Патронный голод: какова на самом деле ситуация с боеприпасами в Украине

Одной из тем заседания СНБО, состоявшегося 10 июля в Киеве, было обновление боезапаса украинской армии. В частности, на закупку и производство новейшего вооружения и военной техники президент Петр Порошенко считает нужным выделить 1,6 млрд  грн. Часть средств пойдет на антиснайперские комплексы. Президент настаивает и на усилении системы радиоэлектронной борьбы и системы новейших модернизированных беспилотных летательных аппаратов. Кроме того, Порошенко предлагает построить в Украине завод по производству боеприпасов по стандартам НАТО.

Почти каждое обострение ситуации на Донбассе приводит к активным дискуссиям о наличии боеприпасов в Украине. В частности, раздаются голоса, что патронов и снарядов в стране осталось на неделю (месяц, полгода). И скоро наши военные будут отбиваться от врага подручными средствами. По просьбе Mind военный эксперт Михаил Жирохов пытался разобраться, имеет ли такое мнение под собой основания – на примере боеприпасов к стрелковому оружию.

После распада СССР Украине достались огромные запасы техники и боеприпасов на многочисленных складах и базах длительного хранения – гораздо больше, чем другим республикам (кроме РСФСР). Связано это было прежде всего с советской стратегией войны с НАТО, в рамках которой территория УССР рассматривалась как источник подпитки ударного кулака, располагавшегося в Восточной Европе. Это были запасы трех военных округов: двух – «первой линии» (Прикарпатского и Одесского), обеспеченных снарядами и патронами по высшей категории, а также мобилизационного Киевского округа, который только немного отставал в этом отношении от двух других.

По некоторым оценкам, в целом на лето 1991 года в Украине осталось только боеприпасов для различных артиллерийских систем и РСЗО производства 1950–1990-х годов 1,9–2,1 млн тонн (для понимания: один снаряд для системы «Град» весит около 100 кг, а обычная 82-миллиметровая мина – не более 3 кг).

Оценить масштабы наличия боеприпасов для стрелкового оружия было вообще невозможно из-за относительного хаоса в штабных документах. Причиной этого можно назвать вывод в 1989–1991 годах большого количества воинских частей из Германии и Венгрии. Боеприпасы вагонами свозили на многочисленные склады по всей Украине. Причем, когда не хватало специализированных хранилищ, полным ходом использовали любые помещения. Так, снаряды и патроны начали свозить в Прилуки, где базировался полк дальней авиации на Ту-160 и были склады под огромные 5-тонные авиабомбы.

Таким образом, реально оценить точное количество боеприпасов на территории Украины на весну 2014 года по открытым источникам практически невозможно. Нужно учесть огромное количество факторов: процент «просроченных» боеприпасов, активный экспорт, а также естественную убыль – кроме немногочисленных в те годы учений были еще и пожары на артиллерийских складах, например, в той же Новобогдановке.

Однако, если говорить о патронах, их было очень много: на вооружении официально находились пистолетные 5,45х18 МПЦ и 9х18 к пистолетам Макарова, автоматные 7,62х39 и 5,45х39, винтовочно-пулеметные 7,62х54R и пулеметные крупнокалиберные патроны 12,7х108 и 14,5х114. Кроме того, на украинских складах было большое количество патронов для пистолетов и пистолетов-пулеметов 7,62х25 ТТ и револьверных 7,62х38R системы Нагана.

Причем боеприпасов было так много, что пропажу со складов 50 млн патронов калибра 7,62 мм просто «не заметили». Речь идет о громком деле о грузе для Эфиопии. Еще в 2000 году Минобороны передало компании «Укрспецэкспорт» партию патронов для выполнения контракта с африканской страной. Однако на экспорт наложили эмбарго, и патроны остались на складе морского порта «Октябрьск» в Николаеве. Вспомнили только осенью 2014 года, когда оказалось, что половина ящиков бесследно исчезла, а на открытых площадках порта 14 000 ящиков с патронами просто заржавели. Остаток пригодных патронов просто передали армии, заодно открыв уголовное дело «по факту служебной халатности должностных лиц Минобороны, которые должны были вести учет этих боеприпасов и организовать их возвращение в случае оставления без реализации» (его результатов в открытых источниках нет до сих пор).

Из-за явно избыточного количества патронов фактически в стране не занимались их производством. Патронный завод в Луганске, построенный еще во времена Российской империи, в 1895 году, до начала 2000-х фактически был утрачен. Еще с конца 1980-х он начал переходить на выпуск мирной продукции – охотничьих патронов. Затем в период кризиса 1990-х годов руководство Луганского станкостроительного завода (так он назывался в советское время) пыталось зарабатывать путем сдачи в металлолом некоторого производственного оборудования и продажи за границу части специального оборудования – по демпинговым ценам через компании-спецэкспортеры.

Так, для поставок в Ирак в 1998–2002 годах использовались мобилизационные мощности предприятия, хранящиеся на «особый период». Эти мощности с нарушением соответствующих процедур были забракованы, со станков и оборудования сбиты, срезаны и спилены номера, страна и год изготовления, а также другие опознавательные клейма, сняты с учета и экспортированы.

Для решения вопросов, связанных с монтажом оборудования, наладкой линий и сдачей цеха по изготовлению патронов к автомату Калашникова калибра 7,62 мм под ключ, в Ирак в течение двух лет выезжали около 30 специалистов завода. Процесс оформления работников завода за границу осуществлялся в режиме высокой секретности. Прежде всего, все рабочие и специалисты, желающие поехать за границу, были вынуждены уволиться с предприятия. Загранпаспорта они оформляли как частные лица, визы им выдавались для поездки в Сирию или Иорданию. Никаких договоров или контрактов на работу, которой они занимались в Ираке, с ними не заключалось.

Более того, в июле 1998 года было возбуждено дело о банкротстве завода, после чего Луганский станкостроительный попал в частные руки – компании ЗАО «Бринкфорд», принадлежащей Давиду Жвании. До 2014-го предприятие крайне ограниченными партиями выпускало спортивно-охотничьи патроны калибров 9х18, 9х19, 5,45х39, 5,56х45 (.223 Remington) и 7,62х39 как для поставок на внутренний рынок, так и за границу (известно о контрактах с Грузией). При этом их качество оставляло желать лучшего.

Видимо, поэтому при МВД было организовано собственное предприятие – НПО «Форт», на котором среди прочего «выпускали» (вернее сказать, собирали) патроны советского калибра 9х18 для пистолета Макарова.

Так что Украина на момент аннексии Крыма и начала войны на Донбассе имела колоссальные запасы боеприпасов к стрелковому оружию. Понятно, что в ходе войны были потери – что-то попало к россиянам во время захвата Крыма, что-то было потеряно во время боевых действий 2014–2015 годов, однако говорить о том, что сейчас сложилась критическая ситуация с обеспечением боеприпасами, просто некорректно.

На боевых позициях ощущается нехватка боеприпасов, но определенных типов – снайперских, бронебойных и тому подобных. Дело в том, что в хаосе начала войны со складов выдавали все, что было возможно, не особо разбираясь в маркировках.

Есть проблема с недостаточным количеством боеприпасов калибра 5,45 мм. На складах в основном находились патроны калибра 7,62 мм – автоматы Калашникова этого калибра официально были сняты с вооружения Советской армии, и это был мобилизационный образец на случай полноценной войны с Западом и развертывания сотен новых полков и дивизий. Но говорить о том, что все пропало, нельзя.

Другой вопрос – обеспечение ВСУ боеприпасами к стрелковому оружию в долгосрочной перспективе. Боеприпасов, хранящихся на складах, по той интенсивности, которую демонстрировали боевые действия на Донбассе, хватит еще очень надолго. Впрочем, запасы все-таки надо пополнять.

Но здесь возникают проблемы прежде всего концептуального характера – какая армия в будущем видится политическому руководству. В любом случае очевидно, что курс взят на НАТО. Однако ясно и то, что до введения стандартов НАТО нам придется еще некоторое время использовать оружие советского образца. То есть необходимо налаживать полноценное производство боеприпасов не только минимально необходимых традиционных советских калибров – 9х18, 5,45х39, 7,62х39, 7,62х54R, 12,7 × 108 и 14,5х114, но и патронов западного образца, которые уже сегодня необходимы силовым структурам (кроме армии, еще МВД, СБУ, Госпогранслужбе) – 9х19, 5,56х45, 7,62х51, .338 Lapua Magnum, .50 BMG (12,7 × 99).

Казалось бы, цель поставлена, однако с реализацией проекта строительства патронного завода ситуация сложилась непростая: от сложности объективной оценки стратегической значимости, срочности и перечня производственных задач будущего завода до низкого уровня мотивации чиновников и популизма политиков.

Кроме того, нельзя не отметить, что для реализации «патронного проекта» выстроилась буквально очередь желающих. В СМИ со ссылкой на руководство «Укроборонпрома» упоминались лишь отдельные фирмы, имеющие отношение к проекту: американская АТК, французская Manurhin, немецкая Fritz Werner, канадская Waterbury Farrel совместно с украинско-британской фирмой Stiletto Systems Ltd.

Все эти компании имеют практически одинаковые преимущества для работы на украинском рынке: большой опыт, успешно реализованные проекты и проверенные временем технологические решения. Однако в случае европейских компаний реальной проблемой для сотрудничества является получение национальной лицензии на поставку патронного оборудования в Украину. Ведь его можно отнести к летальному оружию, а к его поставкам западные страны относятся крайне осторожно, даже несмотря на всю антироссийскую риторику последнего времени.

Какой дорогой в деле обеспечения армии патронами пойдет Украина – решать нашим политикам и военным. Но хочется верить, что очень скоро будет реализован проект строительства одного (или даже нескольких) заводов, что позволит в долгосрочной перспективе закрыть потребности нашей армии и даже выйти на мировой рынок.