильно. На самом деле высокая оценка компаний с высоким нематериальным капиталом на одного работника имеет смысл в современной экономике.

Что происходит с мировой экономикой?

Сегодня большая часть экономических комментариев сосредоточивается на «различиях»: хотя индексы широкого рынка ценных бумаг достигли рекордного или почти рекордного уровня, большая часть экономики в целом пытается выйти из одного из самых серьезных спадов в истории. Тогда как Russell 2000 все еще остается на уровне спада на 5,4% на сегодня, S&P 500 и Russell 3000 полностью вернулись на свой уровень до пандемии, а Nasdaq, который ориентируется на цифровые и технологические компании, вырос примерно на 26%.

Многие пришел к выводу: рынок не привязан к экономической реальности. Но, с другой точки зрения, современные рынки ценных бумаг могут частично отражать мощные основные тенденции, усиленные «пандемической экономикой». Цены на ценные бумаги и рыночные индексы – это показатели создания стоимости для владельцев капитала, которые не идентичны созданию стоимости в экономике в более широком смысле, где труд и материальный и нематериальный капитал играют свою роль.

Более того, рынки отражают будущие ожидаемые реальные доходы от капитала. Что касается измерения текущей стоимости дохода от работы, то просто нет сравнительного индекса на перспективу. Тогда, в принципе, если предполагается значительный ожидаемый экономический подъем, прогнозы на капитал и доходы от труда могут быть подобными, но только ожидаемое будущее капитала будет отражаться в реальном времени.

Что влияет на рынки?

Но это еще не все. Рыночные оценки все чаще базируются на нематериальных активах и не в последнюю очередь на владении и контроле над данными, которые предоставляют собственные средства создания стоимости и монетизации. Согласно одному из недавних исследований S&P 500, акции в компаниях с высоким уровнем нематериального капитала на одного работника зафиксировали наибольший прирост в этом году, и чем меньше нематериального капитала на одного работника компании, тем хуже складывается ситуация с их акциями.

Другими словами, дополнительное создание стоимости на рынках и занятость расходятся. И хотя это было актуально еще до пандемии, такая тенденция сейчас еще более вероятна. Этому есть как минимум две причины. Одна из них – быстрое внедрение цифровых технологий в ответ на установление режима самоизоляции. Вторая причина – это то, что многие трудоемкие сектора (обычно добавляют стоимости преимущественно за счет рабочей силы и материального капитала) были частично или полностью закрыты из-за карантина, социального дистанцирования и потребительских рисков.

Например, индекс американской авиакомпании Dow Jones, очевидно, получил большой удар и до сих пор не восстановился. В обычные времена этот сектор генерирует стоимость преимущественно за счет материального капитала, рабочей силы и топлива (хотя в его бизнесе имеются также значительные цифровые элементы).

Как пандемия повлияла на коммерческие компании?

Безусловно, общие рыночные оценки поддерживают Федеральный резерв США и другие политики процентных ставок главных центральных банков. В нынешнем контексте денежно-кредитная политика с высоким уровнем адаптации главным образом направлена на создание пространства для использования правительствами долга для финансирования крупных фискальных программ в ответ на потрясение от COVID-19.

Но, хотя сверхнизкие процентные ставки могут обеспечить общую поддержку современных рыночных оценок, они не учитывают существенных различий между секторами. В конце концов страдает и часть экономики, не представленная акциями, обращающимися на бирже (хотя, конечно, есть частные компании в цифровых секторах, оценки и доходы которых подобны верхнему краю нематериального спектра капитала на публичных рынках или даже выше него).

В более широком смысле, домохозяйства с низким уровнем дохода и многие малые предприятия со слабыми, шаткими балансами остались без эффективных амортизаторов, а предприятия во многих трудоемких секторах, которые создают высокую занятость в обычное время (в частности, гостиницы, рестораны и бары) были частично закрыты. Для решения этих неблагоприятных тенденций суверенные балансы используются как амортизатор для больших провалов в экономике.

Но не все провалилось. Поскольку текущий кризис фактически повышает стоимость определенных компаний, стоит спросить, кому принадлежит основная часть их акций. Это, конечно, не частные домохозяйства и предприятия, балансы которых слишком слабы, чтобы служить амортизаторами. Современные компании с высокой оценкой принадлежат частным лицам и учреждениям с балансами, которые уже достаточно высокие, чтобы обеспечить экономическую устойчивость.

Что будет после пандемии?

Когда наступает фаза постпандемии, трудоемкие сектора с низким объемом нематериального капитала на одного работника могут переживать период опережающей динамики при возвращении в прежнее русло. Однако даже при этом сценарии цифровой след экономики, вероятно, будет расширяться, и основная тенденция, способствующая нематериальному капиталу и его владельцам, будет сохраняться.

Неудивительно, что сектора с концентрацией нематериального капитала будут иметь преимущество. В основном их структура расходов чрезвычайно склоняется к постоянным расходам и низким или незначительным предельным издержкам. Это делает некоторые платформы масштабируемыми, что в свою очередь предоставляет этим секторам значительное преимущество с точки зрения ценообразования и доступа к рынку.

Из этих экономических реалий можно сделать несколько выводов. Для начинающих пандемическая экономика ускорила существовавшую до пандемии, тенденцию создания стоимости нематериальных активов через фирмы с относительно меньшим количеством работников. Можно рассчитывать на то, что эта тенденция будет продолжаться, хотя и не с такими высокими темпами, как во время пандемии. Традиционный бизнес восстановится, но разрыв в создании стоимости между фирмами в зависимости от нематериальных ценностей на одного работника будет сохраняться и оставаться основной экономической и социальной проблемой.

Мнение о том, что рынки и экономика расходятся, отражает узкую сосредоточенность на определенных показателях. Но ни один индекс не может предложить содержательный вывод об общем рынке, не говоря уже об экономических условиях и тенденциях. А в условиях пандемической экономики индексы рынка ценных бумаг являются даже более неопределенными, чем в любое другое время, из-за больших различий в экономических результатах между секторами и людьми, которые в них работают.

В конце концов, учитывая большой вклад цифровых нематериальных активов в создание стоимости, трудно найти способ изменить тенденцию роста имущественного неравенства. Поскольку балансы тех, кто опускается вниз по лестнице дохода и богатства, в значительной мере лишены активов с высоким нематериальным и цифровым содержанием, выгода от текущей экономической и технологической динамики пройдет мимо них.