30 лет за партой: как изменилось школьное образование в Украине за время независимости
И что необходимо наверстать

2018 Украина впервые приняла участие в Международном исследовании качества образования PISA. Несмотря на активные соревнования украинских школьников на международных олимпиадах по разным предметам, исследование того, насколько 15-летние ученики способны использовать полученные знания, умения и навыки в реальной жизни, показало неутешительные результаты: только 36% достигли базового уровня математической грамотности и 26,4% – естественно-математической. А в этом году процент участников, не преодолевших порог «сдал/не сдал» ВНО по математике, составил 31,11%.
Что же произошло с образованием в стране за 30 лет, и что привело к таким результатам?
Реформы на старте
Фото: depositphotos.com
Система образования в украинской школе до сих пор остается классно-урочной, которой создал ее еще Ян Амос Каменский в XVII веке. Что тогда, что сейчас, в классах-аудиториях стоят столы, к классу приходит учитель, опрашивает и рассказывает новую тему по своему предмету. А отличие классов в XVII и XXI веков заключается разве что в количестве людей за партами и в многообразии материально-технического антуража.
Зато в сфере ожидаемых от процесса результатов наконец медленно и со скрипом начинаются системные изменения. С начала двухтысячных Украина подхватила общемировой тренд, озвученный ЮНЕСКО, который предлагает пересмотреть содержание обучения и эффект от него.
Утвержденная в 2011 году «Национальная рамка квалификаций» (по которой каждый уровень, начиная от завершения дошкольного образования, описан спектром компетенций), а за ней в 2017-м – Закон «Об образовании», который закрепил понятие «компетентностного обучения» в противовес чисто знаниевого, стали первыми шагами существенных изменений в украинском образовании.
Как ни странно, мы были далеко не последними в этой реформе: проект «Определение и отбор компетенций» Организации экономического сотрудничества и развития был начат в 2005 году, а один из первопроходцев – Северная Ирландия – перешла на государственный компетентностный курикулум только в 2007 году.
На 2021 год мы имеем уже два обновленных государственных стандарта: начального (2016) и среднего образования (2020), а также новый Закон «Об общем среднем образовании». Результат обучения описывается теперь в категориях «умеет», «использует», «справляется с проблемами» и не измеряется знанием формул или фактов. Более того, активно разрабатывается система не бального, а формировочного оценивания; в начальной школе введены «Свидетельства достижений», в которых вместо математики или чтения оценивается прогресс в принятии решений или установлении связей между событиями.
По государственному стандарту, результаты обучения определены в нескольких областях: математической, естественной, языковой, технологической и других. И пока между преподавателями одной отрасли ведутся дискуссии о том, как правильно распределять часы ранее отдельных дисциплин, некоторые отрасли, хотя и описанные наравне с другими, имеют явно меньше вариантов реализации.
Так, гражданская, социальная, культурная компетенции и, например, предприимчивость, чаще всего, нарабатываются в пределах исключительно занятий по истории или искусству, зато компетенции, связанные с идеями демократии, справедливости, равенства, прав человека, инициативностью, готовностью брать ответственность за собственные решения точно не получится сформировать во время пассивного прослушивания лекций. А форматы внешкольного взаимодействия, которые могли бы способствовать овладению такими компетенциями, используются лишь в незначительной доле школ, в которых развита демократическая система самоуправления учеников.
Вместе с тем, внешкольная и воспитательная деятельность, в большинстве, осталась в тех же формах, что и в советское время, только с измененными знаками. Вкупе со слишком медленными темпами формулирования и проведения реформ, это создает ощущение, что система работает по старинке, но на последнем дыхании.
Фото: depositphotos.com
На самом деле, этому есть два вполне справедливых объяснения. Во-первых, по данным Госстата, в 2019–2020 учебных годах в Украине работало более 30 000 учебных заведений (от дошкольного до высшего), а в них – более 700 000 педагогов. Такой огромный объем системы просто-таки гарантирует ее неповоротливость и медлительность любых изменений, какие бы реформы не внедрялись на государственном уровне.
Во-вторых, на реформы банально не хватает денег. Например, для реализации концепции НУШ ( «Новая Украинская Школа»), которая начата в 2016 году и теперь охватывает обучение только в начальной школе, а со следующего учебного года запускает пилотные реализации 5-го класса, в классах рекомендуют обустроить игровые зоны, установить одиночные парты и проекционные доски, на что не хватает денег, а в случае с досками – еще и умений преподавателей.
Для решения финансовой проблемы с 2015 года началось внедрение образовательной субвенции из государственного бюджета в местные бюджеты (по Концепции реформирования местного самоуправления и организации власти в Украине). Несмотря на то, что этот механизм имеет ряд ограничений и сложностей при реализации, в последние годы увеличивается доля местных налогов и создаются территориальные общины (1002 на 2019 год), которые постепенно развивают образовательные сети: по состоянию на 2018 год в Украине было создано 519 опорных школ, а общины организуют подвоз с помощью школьных автобусов для тех учеников и преподавателей, которые живут далеко от опорной школы.
Параллельно с 2020 года началось реформирование профильной школы, реализация которого намечена с 2027 года. Оно предусматривает развитие сети учебных заведений для 10–12 классов. После базовой школы (гимназии) ученики смогут продолжить академическое обучение в старшей профильной школе – лицее, или получить профессиональное образование в колледже. Этот раздел также синхронизирован с международным опытом, но вызывает сопротивление сообщества родителей и учеников, преимущественно из-за особенностей реализации: сокращение школ с 10–12 классами произошло раньше, чем насыщение образовательной сети достаточным количеством профильных школ. Кроме того, условия и механизм вступления в такие школы еще в процессе разработки, а значит, следующие несколько лет нас ждет шквал из непоследовательных управленческих решений и их непродуманных реализаций на местах.
Испытание долгой «дистанцией»
Фото: depositphotos.com
В 2019 году к названным «болезням роста» добавилась необходимость срочно реагировать на вызовы локдауна. Запуская в 2020 году «Уроки на телевидении», МОН пыталось решить проблему всей страны: государственные школы в регионах оказались не готовы к качественному внедрению дистанционного обучения, ведь 49,6% из 4053 опрошенных ОО «Про.Свит» преподавателей отметили, что ранее не использовали технологии дистанционного обучения в своей педагогической деятельности.
Более того: по результатам аналитического обзора «Здоровье и образование: как пандемия COVID-19 повлияла на доступ к публичным услугам в Украине», в некоторых регионах ученики вообще не имели возможности учиться – как, например, в горном районе Ивано-Франковской области , где 13 178 учеников не имели доступа к интернету. А исследования Института будущего показало, что 77% респондентов считают, что из-за перехода на дистанционное обучение его качество ощутимо снизилось.
Вместе с тем, в стране давно сложился устойчивый запрос на дистанционную, семейную и экстернатную формы обучения, которые все чаще становятся заменой очной, начиная с первых классов. Параллельно, в ответ на запрос, возникают школы для годовой аттестации, курсы дистанционного обучения и новые альтернативные школы.
Кроме того, семейная и экстернатная формы обучения ранее были чуть ли не единственными вариантами для детей с ограниченными возможностями. В 2009 году Украина ратифицировала Конвенцию ООН о правах лиц с инвалидностью, с 2012-го законодательно закрепила позицию ассистента при ребенке с особыми потребностями, а с 2017 года из государственного бюджета начали выделять субвенцию на инклюзивное образование и создавать инклюзивно-ресурсные центры.
На практике же проблем хватает: обучение остается недоступным для маломобильных учеников – оборудованы пандусами только 27,4% высших учебных заведений и 8,4% заведений профессионально-технического образования; технических средств для проведения учебной деятельности нет, специалистов – тоже. Эти проблемы часто списывают на недофинансирование, однако, на самом деле, большую проблему составляет искаженное понимание инклюзии у участников процесса, что вызывает многочисленные конфликты.
Фото: depositphotos.com
Относительно финансирования в целом, то в 2017–2019 годы правительство выделяло около 6% ВВП на финансирование образовательной сферы, что составляло примерно 17% от общих расходов сводного бюджета Украины. Из них почти половину направили на финансирование среднего образования, четверть – высшего. В процентах это даже выше, чем у стран-соседей, имеющих иное качество образования, например – в Польше. Поэтому звучит тезис о реформах в финансировании, чтобы не тратить средства на институты, времена которых давно прошли, вроде Академии педагогических наук.
Реформа децентрализации частично оптимизирует процессы финансирования: например, в 2018-2020 годах дошкольное, профессиональное и внешкольное образование финансировались преимущественно из местных бюджетов. Однако местные бюджеты и территориальные общины, которыми занимаются, становятся перед вопросом существенной разницы в потребностях финансирования городских и сельских школ: стоимость обучения одного ученика в 2020 году расчетно составила 19 000 грн в городах и до 32 000 в сельской местности, прежде всего, из-за расходов, связанных с небольшим количеством детей в классах.
А за деньги: дорого не равно качественно
Фото: depositphotos.com
Из-за неопределенности с программами, недостатка финансирования и непонятных большинству реформ, образование последние годы выглядит привлекательной идеей для бизнеса. Сети частных школ постепенно охватывают областные центры, а в больших городах уже чувствуется серьезная конкуренция. Сейчас лидером по росту сектора частного школьного образования является Киев, где в 2019 году процент частных школ составлял 11%. Всего же в рамках страны их пока всего 2% (от общего количества – 14 873 заведений) – почти 300, и учится там 1,2% учеников.
Перед учредителями частных школ стоят вопросы не только создания концепции школы, разработки методической базы, закупки современного оборудования, но и коммуникации с потенциальными клиентами, ведь несмотря на повышение спроса на частное образование его преимущества еще необходимо доказывать. С другой стороны, вопрос ценообразования в каждом учебном заведении решается по-своему: кто-то включает дополнительные услуги, от посещения бассейна до поездок за границу, в оплату, а кто-то берет деньги исключительно за посещение занятий.
Кроме чисто технических вопросов остается еще пласт вопросов этических. Развитие образования как бизнеса связано с определенным конфликтом интересов – улучшение качества обучения требует увеличения расходов, что может уменьшить рентабельность бизнеса, а долговременные инвестиции в нашей стране не слишком популярны. Если государство, по официальным данным 2019 года, в среднем тратило на обучение одного ученика 23 108 грн в год, то стоимость частной школы для родителей по стране составляет от 10 000 до 30 000 грн в месяц.
Фото: depositphotos.com
Конечно, это ставит еще один острый вопрос: коррелирует ли стоимость такого обучения с его качеством? Несмотря на введение в законодательное поле понятия «образовательная услуга», механизмов для определения ее качества пока разработано недостаточно: отсутствует система внешнего тестирования, кроме вступительного ВНО, как не существует и системы соотнесения программ различных школ. Поэтому родителям остается выбирать на свой страх и риск, доверяя примерно одинаковой формулировке предложений на сайтах и официальных страницах школ в социальных сетях.
В общем, увеличение доли частного образования в Украине соответствует общемировому тренду. Согласно отчету Организации экономического сотрудничества и развития,частные школы в разных странах имеют больший, чем в государственном секторе, выбор форм и методов обучения, большее количество преподавателей на учащихся класса, современное оборудование.
Появление же большого количества альтернативных школ указывает на украинский тренд последних 10 лет: поиск других форм обучения, отвечающих ожиданиям относительно результатов. Организаторы альтернативных школ и родители, которые их выбирают, меняют в учебном процессе определенные элементы: методику преподавания предмета, количество учеников в группе, подход или график занятий, а дети получают аттестацию в лицензированных школах-партнерах.
Финиш видно, бежать некому
Фото: depositphotos.com
Частные и альтернативные школы пугают государственную систему образования – и не тем, что могут «сманивать учеников», а возможностью перекупать кадры, с которыми в государстве есть серьезная проблема. Причем перекупать не только благодаря большей зарплате, но и существенно более широким возможностям для профессиональной реализации. Обычно эти школы испытывают и создают новые роли педагогов: ассистент преподавателя, тьютор, ментор; разрабатывают отдельные учебные программы для педагогов (например, Международная академия тьюторинга) и поддерживают международные программы обмена и обучения.
К тому же, по обновленному Закону «Об образовании», учебные заведения получили расширенные права автономии и могут самостоятельно решать вопрос в академических (образовательных), организационных, финансовых, кадровых и других сферах деятельности. Помимо прочего, это означает, что учебное заведение может утверждать собственную программу. Предоставление образовательной автономии заведениям повлекло за собой целый системный сдвиг, который выражается, например, в создании системы обеспечения качества образования – соответственно с кардинально другими подходами и механизмами.
Несмотря на то, что механизм аккредитации программ дорабатывается прямо сейчас, желающих воспользоваться такой автономией в государственных школах пока немного. Разработать и утвердить собственную программу – это вам не провести привычное занятие по «спущенному сверху» поурочному планированию. Это требует времени: и собственно на разработку, и на подготовку соответствующего уровня специалистов.
Второе – настоящая проблема, наравне с недостаточным финансированием тормозящая и без того медленные реформы. Кризис со специалистами прогнозирует едва ли не каждый знаток по вопросам образования. Госстат подтверждает негативную тенденцию уменьшения общего количества педагогических работников на 6,4% в 2019/20 году по сравнению с 2014/15) при увеличении доли педагогических работников возрастной категории 60 лет на 40,9% за тот же промежуток времени.
Фото: depositphotos.com
В приказе МОН «Об утверждении Концепции развития педагогического образования» определены планы по разработке современной модели педагогической профессии и трансформации высшего и профессионального образования. Реализовать эти шаги собирались за 2019-2021 годы, но это оказалось слишком оптимистично. Между тем процент трудоустройства в учреждения образования по завершению профильного вуза постоянно уменьшается и сейчас составляет только 18,2% – и на самом деле это очень низкий показатель эффективности потраченных средств.
Главная проблема – что педагогический вуз абитуриенты выбирают из соображений, которые мало связаны с последующей педагогической деятельностью: здесь и общежития доступны, и проходной балл ниже, и никаких дополнительных сложных требований нет. В отличие от, например, Франции, где перед вступлением, чтобы быть уверенным, что выбор педагогической сферы деятельности не случаен, приходится более 20 недель провести в школе на расширенной педагогической практике в рамках курса «Введение в профессию учителя», – и только потом абитуриент получит разрешение сдать тест на профпригодность и вступать в педвуз.
И, кажется, только первоочередное решение кадровой проблемы сможет дать ответ на вопрос, когда же образовательные реформы в Украине будут реализованы и дадут настоящие результаты.
Если вы дочитали этот материал до конца, мы надеемся, это значит, что он был полезным для вас.
Мы приглашаем вас стать частью Mind Club. Для этого необходимо оформить подписку за $7 в месяц.
Нам очень важна ваша поддержка!
Почему мы вводим платную подписку?
Настоящая качественная и независимая журналистика требует много времени, усилий и затрат, это действительно не дешево. Но мы верим в перспективы деловой журналистики в Украине, потому что верим в перспективу Украины.
Именно поэтому мы создаем возможность платной ежемесячной подписки – Mind Club.
Если вы читаете нас, если вам нравится и вы цените то, что мы делаем, – предлагаем вам вступить в сообщество Mind.
Мы планируем развивать Mind Club: объем материалов и доступных сервисов и проектов. Уже сегодня, все члены клуба:
- Помогают создавать и развивать качественную независимую деловую журналистику. Мы сможем и в дальнейшем развиваться и повышать качество наших материалов.
- Получают свободный от баннерной рекламы сайт.
- Получают доступ к «закрытым» материалам Mind (к ежемесячному выпуску, в котором мы исследуем и анализируем, как работают целые отрасли, к еженедельным аналитическим итогам).
- Свободный доступ к ивентам Mind для подписчиков и специальные условия на другие события Mind.
- Smart Power. Владельцы бизнеса, которые станут подписчиками Mind, получат доступ к агрегатору системных нарушений от аналитиков Mind и партнеров «Cкажи.uа». Если у вашего бизнеса возникли проблемы с непорядочными чиновниками или конкурентами – мы проанализируем, является ли их поведение системным, и вместе сможем решить эту проблему.
- Мы и в дальнейшем будем развивать Mind и добавлять полезные журналистские рубрики и сервисы для вашего бизнеса.
Мы работаем над тем, чтобы наша журналистская и аналитическая работа была качественной, и стремимся выполнять ее максимально компетентно. Это требует финансовой независимости. Поддержите нас всего за 196 грн в месяц.
Вы можете отменить подписку в любой момент в собственном кабинете LIQPAY, или написав нам по адресу: [email protected].