Каре, фулл хаус, роял флеш: что ждет украинскую ГТС в будущем

На прошлой неделе в информпространстве  прошли два весьма интересных сообщения, так или иначе связанных с вопросом о судьбе украинских магистральных газопроводов: по ним сейчас транспортируется российский газ в Европу, ежегодно обеспечивая «Нафтогазу» порядка $3 млрд от оказания услуг «Газпрому». Оба месседжа подтверждают, что расстановка сил на глобальном газовом рынке – более чем нестабильна, и всем игрокам так или иначе приходится принимать во внимание эти быстро меняющиеся обстоятельства и учиться принимать решения в условиях тотальной неопределенности.

Газовый консорциум – ревизия или реанимация? Одно из сообщений в большей мере отразило политическую сторону проблему. Речь идет о заявлении кандидата в президенты Юрия Бойко во время визита в Москву, где он на встрече с премьером РФ Дмитрием Медведевым и главой «Газпрома» Алексеем Миллером обсуждал, среди прочего, старую идею о создании газотранспортного консорциума. Такой вариант предполагает совместное участие «Нафтогаза», «Газпрома» и европейских компаний в управлении украинскими магистральными газопроводами. Украинская сторона получает определенные гарантии по объемам транзита газа и доходов от оказания таких услуг, «Газпром» – доступ к оптимальному экспортному маршруту, а его партнеры в ЕС – гарантии стабильных поставок.

Сложность для переговоров на эту тему в том, что между Киевом и Москвой сейчас отсутствует полноценный официальный диалог из-за политических разногласий, которые усилились после аннексии Крыма и начала вооруженного конфликта на Донбассе. Верховная Рада приняла решение о признании РФ агрессором, сотрудничество по газу между странами ограничено. А инициатива Юрия Бойко предполагает восстановление партнерских отношений конфликтующими государствами, у которых пока остаются неурегулированными важные политические вопросы.

«Газпрому» все сложнее. Автором другого знакового сообщения на газовом рынке выступил Сергей Комлев, начальник управления структурирования контрактов и ценообразования «Газпром экспорта». Он назвал сжиженный природный газ (СПГ) основным конкурентом сетевых газовых поставок из России в страны ЕС, где доля компании в общем потреблении голубого топлива в 2018 году составила 36,7%.

Несмотря на то что экспорт российской монополии в дальнее зарубежье в 2018 году вырос до рекордных 201,7 млрд куб. м, «назвать простым год прошедший было бы неверно», подчеркнул Сергей Комлев в интервью корпоративному журналу. По его словам, обещает быть сложным и 2019 год, потому что поставщики СПГ становятся все более значимыми игроками на рынке.

Импорт сжиженного газа Европой в 2018 году увеличился почти на 11%, до 72 млрд куб. м, а к концу нынешнего года, по разным оценкам, он может превысить 100 млрд куб. Основные экспортеры в регион – Катар, Нигерия, Алжир и Россия (с проектом «Ямал СПГ» компании «Новатэк»).

«Основным соперником в борьбе за европейского потребителя для трубопроводного газа «Газпрома» станет СПГ», – подтверждает Сергей Комлев: в 2019 году ожидается ввод новых мощностей по сжижению в объеме порядка 50 млрд куб. м. Большая часть этих мощностей будет вводиться в США. Американский президент Дональд Трамп ранее заявлял о поддержке расширения экспорта СПГ, произведенного в США, на внешние рынки, в том числе и в Европу.

Почему так происходит? Все это говорит о том, что значимость такой инфраструктуры, как газопроводы, которая имеет жесткую географическую привязку и зависит от конкретной территории, на европейском газовом рынке снижается. В результате конкурентоспособность украинской ГТС, как и ее роль для Европы, также падает.

Таковы последствия естественной эволюции газового рынка: меняется формат торговли газом, в разных странах строятся новые регазификационные терминалы, развиваются СПГ-технологии, что приводит к сокращению производственных затрат. Благодаря распространению поставок СПГ, в том числе при активном участии США, формируется глобальный газовый рынок, аналогичный нефтяному.

Идет процесс либерализации газовой торговли. Развитие конкуренции делает более простым доступ к альтернативным источникам поставок в случае возникновения дефицита ресурса на рынке. Кроме того, реформы по правилам Третьего энергопакета предусматривают также обязательную диверсификацию маршрутов поставок топлива для гарантий энергобезопасности – не более 30% с одного направления.

Чем это может обернуться для ГТС? Рыночные обстоятельства сейчас складываются не в пользу украинских магистральных газопроводов, которые эксплуатируются уже в общей сложности более 50 лет и строились при совершенно других политических обстоятельствах, обслуживающих идеологию Советского Союза.

Но в повестке дня украинского правительства и «Нафтогаза» остается проблема, как сохранить доходы от оказания транзитных услуг «Газпрому» после 2019 года, когда закончится действующий контракт с российской монополией.  

С одной стороны, эта цель понятная и обоснованная. К тому же совместный бизнес с «Газпромом» по транзиту может быть сдерживающим фактором для российской агрессии. С другой стороны, конкуренция в газотранспортном бизнесе также усиливается из-за не только  расширения торговли СПГ, но и появления новых альтернативных маршрутов. А Украина, ослабленная пятилетним вооруженным противостоянием на Донбассе, разрывом устоявшихся экономических связей с Россией и политической нестабильностью, не воспринимается достаточно привлекательным компаньоном для европейских покупателей газпромовского газа. Поэтому Киеву сейчас важна политическая поддержка влиятельных западных партнеров, чтобы отстоять свои транзитные интересы. От них же потом в определенной мере будет зависеть и надежность такого сотрудничества.

Хотя наиболее популярная точка зрения, что Украине важен новый долгосрочный контракт на транспорт газа с «Газпромом», представляется однозначно верной почти всем, она также таит в себе риски. Например, осознавая зависимое положение Украины, «Газпром», обладающий более сильными рычагами влияния, может вернуться к практике сомнительных рыночных методов, чтобы продвигать политические и экономические интересы России. Да и сама ГТС, ценность которой на европейском газовом рынке постепенно снижается, не может быть гарантом защиты от эскалации российской агрессии в стране, где также сильны внутриполитические противоречия.

Что делать «Нафтогазу»? Сейчас сложно дать однозначный ответ на вопрос, нужен ли «Нафтогазу» новый долгосрочный транзитный контракт с «Газпромом», об интересе к которому говорят и в Киеве, и в Брюсселе. Доходы от транспорта российского газа усиливают политические риски от сотрудничества с агрессивным соседом. И очевидно, что в постоянно меняющихся рыночных условиях они не могут оставаться гарантированно стабильными.

Это говорит о том, что в дискуссиях о будущем украинского газового транзита и судьбе магистральных газопроводов речь идет о принятии решения в условиях неопределенности. А значит, такое решение должно быть не правильным, ориентированным на конкретный результат, а взвешенным. Все остальное – не более чем спекуляция.

«В бизнесе, как и в жизни, можно принять отличное решение, за которым последует плохой результат. И качество такого решения обычно приравнивается к качеству последствий. Это широко распространенная ошибка, об опасностях которой хорошо знают игроки в покер», – поделился с Mind своей точкой зрения один из украинских бизнесменов с опытом на газовом рынке. Большинство раздач в покере, пояснил он, заканчиваются в тумане ограниченной информации: один игрок делает ставку, никто на нее не отвечает, сделавший ставку выигрывает банк, и никто не показывает свои карты. После таких раздач соперникам остается лишь гадать, почему они выиграли или проиграли. Игроки в покер корректируют свои действия, исходя из опыта, и это определяет результаты. То, как они заполняют все эти пробелы, во многом определяет уровень их мастерства.

Напрашивается вывод, что и возможности максимизировать прибыль от эксплуатации украинской ГТС после 2019 года будут зависеть в куда большей мере от эффективности управленческих решений по ходу развития ситуации на газовом рынке, чем от заранее подписанных новых долгосрочных договоренностей с «Газпромом» с заданным результатом. И эти решения будут приниматься уже не в «Нафтогазе», а руководством независимого оператора ГТС, создание которого должно завершиться к началу 2020 года.

В 2019 году «Газпром» планирует проложить морскую часть газопровода «Северный поток – 2», из-за которого существует риск значительного падения или даже остановки транзита российского газа через украинскую территорию. Но чтобы новый обходной маршрут полноценно заработал, предстоит еще достроить его сухопутную часть в направлении Чехии и Австрии, а также урегулировать бюрократические процедуры с Брюсселем. Поэтому украинская ГТС будет востребована «Газпромом» и в следующем году, когда срок действия текущего транзитного контракта завершится.

Переговоры о формате дальнейшего сотрудничества с участием Еврокомиссии «Нафтогаз» и «Газпром» отложили до конца мая, когда будут подведены итоги президентских выборов в Украине.

Telegram-канал автора: ROTHSCHILD QUEST: ENERGY TRENDS