Соучредитель фонда Bysol: «Лукашенко начал нас убивать еще в марте 2020-го»

9 августа исполнится год с момента президентских выборов в Беларуси и начала акций протеста против фальсификации в пользу Александра Лукашенко. Реакцией на них, в свою очередь, стало повсеместное преследование активистов.

За год противостояние переместилось с улиц в медийную, политическую и цифровую среду: несогласные с официальным Минском граждане пытаются найти защиту в европейских судах, при малейшей возможности уезжают из страны, объединяются для помощи пострадавшим от рук режима, используя все доступные новейшие технологии. Режим, цепляясь за остатки власти, продолжает раскручивать маховик репрессий – причем даже вне белорусских границ. Вчера, 2 августа, стало известно об исчезновении Виталия Шишова – руководителя ОО «Белорусский дом в Украине», проживавшего в Киеве; белорусская спортсменка Кристина Тимановская попросила убежища в Польше, спасаясь от преследований. Несколько ранее пришло сообщение о том, что белорусские силовики вывезли из России многократного чемпиона мира по кикбоксингу и тайскому боксу Алексея Кудина… Сегодня же, 3 августа, Нацполиция Украины сообщила, что Виталия Шишова нашли повешенным в одном из киевских парков.

Незадолго до этих драматических событий Mind побеседовал с Ярославом Лихачевским, одним из учредителей Фонда Bysol – «Белорусская солидарность», который помогает пострадавшим от репрессий белорусам. Фонд первым публично заявил о себе. Лихачевский – собственник успешного медицинского стартапа, до 2020 года спокойно жил на две страны – Беларусь и Нидерланды. Но после событий лета-2020 решил, что его страна заслуживает лучшего.

В первые месяцы работы, осенью 2020 года, Фонд Bysol находился в Киеве, потом переехал в Нидерланды. В конце мая 2021 года самоназначенный «президент» Беларуси Александр Лукашенко подписал изменения в законы о СМИ и массовых мероприятиях, в которых отдельно оговорен запрет на «сбор, получение и использование денег для компенсации штрафов за участие в массовых мероприятиях». За подобные действия предусмотрена уголовная ответственность.

Украина в 2014 году фактически остановила российскую агрессию благодаря массовой поддержке граждан и сбору средств в целевые фонды, куда свободно мог внести деньги любой гражданин любым способом. Ярослав Лихачевский рассказал Mind, как работает его фонд в непростых условиях современной Беларуси.

Интервью вышло за рамки темы, поскольку Беларусь – достаточно закрытая страна, и у нас появилась возможность узнать мнение человека «изнутри». Так что говорили об IT-секторе и о том, почему айтишники стали движущей силой государственных изменений; о современных цифровых решениях для обхода жестких государственных запретов и помощи далеким от цифровизации людям; о состоянии промышленности в стране; о перспективах, путь к которым уже сейчас прокладывают белорусские IT-специалисты.

В преддверии первой годовщины драматических событий, последовавших за выборами президента Беларуси в августе 2020-го, эта информация заслуживает особого внимания. Сегодня мы публикуем первую часть беседы – об истоках движения «цифровой солидарности» и освоении криптовалют как инструмента противодействия властям. Вторая часть – о развитии белорусского ІТ-сектора и его роли в государственных преобразованиях – будет опубликована в ближайшее время.  

Как в Беларуси появлялись фонды гражданской поддержки

– Насколько в Беларуси развито движение благотворительных и краудфандинговых фондов?

– В любой демократической стране наличие благотворительных фондов или фондов, поддерживающих развитие демократического общества, – нормальное явление. Но в Беларуси последние 10 лет целенаправленно проводилась политика уничтожения и выдавливания таких инициатив. Только в 2017 году появилась первая из современных инициатив – Вyhelp, в ответ на введение закона о тунеядцах. Во всех странах безработным платят пособия, а в Беларуси решили с них собирать дополнительные налоги, рассчитывая, что так они быстрее найдут работу.

Начались протесты, было много арестованных и оштрафованных. И Вyhelp краудфандил деньги через соцсети для покрытия штрафов. Когда в 2020 году начались протесты против Лукашенко, а 9 августа появились первые раненые и потребовалась медицинская помощь, Byhelp снова активизировался.

– Тогда, летом 2020-го, вы осознавали, что вас будут убивать?

– На самом деле нас начали убивать в марте 2020 года. Я связан с медициной, и всю весну мы за свои деньги закупали средства индивидуальной защиты для врачей в минские больницы. Не хватало кислородного оборудования, система была перегружена и не справлялась. Там тысячи умерли, хотя Лукашенко все отрицал.

Тогда же появилась инициатива – Bycovid, которую делали те же ребята, что и Byhelp. Это был абсолютно публичный краудфандинг. Мы узнали, что у нас, оказывается, тоже есть диаспора по всему миру. Мы всегда завидовали украинской, польской, итальянской, ирландской диаспоре – они большие, сильные. в разных странах. А белорусы, когда приезжают в новую страну, быстро ассимилируются, найти их не так просто. Но, когда понадобилась помощь внутри страны, из ниоткуда появились тысячи белорусов по всему миру и стали активно помогать.

– Что стало следующим толчком к консолидации?

– После ситуации с первой волной ковида мы поняли: на носу выборы, и Лукашенко пойдет на любые жертвы, лишь бы сохранить свою власть. Точная статистика по смертности, наверное, когда-то будет открыта, если не уничтожат все документы. Поэтому к августу 2020-го было понятно, на что власть готова пойти.

Уже после первых столкновений на улицах стало понятно, что пострадавших будет больше, чем просто оштрафованных или раненных, и нужно открывать новый фонд, чтобы покрыть сегменты, которые еще не покрыты.

– И появился Bysol – Фонд белорусской солидарности. Сколько в нем направлений?

– Мы начали работать осенью 2020 года, и изначально у нас было три направления. Но со временем какие-то перестают быть актуальными, а новые появляются. Сейчас мы в основном поддерживаем семьи политзаключенных, их уже официально больше 500, и еще несколько тысяч политически мотивированных уголовных дел.

Мы помогаем людям экстренно покинуть страну, если есть реальная угроза их безопасности. Поддерживаем так называемые дворовые инициативы – разные образовательные мероприятия для локальных сообществ. Есть направление универсальной юрисдикции, где мы инициируем заведение уголовных дел против белорусских силовиков, совершивших преступления против человечности. Заводим уголовные дела в Литве, Польше, Германии. А в Голландии, в Гааге, где я сейчас живу, начата работа по подготовке к трибуналу. Мы верим, что рано или поздно Лукашенко должен попасть под международный трибунал.

– Есть ли другие инициативные центры, и чем они занимаются?

– Конечно, есть и другие. Направления разные. Еще когда наш фонд базировался в Киеве, коллеги создали Фонд спортивной солидарности, который занимался нашими спортсменами и их поддержкой, работой с международными спортивными чиновниками. Усилиями Фонда спортивной солидарности мы смогли добиться того, что чемпионат мира по хоккею, который должен был проходить в этом году в Беларуси, был перенесен в Ригу. Они и сейчас работают, и очень успешно. Кроме этого, есть фонды медицинской, культурной солидарности и другие.

Как криптовалюты спасают демократию

– За счет кого наполняются фонды, в частности ваш Bysol?

– Сегодня это на 50% белорусы внутри страны и 50% – диаспора.

– Это взносы от организаций или от частных лиц?

– В основном это частные лица. Чтобы принимать пожертвования от юридических лиц как минимум нужна организация, которая будет их принимать. А до Bysol нигде не было, не только в Нидерландах, ни одной такой зарегистрированной организации, если мы говорим о политике и гражданском обществе. Поэтому у юридических лиц просто не было возможности жертвовать на такие цели.

Не знаю, почему нас до сих пор не объявили подобной организацией, но многие инициативы, которым мы помогаем, уже объявлены таковыми.

– Ваши фонды имеют международную юрисдикцию, или как это можно сделать?

– Пример того, почему компании боятся. В Беларуси есть такой стартап PandaDoc, он уже привлек более $50 млн инвестиций, а их капитализация – сотни миллионов долларов. Выпускают крутой продукт по документообороту. Основатели находятся в США, а разработка – в Минске. В августе – сентябре прошлого года основатели стартапа активно поддержали протестующих. Это привело к тому, что четырех топ-менеджеров в Минске просто взяли в заложники. Троих уже отпустили, а один продолжает сидеть. Выдвинули обвинения типа «уклонение от уплаты налогов».

Американская компания, которая регулярно получает инвестиции, проходит due-diligеnce, им гораздо проще работать прозрачно. Но это был показательный кейс, чтобы все увидели, что в заложники могут взять кого угодно. Поэтому люди, даже находясь за границей, ведут себя очень осторожно, чтобы не подставить коллег в Минске.

– Сколько вы уже выплатили средств и скольким людям помогли?

– На сегодня это уже больше 2500 человек, и сумма – 3,5 млн евро.

– Но ведь мало пожертвовать, надо еще передать помощь пострадавшим, которые находятся в самой Беларуси.

– Слава технологиям и блокчейну. Я до лета 2020 года был таким себе криптоскептиком, но потом жизнь показала, что криптовалюты могут быть не только хайпом и игрой на бирже, но и выполнять полезные функции. Они обеспечивают экономические отношения между двумя субъектами, что в обычных условиях делают банки. Но, так как в Беларуси банки полностью подконтрольны государству, нам приходится изобретать свой велосипед.

– Как это происходит?

– Могу рассказать в общих чертах, в деталях не могу позволить себе этого. Львиная доля приходится на биткойн, иногда мы используем этериум, иногда тезер, который привязан к американскому доллару.

Наш фонд зарегистрирован в Нидерландах, на его счетах аккумулируются пожертвования, и в обычной ситуации мы бы банковским переводом отправили это в Беларусь людям, которые нуждаются в поддержке. Но в нынешних условиях мы покупаем криптовалюту для фонда, обучаем людей внутри Беларуси, как создать себе криптокошелек, затем рассказываем, что нужно делать, чтобы перевести это в обычные деньги.

– У вас больше всего пострадала молодежь, им проще объяснить, как обналичить криптовалюту. Сложнее это сделать для людей старшего возраста.

– У нас очень много репрессированных на государственных заводах – людей, весьма далеких от современных технологий. Но очень редко случаются ситуации, когда люди старшего возраста не разбираются, как с этим работать.

Правильно построенный сервис доступен среднему пользователю, даже обучать ничему новому особо не нужно. Когда вы пользуетесь своим банковским приложением, вы же не задумываетесь, что там «под капотом» и как работает банковская система. Точно так же и здесь: человек на экране своего телефона видит какие-то «циферки», и знает, что за эти «циферки» он может купить реальные товары и услуги.

– А есть какие-то особенности использования криптокошельков?

– Сегодня мы используем сервисы через наших партнеров, в том числе и из Украины.  Криптовалюту можно перевести на свою банковскую карту. Но мы готовим новый продукт – полную автоматизацию digital solidarity. Это приложение, в котором все будет спрятано «под капотом», и человек сможет привязать к нему свою карту, как к службе такси, например. Он будет видеть баланс в приложении, будет знать, что может вывести эти деньги на карту или, наоборот, завести  деньги в приложение, чтобы дальше ими распорядиться. Любой человек сможет разобраться с хорошим мобильным приложением.

– Людей, которые воспользовались вашей помощью, не преследуют?

– Нет, ни одного случая еще не было. У наших партнеров и друзей Byhelp был отрицательный опыт. В какой-то момент им заблокировали несколько сотен банковских счетов получателей помощи на общую сумму порядка $250 000. Это заставило их пересмотреть свои протоколы.

Бывали случаи, когда человек, заметный активист в своем городе, использует для получения поддержки собственную банковскую карту, тогда к нему начинают возникать вопросы: что за деньги, откуда приходят. Власти не могут доказать, что человек получал деньги от нас. Но обратная сторона этой медали – им сейчас и доказывать особо ничего не нужно.

– Вы единственные в мире, кто работает через криптовалюты из-за ситуации в стране?

– В Венесуэле схожая ситуация, они примерно в то же время начали использовать криптовалюту – осенью прошлого года. Возможно, они и раньше уже использовали, потому что это достаточно очевидный способ. Еще в Сингапуре используют, но я не уверен. Это распространено в странах, где жесткий режим. Где с демократией все хорошо, можно пользоваться обычными банковскими инструментами.

Вторую часть интервью можно прочитать тут.