Труханов vs НАБУ: почему суд оправдал мэра Одессы

Судебное дело в отношении мэра Одессы Геннадия Труханова вызвало не только общественный резонанс из-за того, что главного фигуранта и других должностных лиц Одесского горсовета оправдали, но и из-за выявления множества недостатков в работе детективов, Национального антикоррупционного бюро Украины (НАБУ) и Специализированной антикоррупционной прокуратуры ( САП).

О том, на чем же настаивал суд и какие действия детективов НАБУ и САП привели к оправдательному приговору, Mind пояснил адвокат, управляющий партнер Адвокатского объединения «Овчаров и Партнеры» Денис Овчаров.

9 июля 2019 года в Малиновском районном суде Одессы было завершено объявление оправдательного приговора городскому голове и другим должностным лицам Одесского городского совета по делу о незаконном завладении средствами местного бюджета при приобретении помещений обанкротившегося завода «Краян».

Напомним, что, по версии Национального антикоррупционного бюро Украины (НАБУ) и Специализированной антикоррупционной прокуратуры (САП), мэр Одессы Геннадий Труханов совместно с другими должностными лицами Одесской мэрии и аффилированной частной компании завладели средствами местного бюджета города на сумму около 185 млн грн в результате приобретения по заведомо завышенным ценам помещений бывшего завода «Краян». В НАБУ сообщали, что уплаченные средства, предположительно, планировали легализовать через предприятие с признаками фиктивности, основатель и руководитель которого, как установило следствие, в настоящее время проживает на неподконтрольной Украине территории Луганской области.

Судебное разбирательство данного уголовного производства продолжалось почти полгода, в течение которого исследовали более 65 томов доказательств и заслушали большое количество свидетелей. По результатам этого рассмотрения коллегия судей Малиновского районного суда Одессы вследствие недостаточности предоставленных суду доказательств, пришла к выводу об отсутствии в действиях городского головы Труханова и других должностных лиц состава преступления, предусмотренного ч. 5 ст. 191 Уголовного Кодекса Украины.

Полного текста решения по этому делу пока еще нет, однако суд осуществлял прямую трансляция всего процесса оглашения приговора, что позволило услышать и проанализировать основные аргументы, которыми руководствовался суд при  принятии решения.

В ходе указанного анализа стало очевидно, что дело фактически «развалилось» в суде из-за большого количества существенных нарушений процессуального законодательства, допущенных детективами и прокурорами во время досудебного расследования. Такие нарушения привели к тому, что большая часть доказательств, на которых строилось обвинение, были признаны судом недопустимыми, а значит, не могли быть положены в основу приговора. Ниже приводим подробный перечень основных таких нарушений и соответствующих заключений суда.

Нарушение процедуры временного доступа к вещам и документам. Большая часть доказательств в этом производстве были получены с нарушением процедуры временного доступа к вещам и документам и были признаны недопустимыми доказательствами.

Так, большинство определений о временном доступе выполняли детективы, которые прямо не указаны в соответствующем решении следственного судьи. Временный доступ получали следователи, не входившие в группу следователей по этому уголовному производству, или детективы, действовавшие по доверенности. Такая практика со стороны работников НАБУ является незаконной, поскольку в соответствии со ст. 165 Уголовно-процессуального кодекса Украины (УПК), исполнение такого определения может осуществляться только лицом, которое в нем указано. К тому же, согласно ст. 40 УПК, следователь (детектив) не имеет права перепоручать его исполнение другим лицам, поскольку временный доступ к вещам и документам является мерой обеспечения уголовного производства, а не следственным (розыскным) действием или негласным следственным (розыскным) действием (только последние могут быть правомерно перепоручены оперативным подразделениям). Определение следственного судьи о временном доступе к вещам и документам не может исполняться лицами, которые в нем прямо не указаны, даже при наличии у них каких-либо поручений.

Нарушения процедуры проведения обыска. Похожая ситуация произошла и с исполнением определений о разрешении на проведение обыска. Большое количество вещей и документов, изъятых во время обысков у фигурантов дела, у государственных и частных предприятий, учреждений и организаций также были признаны недопустимыми доказательствами, в результате проведения следственного действия детективами, которые не были указаны в соответствующем определении следственного судьи и вообще не входили в состав следственной группы по этому уголовным производству.

Также были признаны недопустимыми результаты и тех обысков, которые проводились детективами по поручениям. Практика признания полученных таким образом доказательств недопустимыми  давно известна, что подтверждает четкая правовая позиция Верховного суда (решение по делу №466/896/17 от 29 января 2019 года).

В дальнейшем, в результате применения «теории плодов отравленного дерева», были признаны недопустимыми также и те доказательства, которые основывались на вещах и документах, незаконно изъятых во время указанных обысков: в частности, протоколы осмотра телефонов, планшетов, ноутбуков, документации и т. п.

Нарушения процедуры проведения осмотра зданий. Так же с существенным нарушением проводились и осмотры зданий, в частности осмотр помещения обанкротившегося завода «Краян». Так, указанные следственные действия проводились либо вообще при отсутствии понятых, привлечение которых является обязательным при их проведении, либо с участием лиц, которые не могут быть понятыми. В частности, в качестве понятых, вопреки УПК, были привлечены представители собственника здания в лице Одесского городского совета, которые могут быть заинтересованы в результатах рассмотрения уголовного производства в отношении должностных лиц этого же горсовета.

Также в протокол осмотра с участием экспертов не были внесены полные анкетные данные всех участников. К тому же приложения к протоколу были оформлены с нарушением требований действующего законодательства, а именно они не были упакованы и опечатаны должным образом и на них отсутствовали подписи уполномоченных лиц и участников следственного действия, что поставило под сомнение неизменность их содержания и отсутствие каких-либо фальсификаций этих доказательств.

В результате таких нарушений соответствующее заключение судебной строительно-технической и оценочно-строительной экспертизы было признано недопустимым. Подобные заключения являются основными доказательствами в уголовных производствах, поскольку только экспертиза может установить завышение цены и размер причиненного ущерба. При их отсутствии доказать наличие состава указанного преступления просто невозможно.

Нарушения процессуального порядка вмешательства в частное общение участников уголовного производства. Детективы НАБУ также незаконно и с существенным нарушением процессуального порядка осуществляли вмешательство в частное общение участников уголовного производства.

Большое количество протоколов негласных следственных (розыскных) действий (НС(Р)Д) были признаны недопустимыми, поскольку не были соблюдены процедуры фиксации хода и результатов их проведения. Так, непосредственно НС(Р)Д проводились оперативными работниками Службы безопасности Украины по поручению детективов, а сами протоколы об их проведении составляли детективы НАБУ спустя длительное время после окончания соответствующих действий. Кроме того, в материалах дела отсутствуют и рапорты непосредственно оперативных работников о ходе и порядке проводимых ими НС(Р)Д, а также отсутствуют какие-либо анкетные данные этих работников, что лишило возможности проверить (путем допроса) надлежащим ли образом были выполнены поручения детективов и соблюдены требования специального законодательства. В дальнейшем указанные протоколы НС(Р)Д передавались прокурорам с нарушением установленного законом срока, что сделало невозможным осуществление надлежащего надзора и контроля.

Кроме того, детективы пытались получить доступ к содержанию личной переписки фигурантов дела в обход процедуры проведения НС(Р)Д, что является единственным законным способом вмешательства в приватное общение. Изъяв при обыске мобильные телефоны, планшеты и компьютеры участников уголовного судопроизводства, детективы обратились к следственному судье с ходатайством о предоставлении временного доступа к информации, содержащейся на этих телефонах, а именно к содержанию сообщений в мессенджерах типа Viber, Telegram и т .д.

Вместе с тем временный доступ к вещам и документам является лишь мерой обеспечения уголовного производства, и не дает право на вмешательство в приватное общение, доступ к содержанию которого можно получить только на основании определения следственного судьи о разрешении на проведение НС(Р)Д. При этом временный доступ не дает детективу право знакомиться с содержанием переписки и звонков. Такая позиция давно нашла свое применение в практике судов, в том числе и Верховного суда (письмо от 5 марта 2013 №233-559/014-13), который подробно разъяснил различия между этими действиями.

Так же обойти предусмотренную законодательством процедуру детективы пытались путем получения временного доступа к материалам НС(Р)Д, которые были проведены в рамках другого уголовного производства, что возможно только на основании соответствующего определения следственного судьи о разрешении на такое использование, вынесенного на основании ходатайства прокурора. Такого решения не было, а значит, указанные материалы не были признаны доказательствамив рамках этого уголовного производства.

Вышеуказанные нарушения требований законодательства являются существенным нарушением прав человека, и вполне оправданно повлекли за собой безусловное признание доказательств, собранных таким образом, недопустимыми. В то же время результаты НС(Р)Д в подобных делах играют ключевую роль при доказательстве наличия умысла и мотивов на совершение уголовного преступления, а также для установления ролей каждого из соучастников. Исключение этих материалов из перечня доказательств фактически сделало невозможным доказывание наличия в действиях должностных лиц Одесского городского совета состава инкриминируемого им уголовного преступления.