Глава Гостаможни: «Мы можем физически досмотреть лишь около 4% грузов, пересекающих нашу границу»

В конце октября 2020 года ГТСУ обрела пятого за полтора года руководителя – Павла Рябикина. Кабмин подписал с ним контракт до окончания карантина.

В таможенной сфере Рябикин – человек новый. Имея образование юриста-международника, в свое время работал на ответственных госдолжностях: замминистра транспорта и связи при вице-премьере Анатолии Кинахе и министре Евгении Червоненко, где курировал морской и речной транспорт, а также авиацию (2005–2006); замглавы КГГА по вопросам строительства, где курировал земельный и архитектурный департаменты, а также департамент жилищного обеспечения (2014–2015); был послом Украины в Дании (2009–2010); боле трех с половиной лет руководил Международным аэропортом «Борисполь».

Имеет богатый политический опыт: был народным депутатом трех созывов (дважды беспартийным – в 2000 и 2002 годах) и единожды – от партии «УДАР» (20012–2014), а также доверенным лицом кандидата на пост президента Украины Виктора Ющенко (2004–2005). На местных выборах, состоявшихся 25 октября 2020 года, неудачно баллотировался в Киевсовет под №16 по спискам партии мэра Киева Виталия Кличко «УДАР».

На новой должности от Рябикина ожидают активной борьбы с контрабандой и увеличения поступлений в госбюджет. Напомним: в начале апреля президент Владимир Зеленский ввел экономические санкции против «топ-10 контрабандистов». По его инициативе отстранили от работы свыше 100 сотрудников таможни, больше всего – 46 человек – на Галицкой таможне.

Mind побеседовал с Павлом Рябикиным о борьбе с контрабандистами, теневыми схемами и «смотрящими», результатах «чистки» внутри таможни и планах ее модернизации, а также – о реформе таможенной системы и наказании за недостоверное декларирование. Ранее мы публиковали 10 основных тезисов из этой беседы, теперь же предлагаем читателям полную версию интервью.

– В кулуарах говорят, что «большой чистки» на таможне реально никто не заметил: мол, она очищается, чтобы туда зашли кадры времен президентства Виктора Януковича. Больше всего нареканий вызывают назначения людей из «эпохи» Игоря Калетника (экс-руководителя и «смотрящего» за таможней при Януковиче).  

– Сегодня уже проведены дисциплинарные процедуры в отношении почти 200 человек, некоторые из них уволились. Результаты проверки направлены в правоохранительные органы для принятия решений о привлечении/не привлечении к ответственности.

Что касается информации о кадрах времен Януковича, то на таможне работают 12 000 человек. Это люди, которые много лет в системе: при Калетнике, Дериволкове, Макаренко, Хорошковском, Каленском – и при всех, кто за эти 20 лет руководил таможней (а в среднем в течение года был один руководитель). Поэтому понятно, что их с кем-то ассоциируют…  

Так как я на таможне человек новый, мне трудно определить, кто из работников и при каком руководстве был фаворитом. Я консультируюсь со всеми экс-руководителями таможни, которых знаю. Не общался разве что с Калетником, но знаком с Дериволковым, Макаренко, Каленским, Хорошковским. С ними я обсуждал кандидатуры тех, кто потенциально мог стать руководителем региональных подразделений. Сейчас мы перешли к этапу открытых конкурсов при участии международных мониторинговых групп и народных депутатов.

– Какой смысл тогда в «чистке», если туда зайдут люди, которые работали ранее? В теории это позволит реанимировать старые схемы…

– Во-первых, я бы не говорил о «чистке» – этот термин не отражает сути процесса. Речь идет о кадровой перезагрузке таможни. Во-вторых, среди победителей, и это уже сейчас понятно, будет значительная, скорее всего, преобладающая доля новых людей, которые не запачканы в коррупции. В-третьих, далеко не все опытные профессионалы-таможенники скомпрометировали себя противозаконными деяниями.

– Насколько вы ощущаете внешнее давление на таможню? Имеются в виду «смотрящие»?

– Я отношу себя к людям, на которых трудно и бесполезно давить. Это многие знают. Поэтому ничего подобного не ощущаю.

Если говорить об устранении коррупции на таможне, то мы, увы, живем в мире, где политика запрограммирована на популизм – быстрые победы и мгновенные решения. Это иллюзия: невозможно за день что-то кардинально поменять в структуре с 30-летними традициями. Надо определить стратегию трансформации с четкими целями и способами их достижения, реализовывая ее последовательно. Просто поменять кадры и сказать, что победил коррупцию/теневые схемы – безответственно.

Нынешняя таможня последних 15 лет стабильно занимает самые высокие рейтинги по степени коррумпированности в восприятии общества. Сегодня между понятиями «контрабанда» и «коррупция» ставят знак равенства, ибо ни одно нарушение таможенных правил невозможно без участия таможенников.

– И как же побороть коррупцию на таможне?  

– Это то, чем я занимаюсь последние полгода – выстраиваю системные механизмы противодействия и освобождения от коррупции. А то, что называется кадровой реформой, находится в центре нашей антикоррупционной политики. Сегодня я четко понимаю то, как должны измениться условия работы на таможне и как должны поменяться таможенники.

– Можете рассказать подробнее о механизмах противодействия?

– Их известно очень много, велосипед изобретать не приходится. В частности, минимизация человеческого фактора с помощью современных технологий. Ныне можно оформлять груз, прибывший на Закарпатскую таможню, дистанционно в Киеве. Под камерой проводится досмотр, через компьютер – фактическое таможенное оформление. Для этих целей была создана Координационно-мониторинговая таможня.

Сдерживающий фактор против коррупции – повышение зарплат таможенников.  К концу этого года планируем выйти на уровень зарплаты инспектора 16000 –18 000 грн. А в следующем году планируем поднять до 30 000 грн.

О том, кто контролирует таможню

– Санкции СНБО введены не только против контрабандистов, но и против воров в законе и других криминальных авторитетов. Неоднократно писалось, что некоторые из них прямо влияют на работу таможен, например, в область интересов Антимоса Кухилавы (Антик, Дед) входит Южная таможня. И не секрет, что почти все украинские компании-импортеры не первый год работают в «тени». Помогут ли такие «полумеры» решить проблему, ведь в санкционных списках не числятся работники Нацполиции, прокуратуры, СБУ?

– Что касается воров в законе и криминала – я не совсем согласен с вашим высказыванием об их контроле над таможнями. Они либо сумели договориться с таможенниками, либо внедрили своих людей в таможенный персонал. Сказать, что криминальные авторитеты и воры в законе контролируют таможню, нельзя. Но через контроль над отдельными людьми они могут реализовывать и злоупотреблять ситуациями, возникающими при таможенном оформлении. «Контролировать таможню» – абсолютно не приемлемая для меня формула.            

Санкции – это политико-правовые нормы. Введенные санкции созвучны и соразмерны с требованием сегодняшнего дня. С политической точки зрения – они сигнализируют, что государство не намерено больше терпеть наличие ОПГ, паразитирующих в таможенной сфере. Правовая часть санкций дает таможне информацию о конкретных участниках внешнеэкономической деятельности, брокерских, складских и логистических компаниях, вовлеченных в ОПГ и по которым введены определенные ограничения.

Также в разрезе санкций мы получили информацию, что во взаимодействии с этими компаниями были, возможно, задействованы некоторые сотрудники таможни (по которым получен перечень), и мы должны отреагировать на это проверкой их связей. Проблему коррупции одними санкциями не искоренить. Поэтому мы системно работаем над предотвращением таможенных нарушений, но в силу их обыденности этих действий не видно.

– Все равно не ясно, как эти меры могут быть всеобъемлющими без привлечения к ответственности некоторых важных «компонентов» процесса (сотрудников правоохранительных органов)?   

– Вы опять возвращаетесь к тезису, что кто-то контролирует таможню. Я не исключаю этого. Уверен, сегодня существует на уровне отдельных постов и пунктов внутреннего оформления сговор сотрудников таможни и правоохранительных, силовых структур. Поэтому контрабанда и коррупция в сфере таможенных злоупотреблений – вещи неразрывно связанные, и в последнее время, к моему сожалению, это носит массовый характер. Таможенные нарушения происходят ежедневно, в большом количестве. Моя задача – найти способ изменить систему так, чтобы она стала резистентной к коррупционным рискам, а правонарушениям не осталось места.    

– Насколько обороты контрабанды упали за время вашего руководства?

– Есть цифры, показывающие, как увеличились поступления в бюджет (перераспределились средства из теневого оборота в официальный). По сравнению с сопоставимым периодом январь–май 2020 года по фактическим платежам это +38% (46,8 млрд грн). Мы сегодня, даже с достаточно высокими планами Минфина, все равно имеем задел – ежемесячно 1,5–2 млрд грн дополнительно. И еще в этом году дополнительно мобилизуем около 35–40 млрд грн в бюджет.

Если в 2019–2021 годах был сопоставимый по объемам товарооборот, то количество платежей сейчас увеличивается. Значит, деньги перешли из теневой сферы в налогооблагаемую. Вопрос – сколько там осталось? Этого никто не знает.

О роли Грузии в реформировании украинской таможни    

– Ваш сокурсник Михеил Саакашвили лоббирует назначение своего протеже Гиорги Цхакая – «главного по таможенной реформе», который в свое время руководил Одесской таможней. А также Мамуку Тугучи, возглавлявшего в Грузии службу борьбы с нарушениями таможенных правил. Готовы работать в тандеме с грузинами? И что думаете о презентации плана Саакашвили, представленного на Национальном совете реформ в марте?

– С Михеилом Саакашвили и его командой я общаюсь достаточно часто – говорим об острых проблемах, возникающих на таможне. У них прекрасный опыт реорганизации грузинской таможни. Но из-за разницы в нормативной базе и объемах оборота его можно – и нужно – применить в той части, где это возможно. Мы на регулярной основе контактируем с Офисом простых решений: обсуждаем законопроекты, что-то поддерживаем, что-то критикуем.

Людей, которых вы назвали, я хорошо знаю и рад был бы видеть на таможне. Но у них немного иное видение – не вписывающееся в наше.

– Например?

– Они предлагают перевести растаможку автосредств в безбумажный формат через приложение «Дія» путем принятия одного нормативного акта. Я считаю, что сначала надо изменить всю нормативную базу, которая сегодня не позволяет безбумажное оформление, а затем внедрять электронное.

Если говорить о презентации плана Саакашвили на Нацсовете реформ, касающегося автомобильных вопросов, – у нас полное взаимопонимание. По поводу «открытого таможенного пространства» есть определенные шероховатости. Грузия по размерам своей таможенной сферы соответствует одному из крупных подразделений Киевской таможни. Поэтому применить определенные правила в масштабах одного терминала – возможно, а в рамках целой системы – возможно только в части, не противоречащей соглашению Украина – ЕС. 

О планах преобразования украинской таможни

– Для снижения уровня коррупции на таможне вы предлагаете увеличить финансирование ее инфраструктуры. Уверены, что это поможет? И какое на сегодня финансирование?

– Запрос на этот год по финансированию был около 6 млрд грн. К первому чтению законопроекта о госбюджете было заложено 4,5 млрд грн, а при принятии осталось всего 465 млн грн. Этих денег нам хватит на достройку в этом году двух пунктов пропуска и на то, чтобы осуществить незначительный ремонт сканирующих устройств. 

Чтобы таможня работала эффективно и очистилась от коррупции, надо реализовать четыре основных направления нашего плана трансформации таможенной службы.

1. Изменить законодательную базу работы таможни: мы подготовили изменения в 19 законов и Таможенный кодекс, которые презентованы на заседании СНБО и направлены в парламент (в частности, вопросы криминализации контрабанды), и теперь все зависит от депутатов.
2. Кадровая реформа.
3. IT-трансформация. Речь идет о переводе таможни максимально в безбумажный режим, что позволит к концу 2022 года полностью избежать контакта грузоотправителя с работником таможни.
4. Укрепление инфраструктуры за счет обеспечения соответствующими сооружениями и спецтехникой, позволяющей без участия человека контролировать грузы. На эти цели необходимо от 5 до 10 млрд грн, где львиная доля приходится на оборудование. Акцент на пунктах пропуска через госграницу.      

– В марте Гостаможня утвердила перечень вопросов о тестировании работников таможенных служб на знание таможенного и антикоррупционного законодательств, что включает психологический тест на благонадежность. Каковы промежуточные итоги экспериментального проекта?

– Тесты готовились совместно с международными донорскими организациями. 20 мая тестирование завершено, и есть такой риск, что в течение 2022 года нам придется сменить до 50% персонала на таможне. Следующий этап – перевод на контрактную форму работы.

Это предусматривает integrity check (проверку целостности) на регулярной основе. В ходе испытательного срока, через 6 месяцев, человека проверят на добропорядочность, декларации и т. д. В случае возникновения вопросов он должен пройти полиграф-контроль. Если не пройдет – контракт расторгнут.

Таким образом, произойдет очищение таможенных органов от людей, нерезистентных к коррупционным рискам. И этот процесс надо продолжать постоянно, он должен стать повседневной обыденностью таможенной службы.     

– В марте Кабмин принял распоряжение «Об утверждении плана мероприятий по обустройству приоритетных пунктов пропуска на 2021–2023 годы», который предусматривает реконструкцию, модернизацию и техпереоснащение 25 пунктов пропуска и строительство еще 10. Каким образом это поможет реформе таможни?

– Исходя из сегодняшних объемов грузооборота, мы можем физически досмотреть лишь около 4% грузов, пересекающих нашу границу. Количество инструментальных систем контроля крайне недостаточное.

Строительство необходимых сооружений и закупка спецоборудования позволит контролировать около 60% импорта и экспортных грузов, пересекающих границу, и свести к минимуму участие таможенника в процессе. Непокрытыми останутся объемы контроля насыпных грузов – на морских судах и ж/д, где невозможно применить сканеры. Но 4% и 60% – это уже возможность иметь более объективную картину о том, что перемещается через границу.

Что касается строительства пунктов пропуска, у нас сейчас есть пункты, работающие по временным схемам. На их месте появятся современные сооружения, куда подведут полноценные дороги. То есть речь идет не о создании новых пунктов на новом месте. Но периодически мы обсуждаем с соседними странами проекты открытия новых пунктов – во Львовской и Закарпатской областях (на западной границе может быть еще четыре пункта пропуска).  

По поводу польского кредита скажу, что на польском участке нашей границы у нас есть договор о реконструкции трех крупных пунктов пропуска, и под них поляками предоставлен экспортный кредит в 0,15% годовых (на 25 лет и пять лет – льготная отсрочка). Кредит дан при условии, что подрядчиками выступят польские компании.       

– Сканеры для проверки грузов заработали на таможенных пунктах пропуска в январе 2020 года. И как заявлял тогдашний премьер Алексей Гончарук, должны были не только сократить до 10 минут (с 3–4 часов) проведение проверки, но и искоренить коррупцию…

– Согласен, что сканеры – один из существенных инструментов антикоррупционной политики. И мы пытаемся сделать так, чтобы контакт таможенника с участником рынка свелся к минимуму (без возможности договориться и передать деньги, а также ускорить процесс таможенного оформления). Но в глобальном смысле борьба с коррупцией может иметь успех лишь при условии реализации всех четырех направлений, о которых я уже говорил. Сами сканеры составляют лишь 0,1%.

– Результаты какого из этапов реформирования таможни мы сможем увидеть в ближайшие три месяца?

– Кадровая реформа и начало работы в формате единого юрлица на контрактной основе. К этому времени мы переведем 75% персонала филиалов на контрактную основу.

– Есть ли у вас какая-то путеводная «карта KPI», по которой можно оценить успешность проведения реформы таможни?

– По классической триаде KPI.

1. Организационный показатель – кадровая перезагрузка таможни, перевод в статус единого юрлица.
2. Финансовый показатель – последовательное наращивание цифр отчислений в госбюджет.
3. Процессный показатель – последовательные шаги в направлении минимизации человеческого фактора и обуздания контрабанды и коррупции на таможне.

О наказании за ложь в таможенной декларации

– Один из ваших приоритетов – борьба с неполным и недостоверным декларированием, и говорили об установлении высоких штрафов (в 5–10-кратном размере). Как намерены воплощать это на практике?  

– Об этом говорится в наших изменениях в законодательство, которые сейчас на рассмотрении в Раде. Недостоверное декларирование – сегодня самая распространенная форма таможенного нарушения, и с ней надо бороться. Эффективная борьба – это повышение ответственности. Как госслужащий, я заполняю электронную декларацию, за ошибки в которой предусмотрена уголовная ответственность. Почему при заполнении таможенной декларации с ошибками нет такой ответственности? За одинаковое правонарушение должна быть одинаковая форма ответственности.

– Вы сказали, что предложили по этому поводу изменения в законодательство. Но даже в случае принятия их Радой, не факт, что нормы будут выполнять на практике…

– Такой риск есть. Чтобы его снизить, мы предложили вернуть таможне функции осуществления досудебного следствия и оперативно-розыскных мероприятий (касательно таможенного оформления). И предусмотрели в наших инициативах об изменении законодательства спецформы, когда количество зафиксированного правонарушения в виде денежных штрафов/средств, частично идет на стимулирование работы таможни (в том числе непосредственно таможеннику, что позволит ему противостоять коррупционным рискам).