Too big to fail: как и почему все-таки рушатся компании-гиганты
Три примера, когда манипуляции обошлись слишком дорого, а «дружба» с государством не спасла от поражения
Кризис, в который погрузился весь мир из-за коронавирусной пандемии, заставляет подвергать сомнению традиционные взгляды на многие проблемы, начиная от международной торговли и заканчивая налогообложением высоких доходов. Для Украины все это наложилось на период реформ, подхлестываемых требованиями международных доноров.
Парадокс в том, что роль государства сейчас усиливается даже в тех странах, которые в лучшие годы считались образцом свободной рыночной экономики с ограниченным правительственным вмешательством. Триллионы государственных субсидий и дешевых кредитов позволили выжить компаниям в ЕС и США: власти платили своим гражданам, чтобы те сидели дома. Во многих европейских странах с прошлого года запрещены увольнения и принудительные банкротства. Американский центробанк участвовал в скупке «плохих» корпоративных долгов, помогал обеспечить кредитные линии средним и малым предприятиям, а также студентам.
В то же время Украина, зависимая от обязательств перед западными партнерами, вынужденно пытается совместить решение противоречивых проблем, которые требуют активной государственной поддержки, с ограниченным участием власти в рыночных процессах. Эта коллизия закономерно провоцирует политическое, социальное и экономическое напряжение.
Например, недавнее решение правительства об ограничении цен на газ для населения было позитивно воспринято гражданами и не вызвало раздражения у руководства госхолдинга «Нафтогаз Украины», в активе которого есть сравнительно дешевый ресурс собственной добычи. Зато этот шаг вызвал недоумение частных газовых трейдеров, которые ориентируются на биржевые котировки, и Международного валютного фонда, который отложил предоставление очередного транша Украине, заподозрив власти в затягивании реформ.
Пандемия вновь поставила ребром вопрос о выживании бизнеса и сохранении рыночной конкуренции в трудные времена. В разных отраслях сейчас происходит консолидация активов: крупные компании более устойчивы к потрясениям, им проще получить доступ к финансированию и отвечать на социальные вызовы общества. Государство также склонно поддерживать крупных игроков и принимать решения в угоду монополиям, учитывая их системообразующую роль в экономике.
Но и титаны бизнеса могут впасть в агонию. Mind вспоминает три поразительных случая, когда правило Too big to fail перестало работать для больших корпораций. Несмотря на тесные связи с правительствами и чиновниками, эти компании потерпели банкротство, а последствия их крушения существенно повлияли на множество мировых рынков.
Тут важно заметить, что такой сценарий – ничуть не «наработка» современности. Противоречия во взаимодействии властей и бизнеса, приводящие к краху, – это своего рода давняя традиция, подтверждения чему можно найти во множестве исторических документов. И подвержены такому риску компании всех времен и отраслей. Тем важнее учитывать этот факт современным крупным бизнесам, стремящимся к глобальной устойчивости, при формировании своих стратегий и политик социальной ответственности.
Enron: желаемое за действительное
Энергетический гигант из Техаса Enron когда-то был одним из крупнейших в Америке поставщиков энергии и считался седьмой компанией в стране. И шел к краху не один год. Менеджеры компании, включая высшее звено, украли миллиарды долларов, ловко манипулируя финансовыми моделями и обманывая инвесторов и акционеров. Банкротство Enron стало крупнейшим в США (по состоянию на начало XXI века).
Особенно преуспел в махинациях исполнительный директор Enron Джефф Скиллинг, сделавший отличную карьеру и прошедший путь от рядового сотрудника до исполнительного директора за 11 лет. Он возглавил компанию в феврале 2001 года с годовой зарплатой $132 млн.
Главная «заслуга» Скиллинга заключается в новой практике бухгалтерского учета, при которой будущая прибыль учитывалась как уже полученная. Это позволило Enron показывать в бухгалтерских книгах предполагаемые доходы от сделок, которые нередко приносили убытки.
Скиллинг создал для Enron образ процветающего бизнеса. Он искусственно завышал цены на акции, что способствовало бурному притоку инвестиций, на которых в основном и строилось мнимое благополучие погрязшего в долгах гиганта.
14 августа 2001 года Джефф Скиллинг неожиданно покинул пост директора по личным причинам и начал продавать акции Enron. В общей сложности он продал их на $60 млн.
«Личные причины» раскрылись через три месяца. В декабре 2001-го Enron объявил о банкротстве. Работы лишились более 20 000 человек. Причем, многие потеряли и все сбережения, включая пенсионные. Инвесторам крах энергетического концерна принес многомиллиардные убытки.
К слову, рейтинговые агентства, хотя и знали о проблемах Enron, понизили его высокий кредитный рейтинг лишь за четыре дня до банкротства.
В 2004 году Скиллинга арестовали вместе с основателем компании Кеном Леем. На слушании в комитете американского Конгресса он заявил, что ничего не знал о предстоящем крахе. Список предъявленных ему обвинений состоял из 35 пунктов, включая мошенничество и сделки при помощи инсайдерской информации.
Защита обошлась Скиллингу в $40 млн, но избежать наказания ему не удалось. В мае 2006 года присяжные признали его виновным в преступном сговоре, одном случае пользования инсайдерской информацией, в пяти случаях предоставления аудиторам ложных данных и 12 случаях мошенничества. 23 октября судья приговорил Скиллинга к 24 годам и 4 месяцам тюрьмы и штрафу в $45 млн.
Впрочем, отсидел он лишь половину срока и вышел на свободу в феврале 2019 года. Ему тогда было 65 лет. За решеткой Джефф выучил испанский язык и обучил ему других заключенных.
Кен Лей был тоже признан виновным в мошенничестве, но судья не успел вынести ему приговор. Основатель Enron скончался через полтора месяца после окончания процесса.
Lehman Brothers: колосс на глиняных ногах
За более чем полуторавековую историю инвестиционный банк Lehman Brothers пережил немало катаклизмов, и долгие годы казался непотопляемым. Но рухнул под гнетом ипотечного кризиса.
За 2003–2004 год Lehman купил пять ипотечных банков, включая банки BNC Mortgage и Aurora Loan Services Brothers, выдававшие субстандартные ипотечные кредиты (их могли получить заемщики с короткой или ненадежной кредитной историей, поэтому процентные ставки по ним выше).
Дела Lehman сразу резко пошли в гору. В период с 2004 по 2006 год прибыль банка выросла на 56%. К 2006 году в его портфеле было ипотечных закладных на $146 млрд.
В феврале 2007 года стоимость акций Lehman Brothers достигла рекордных $86,18 за акцию, а капитализация приблизилась к $60 млрд. Однако уже к концу I квартала этого года на рынке ипотечного кредитования США появились первые признаки надвигающейся бури. В августе, после краха двух хедж-фондов, принадлежавших инвестбанку Bear Stearns, начался ипотечный кризис. Акции Lehman резко пошли вниз. В конце года произошел отскок, однако банк не воспользовался последней, как вскоре выяснилось, возможностью сократить огромный портфель ипотечных закладных.
17 марта 2008 года после фактического краха Bear Stearns акции Lehman подешевели на 48%. 9 июня банк объявил убытки во втором квартале в сумме $2,8 млрд. Лето прошло в безрезультатных поисках партнеров. В первую же неделю сентября акции рухнули еще на 77%.
Отказ 9 сентября Korea Development Bank покупать акции Lehman стал мощным ударом по банку, от которого он уже не оправился. На следующий день он обнародовал катастрофические результаты третьего квартала, включая убытки в размере $3,9 млрд. 11 сентября акции Lehman рухнули на 42%. К концу недели у него остался последний миллиард долларов наличности.
13 сентября последовал очередной удар. Провал переговоров о помощи с Barclays PLC и Bank of America Corp. показал даже самым стойким оптимистам, что Lehman Brothers уже ничто не спасет.
15 сентября, Lehman Brothers обратился в суд с заявлением о банкротстве и просьбой о защите от кредиторов. На тот момент его активы составляли $639 млрд, а долги – $619 млрд.
На момент падения осенью 2008 года Lehman Brothers был четвертым инвестиционным банком США, в нем работали 25 000 человек. Его банкротство, крупнейшее в истории США, сотрясало финансовые рынки еще много недель. Причем не только в США, но и за границей. Достаточно сказать, что 15 сентября индекс Dow рухнул за один день на 500 пунктов.
Банкротство Lehman спровоцировало панику в масштабах всей планеты и превратило ипотечный кризис в США в глобальный экономический кризис, продлившийся до конца 2009 года.
Вслед за банкротством Lehman Brothers 15 сентября 2008 года было объявлено об экстренной покупке еще одного крупного инвестиционного банка – Merrill Lynch. Купил его Bank of America – тот самый банк, который за считанные дни до этого отказался помогать Lehman.
Многие сомневались в правильности решения правительства США отказать Lehman в помощи. Федеральная резервная система потратила в общей сложности на помощь попавшим в затруднительное положение финансовым организациям США $2,25 трлн, но почему-то Lehman не выделила ни доллара.
Во всех бедах Lehman обвиняли Дика Фулда, возглавлявшего банк 14 лет и получившего с 2000 по 2008 год почти полмиллиарда долларов в виде бонусов.
Во время слушаний в Конгрессе один конгрессмен назвал его «злодеем с Уолл-стрит». Сейчас 73-летний Фулд, когда-то носивший прозвище «Горилла», снова в деле. Он возглавляет в Нью-Йорке консалтинговую компанию Matrix Private Capital и работает с богатыми клиентами.
Ост-Индская компания: запредельные аппетиты
Было бы ошибкой полагать, что крупные потрясения в бизнесе – особенность современной эпохи, на которую пришелся расцвет капитализма и глобализации. Чтобы в этом убедиться, достаточно вспомнить историю Британской Ост-Индской компании. Она с начала XVIII века по кусочкам поглощала индийский субконтинент, а затем удерживала вплоть до 1859 года, когда британское правительство решило, что отныне получать огромные дивиденды с «освоения» Индии – исключительная прерогатива государства.
Этой истории шотландский ученый и публицист Уильям Далримпл посвятил свою книгу «Анархия. Ост-Индская компания, корпоративное насилие и разграбление империи», которая вышла в сентябре 2019 года и сразу стала бестселлером.
Индия всегда была безотказным генератором роскоши. От тканей до драгоценных камней, от золота до специй – она производила материальные блага, которых хватало в том числе и на взятки. А их в стране брал каждый, кто так или иначе обладал властью. Такова была ситуация, когда в Индии появились британцы. Ост-Индская компания с момента создания в 1612 году немедленно погрузилась в этот водоворот политических интриг и использовала его в своих целях.
Крупнейшая мировая корпорация своего времени началась с группы мелких английских торговцев и пиратов, объединившихся, дабы сделать торговлю с Индией более эффективной.
Ост-Индская компания была открытым акционерным обществом, и очень скоро почти половина членов британского парламента стали ее акционерами (чем сразу скомпрометировали любые попытки парламентского расследования против ее бизнеса).
Дивиденды были колоссальными: любой корабль, доставивший в Англию индийские товары, делал их в четыре раза дороже, чем они стоили в Индии. Затем корабль возвращался в Индию, груженый золотом и серебром для дальнейших сделок. Но компании всего было мало, и поэтому она проникла в самую сердцевину индийской политики, заключая альянсы то с одним, то с другим сувереном, чтобы не только сохранить, но и расширить свое присутствие.
К началу XIX века частная армия Ост-Индской компании насчитывала 195 000 человек – вдвое больше, чем в армии самой Британии. При этом персонал лондонского офиса самой большой компании мира насчитывал всего 35 человек, работавших в здании «в пять окон шириной».
Из этого здания Ост-Индская компания управляла индийским субконтинентом и вершила судьбы сотен миллионов людей. Она не просто была «слишком велика, чтобы обанкротиться»: она стала символом неутолимых корпоративных аппетитов и превратилась в реального соперника британского правительства.
И в 1859 году Британия решила, что с нее хвати: правительство Ее величества взяло Индию под свой контроль и включило частное войско компании в состав британской армии, а ее флот был расформирован.
В наши дни, как отмечает Уильям Далримпл, огромным транснациональным корпорациям не нужны солдаты и моряки, чтобы завоевать мир. Мушкеты и фрегаты наших дней – это Big Data, слежка, лоббирование и другие инструменты влияния. «Еще никогда история Ост-Индской компании не была такой актуальной», – резюмирует британский публицист.
Больше полезной информации, новостей и аналитики о мировом энергетическом рынке – на канале Светланы Долинчук. Читайте тут о главных трендах в энергетике и торговле энергоресурсами, новых технологиях в нефтегазовой отрасли, энергопереходе и декарбонизации.
Если вы дочитали этот материал до конца, мы надеемся, это значит, что он был полезным для вас.
Мы работаем над тем, чтобы наша журналистская и аналитическая работа была качественной, и стремимся выполнять ее максимально компетентно. Это требует финансовой независимости.
Станьте подписчиком Mind всего за 196 грн в месяц и поддержите развитие независимой деловой журналистики!
Вы можете отменить подписку в любой момент в собственном кабинете LIQPAY, или написав нам по адресу: [email protected].
