Залатали дыры: удастся ли возобновить кредитование в Украине

Верховная Рада на прошлой неделе приняла законопроект №6027-д «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Украины относительно возобновления кредитования». За него проголосовали 239 народных депутатов при необходимом минимуме в 226 голосов.

В Национальном банке весьма одобрительно отнеслись к этому событию, ведь, по мнению регулятора, кредитная активность финучреждений до сих пор блокировалась рядом пробелов в отечественном законодательстве. Имеется в виду «формальный институт поручительства, который не работает, сложный и рискованный механизм определения изменяемой процентной ставки, несовершенство инструментов внесудебного урегулирования, комплекс норм, несущих риски вывода залога вопреки обязанностям по договору кредитования», – говорилось в сообщении, опубликованном на официальном сайте Нацбанка.

Принятие же законопроекта о возобновлении кредитования, по мнению НБУ, «обеспечит решение проблемных вопросов, которые создают препятствия для возобновления кредитования экономики и создают дополнительные риски для деятельности национальных и иностранных инвесторов». Зато в медиапространстве развернулась настоящая дискуссия по поводу того, насколько этот документ действительно способен помочь банковской системе. В частности, высказывались опасения, что заложенные в законопроекте нормы загонят заемщиков в такие тиски ответственности, что просто отпугнут их от кредитного рынка, в частности ипотечного. Инвестбанкир Иван Угляница рассказал №6027-д, действительно ли принятый закон настолько «революционный».

Зачем приняли? Закон о возобновлении кредитования по сути является просто набором технических правок, который несколько меняет отдельные процедурные моменты в отношении залога, поручительства, взыскания. Но при этом за его громким названием фактически ничего нового не стоит.

Аналогичная ситуация была с законом о финансовой реструктуризации, который тоже называли революционным и таким, который должен перезагрузить весь процесс. Но сразу было очевидно, что этот закон – очередной пиар и попытка выдать желаемое за действительное, а на самом деле он даже усложнял процесс реструктуризации, если следовать логике закона.

Что изменили? В законе «о возобновлении кредитования» видно попытку закрыть отдельные юридические техники, по которым заемщики пытались избегать выплат или затягивали время и возврат долга либо выводили залог и/или поручителя. До мелочей прописать отдельные положения соглашений.

Например: значительную часть таких, по сути, дублирующих (до реальной практики) вещей внесены в Гражданский кодекс и закон об ипотеке, в частности, положение о том, что процентная ставка может изменяться в соответствии с условиями кредитного соглашения.

Или было добавлено положение об обращении взыскания кредитором на наследуемое имущество и установлены сроки обращения.

Для ипотечных сделок также добавлены положения, которые должно содержать такое соглашение, что в том числе касающиеся внесудебного урегулирования задолженности. Однако эта история очень похожа на уже упомянутый закон о финансовой реструктуризации.

Практика же свидетельствует о том, что технических возможностей избежать выполнения обязательств гораздо больше. И они могут множиться и модифицироваться с изменением законов. Фактически, проблема кроется не в отсутствии регулирования, законов, а в отсутствии системы правосудия как таковой, отсутствии правоохранительной системы, в параличе ключевых систем и институтов в государстве.

В чем ошиблись? Государство пытается залепить пустоту (отсутствие ключевых институтов и систем) какими-то пятнами, которые (по мнению государства) делали бы невозможными определенные действия, причем очень избирательно. Аналогичные попытки мы видим и в других отраслях – где государственные органы, законодатели пытаются заниматься таким микроменеджментом в масштабах всего государства, с заранее известным нулевым результатом.

Такое микрорегулирования и микроменеджмент свидетельствует о том, что основные механизмы и институты в государстве просто отсутствуют и не работают вообще. Это как последняя попытка в регулировании дорожного движения – ограничить скорость в городах до 50 км/ч, но при этом не иметь реальных инструментов регулирования и наказания за несоблюдение правила. Результат, опять-таки, известен, и он нулевой.

Мантра о том, что кредитование в стране сдерживают такие нечестные практики и отсутствие строгих законов – ложная и опровергается реальностью, когда в отдельных направлениях кредитования растет без каких-либо залогов и регулировок вообще – например, в потребительском кредитовании. Где, фактически, вообще нет для банков никаких гарантий, кроме их собственных скоринговых моделей, определенной сегментации клиентов, спроса, который поддерживается в том числе и низким уровнем доходов населения, и математики – где те, кто платят, платят за себя и за того «парня», но такая «пирамида» тоже работает только до определенного момента.

И такая ситуация – когда при плохой, стагнирующей экономике, высокой инфляции и низких доходах граждан процветает потребительское, беззалоговое кредитование с высокими ставками – не нова. И ее можно видеть во многих странах с похожими параметрами, например, в Аргентине, России и многих других.

Где находится настоящий источник проблем? Проблема не столько в тех технических вещах, которые пытается урегулировать государство, не имея при этом реальных, действенных инструментов влияния, а, как отмечалось выше, в отсутствии ключевых систем обеспечения правосудия и правопорядка. А также в отсутствии у населения и бизнеса положительных ожиданий относительно перспектив развития экономики страны.

Бизнес не кредитуется из-за отсутствия уверенности в росте экономики, потребления, реальных доходов населения. Из-за негативной демографии и отток населения из страны – рабочей силы и потребителей для этого бизнеса. Сейчас фактически единственные направления и индустрии, в которых еще как-то теплится жизнь, – это экспорт. То есть те, где спрос находится за пределами государства. Но и они из-за большой внутренней и внешней конкуренции теряют маржу и привлекательность, а соответственно и кредитоспособность.

Поэтому можно продолжать писать разные бумажки, называть их громкими словами, но результат этих практик известен – с учетом расходов на содержание всех государственных органов и того продукта, который они выдают на-гора, даже не нулевой, а отрицательный.