Лицом в пол: кто в ответе за причинение ущерба бизнесу во время обысков
И почему сейчас никто не несет ответственности за неправильные действия правоохранителей
На днях министр юстиции Павел Петренко заявил об инициировании персональной ответственности правоохранителей за причинение ущерба предприятиям во время проведения обысков. На первый взгляд – неплохая идея. Действительно, хватит государству терпеть, пора бы следователю и копеечкой ответить. Многие, наверное, уже представили, как следователь ежемесячно, до конца своих дней, отчисляет со своей заработной платы обиженному предприятию энную сумму. Или нет, лучше – следователю наложили арест на квартиру тещи и «бабушкин» автомобиль, потом продали это с торгов и покрыли ущерб. Сюрреализм!? Да, к сожалению. Mind обратился к Денису Овчарову, руководителю практики защиты бизнеса Lavrynovych & Partners Law Firm, с просьбой рассказать, кто за что отвечает во время обысков, и существуют ли на сегодня вообще способы для бизнеса выйти из такой ситуации без потерь.
Судью – нельзя злить. Прежде чем искать крайних, разберемся, в чем же проблематика беспредельных бизнес-обысков. Санкционирует обыск следственный судья, механизм привлечения его к ответственности за поспешность такого решения реализует Высший совет правосудия. Типичная отговорка судей – это чрезмерная загрузка делами, а также дефицит кадров. Жалоб на судей немного, поскольку уровень доверия к новому контролирующему органу – низкий. Кроме того, как показывает практика, тот судья, который выносил определение о проведении обыска, рассматривает и жалобы на возврат временно изъятого имущества и снятие ареста. Поэтому фраза «давайте не злить судью» часто звучит из уст бизнесменов.
Следователи – не расследуют. Следователь, он же – исполнитель воли процессуального руководителя с прокуратуры, несет уголовную и дисциплинарную ответственность за нарушения, допущенные во время обыска. Обычно такие нарушения состоят в необоснованном принятии решения о взломе дверей, изъятии личных вещей, в том числе мобильных телефонов, денежных средств, а также в санкционирование психологического насилия. Не забываем и про блокировку хозяйственной деятельности предприятия путем изъятия оборудования или носителей информации. Часто на обысках совершаются кражи, но расследовать их никто не спешит.
Полиция – не защищает. На сегодняшний день ни одна правоохранительная структура не отчиталась перед общественностью о количестве жалоб и заявлений на подобные действия следователей и свою реакцию на них. Таким же бездействием славится и патрульная полиция, которую часто вызывают на место проведения обыска с целью фиксации и предупреждения возможных нарушений.
В цивилизованных странах компании, необоснованно понесшие ущерб в ходе проведения следственного действия, определяют его стоимость и обращаются за его возмещением в суд.
В Украине нет четкой законодательной позиции о подсудности подобных споров. Кроме того, учитывая реформы в судебной системе, а также нежелание представителей правоохранительных органов признавать вину в подобных нарушениях, судебные процессы идут через все инстанции в несколько кругов ада вплоть до Европейского суда. Украинский бизнес не готов от 3 до 10 лет дожидаться сатисфакции, и при этом нести расходы, начиная от правовой помощи, заканчивая дорогостоящими экспертизами материального и морального ущерба.
Адвокатов – не слышат. Адвокаты понимают бесперспективность результатов обыска, если во время его проведения были процессуальные нарушения, но про эти нарушения суд готов их слушать только на судебном заседании при исследовании доказательств. Некоторые следственные судьи считают, что критерием нарушений во время обыска и одним из оснований возврата изъятого имущества является приговор в отношении следователя или процессуального руководителя. Другие аргументы и доказательства беспредела их не интересуют.
Суды – медлят. Как показывает практика, часто подобные дела не доходят даже к уведомлению о подозрении, при этом правоохранительные органы настаивают на увеличении сроков расследования по так называемым «фактовым делам». Если государственные чиновники не могут свои тезисы «про маски-шоу стоп» реализовать в законопроекте, то это точно не персональная ответственность следователя и других участников обыска.
Намного эффективнее привлекать «стартапщиков» (так называют группы правоохранителей, жаждущих заработать на обыске. – Mind) к уголовной ответственности, и в рамках нее возмещать ущерб. Никто не против, если ущерб будет возмещаться в порядке регресса, и механизм такой есть. Однако перекидывать ответственность государства за «наезды» на исполнителей – неправильно.
Авторы материалов OpenMind, как правило, внешние эксперты и специалисты, которые готовят материал по заказу редакции. Но их точка зрения может не совпадать с точкой зрения редакции Mind.
В то же время редакция несёт ответственность за достоверность и соответствие реальности изложенной мысли, в частности, осуществляет факт-чекинг приведенных утверждений и первичную проверку автора.
Mind также тщательно выбирает темы и колонки, которые могут быть опубликованы в разделе OpenMind, и обрабатывает их в соответствии со стандартами редакции.
