Адепты новых технологий: почему «Нафтогаз» помогает российским СПГ-трейдерам

«Нафтогаз» известен своей критикой проекта «Северный поток – 2» для поставок российского газа в ЕС в обход Украины – он невыгоден для наших газопроводов. Но выступая против планов «Газпрома» и его руководителя Алексея Миллера, НАК одновременно создает предпосылки для расширения газового экспорта компанией «Новатэк» Леонида Михельсона и Геннадия Тимченко.

Mind разобрался, как украинский госхолдинг, политика которого ориентируется на антироссийские санкции Вашингтона, превращается в лоббиста бизнесменов из окружения Владимира Путина. Причина такого парадокса кроется в специфике изменений на мировом газовом рынке, где все более значимую роль играют поставки сжиженного природного газа (СПГ).

Кто и зачем «лоббирует» СПГ? На прошлой неделе президент США Дональд Трамп и глава Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер договорились укреплять сотрудничество в энергетике и наращивать импорт американского СПГ в Евросоюз.

Лидеры Франции, Испании и Португалии выступили в поддержку таких планов и в своем совместном заявлении акцентировали на важности сокращения зависимости от российских энергоресурсов. На территории этих трех стран активно развивается строительство инфраструктуры для приема СПГ, его регазификации и дальнейшей транспортировки потребителям. Инвесторы таких проектов заинтересованы в расширении импорта американского СПГ не только для укрепления энергобезопасности региона, но и для повышения эффективности своих капиталовложений.

При чем тут санкции? Поспособствовать этому должны политические меры – санкции, которые вводит Вашингтон против российского бизнеса и окружения Владимира Путина. Официальные причины санкций связаны с российской агрессией на Донбассе, аннексией Крыма, вмешательством РФ в президентские выборы в США и защитой энергетических интересов союзников Вашингтона в Европе. Одновременно они открывают дорогу американскому СПГ на рынки стран ЕС, потому что ограничивают возможности для поставок трубопроводного газа из России, которые контролирует «Газпром».

Реализации такого сценария содействует также позиция «Нафтогаза Украины», который в унисон с США и некоторыми странами Евросоюза (прежде всего, Польшей и Литвой) выступает против «Северного потока-2» – нового маршрута для поставок «Газпрома» в ЕС. Такая позиция связана со стремлением к укреплению энергобезопасности и сохранению транзита российского газа через Украину.

Но для «Газпрома» украинские газопроводы утрачивают конкурентоспособность из-за политических рисков на фоне напряженных отношений Москвы и Киева. Кроме того, ценность украинской ГТС для российского газового экспорта напрямую зависит от масштабов торговли «Газпрома» с Евросоюзом: если они сокращаются, то объемы транспортировки газа через Украину также идут вниз. Этому способствует и расклад в международной политике, и либерализация газовой торговли, где все более значимую роль играют поставки СПГ.

Кто конкурирует с «Газпромом»? Примечательно, что в России есть игроки, которые заинтересованы в развитии СПГ-инфраструктуры на территории ЕС. Это позволит им наращивать экспорт благодаря ограничениям бизнеса «Газпрома», которые поддерживают и США, и официальный Киев.

Речь, прежде всего, о компании «Новатэк», где основными бенефициарами выступают Леонид Михельсон (владелец 24,76% акций) и Геннадий Тимченко (23,5% акций). В декабре 2017 года вместе с зарубежными партнерами компания запустила масштабный проект «Ямал СПГ» в заполярном поселке Сабетта.

Топливо с него уже уходило на экспорт в Великобританию и даже США. Специфика рынка СПГ и участия акционеров в самом проекте «Ямал СПГ» позволяет осуществлять эти поставки, несмотря на присутствие «Новатэка» и основных акционеров компании в списке антироссийских санкций Вашингтона. В «Ямал СПГ» «Новатэку» принадлежит 50,1% акций. По 20% – у французской компании Total и китайской CNPC, еще 9,9% – у китайского инвестфонда Silk Road Fund. СПГ поставляется на спотовый рынок акционерами проекта пропорционально их долям. Также российский СПГ поступает в другие страны через трейдеров, которые закупают его на Ямале.

С чего все начиналось? О первых поставках с «Ямал СПГ» в Великобританию стали говорить сразу после запуска проекта в конце прошлого года. Тогда из-за аварии был остановлен трубопровод Forties (через него в страну поступает нефть и газ из Северного моря). Это спровоцировало угрозу дефицита топлива на фоне рекордных холодов. Но к тому моменту, когда танкер с Ямала пришел в порт Isle of Grain в графстве Кент, цены на газ пошли вниз. Поэтому российский СПГ был отправлен потребителям в американский Бостон, где на терминале Everett резко выросли цены на газ из-за холодов и недостатка газотранспортной инфраструктуры внутри Соединенных Штатов.

К концу прошлой недели в США поступило уже три партии СПГ с Ямала. Эксперты Центра энергетических исследований Института общественной политики Джеймса Бейкера III в Хьюстоне объясняют экономический смысл таких поставок экстремальными погодными условиями и региональными рыночными барьерами.

США импортируют газ не потому, что объемы внутренней добычи не покрывают спроса, а из-за обстоятельств, препятствующих доставке газа в северо-восточную часть страны: здесь спрос может резко вырастать из-за климатических особенностей региона, но существует дефицит мощностей трубопроводов и хранилищ. А газовые трейдеры могут предоставить конкурентоспособные условия для срочных сделок, в том числе и с СПГ российского происхождения, но уже изменившего первоначального собственника-производителя (что весьма вероятно, и это способствует наращиванию российского экспорта благодаря поддержке спроса).

Где во всей этой истории место Украины? В том, что «Нафтогаз», как и украинские власти, отстаивая интересы отечественного трубопроводного бизнеса, одновременно способствуют продвижению интересов российского СПГ на зарубежных рынках, – нет злонамеренной подоплеки. В этом заключается парадокс современной торговли: рынки безграничны, а политические пространства становятся все более закрытыми из-за идеологических конфликтов. Благодаря глобальным рынкам сторонники либеральных ценностей, готовые вкладываться в их поддержку, обладают огромной силой. Но одновременно столь же сильны политические ветры, дующие в противоположном направлении.

При таких неоднозначных условиях в наибольшем выигрыше оказывается тот бизнес, который может освободить капитал от каких-либо ограничений и регулирований. Финансовые механизмы газового рынка, который становится все более более глобальным, позволяют достигать такой цели.