О чем свидетельствует отчет Kroll по ПриватБанка

Во вторник, 16 января 2018 года, Национальный Банк Украины официально вышел с информацией о том, что международное детективное агентство Kroll (специализируется на расследовании финансовых махинаций, а также на розыске и возвращении украденных активов) завершило forensic audit самого большого банка страны. В тот же день регулятор совместно с представителями агентства Kroll и компанией AlixPartners вышли на брифинг по результатам и заключениям самого forensic audit. Аудит агентства Kroll подтвердил обвинения и опасения НБУ, на основании которых формировалась позиция регулятора в процессе национализации и которые формируют государственную позицию против бывших акционеров ПриватБанка. В ходе брифинга, заместитель главы НБУ Катерина Рожкова заявила, что «компания Kroll провела независимое расследование и установила, что ПриватБанк был объектом масштабных и скоординированных мошеннических действий и отмывания денег». В целом можно смело констатировать, что худшие опасения подтвердились. Первый заместитель председателя правления Альпари Банка Егор Перелыгин специально для Mind проанализировал отчет расследователей и объяснил, о каких именно злоупотреблениях идет речь и к каким последствиям это может привести.

В чем состояли злоупотребления? Расследование Kroll, исходя из официального релиза НБУ, показало, что руководство и акционеры ПриватБанка создавали «видимость реального банка» с целью привлечения существенной массы финансовых средств населения, которые успешно утилизировались в процессе кредитования связанных лиц. Процесс привлечения средств населения и последующее «переливание» ресурса в кредиты связанным лицам называлось «пылесосом». Данное заключение не является сюрпризом, так как чрезмерно агрессивное депозитное ценообразование ПриватБанка всегда вызывало определенное недоумение на рынке и очень четко представляло собой третью стадию гипотезы финансовой нестабильности Хаймана Мински.

Насколько масштабными они были? Для иллюстрации масштаба бедствия необходимо понять структуру корпоративного кредитного портфеля ПриватБанка. Исходя из последнего финансового аудита национализированного банковского учреждения (аудит EY) и предоставленных заключений НБУ и Kroll (forensic audit Kroll), мы видим, что:

• 90% объема корпоративного кредитного портфеля приходилось на 10% корпоративных заемщиков;
• 97% корпоративного КП представляли собой кредиты связанным структурам;
• на 178,4 млрд грн кредитов юрлиц и 15,3 млрд грн финансового лизинга приходилось всего 23,7 млрд грн залогов;
• объем резервов достиг 184,3 млрд грн (львиная доля которых пришлась на закрытие дыры в балансе от связанного кредитного портфеля);
• ущерб государству составил $5,5 млрд .

Зачем это было нужно? Исходя из вышеприведенной информации, можно смело сказать, что системность и преднамеренность «финансового фрода» в ПриватБанке просто поражают. Система была заточена на генерировании большого объема кредитных ресурсов для масштабирования бизнеса экс-акционеров банка. Технические овердрафты (и другие кредитные инструменты) и технические депозиты использовались для формирования финансовых потоков, под которые выдавались свежие кредиты (или оформлялись поручительства). В такой комбинации любой выданный кредит связанному лицу легко становился основой для выдачи еще одного нового кредита. Стандартная схема с оказанием финансовой помощи позволяла связанным заемщикам гасить кредитные обязательства за счет финансовых перебросок со свежих выданных кредитов. Для эффективного обслуживания подобной схемы банк работал по концепции «банк в банке», где свыше 500 сотрудников осуществляли контроль и мониторинг данных операций и при необходимости «сводили» финансовые потоки.

Как реализовывались финансовые «схемы»? Тезис о том, что финансовые потоки приходилось «сводить» и маскировать от регулятора, аудиторов и общественности, подтверждается тем, что многие операции имели характерные признаки «финансового фрода» и отмывания денег. Большие объемы финансовых средств перемещались множество раз в коротких временных рамках, как правило, в иностранной валюте. Технические овердрафты, поручительства и предоплата по ВЭД (особенно по товарным группам) позволяли маскировать истинный характер трансграничных финансовых потоков. Как правило, контрагентами в таких финансовых трансакциях были Special Purpose Vehicles (специально созданные компании) и регулярно были задействованы офшорные юрисдикции.

Цикличное перекредитование и рефинансирование позволяли масштабировать бизнес всей связанной группы и давали неоспоримое преимущество на внутреннем и внешнем рынке. В результате, формировалась финансовая выгода для предыдущих акционеров, руководства и связанных компаний. Теперь это придется доказывать в местных и международных судах и вот именно в этих сражениях проявится вся ценность forensic audit Kroll, который так усердно пытались заблокировать и дискредитировать экс-акционеры ПриватБанка.

Какими могут быть последствия? Описать юридические последствия на нынешнем этапе очень тяжело. Скорее всего, государству предстоят длительные и сложные сражения в судах с предыдущими акционерами ПриватБанка. Это основной и первичный вызов для Минфина, НБУ, СБУ и Генеральной прокуратуры.

Параллельно есть вторая острая проблема – будущее самого национализированного ПриватБанка. Пока нет никакой ясности в том, что будет с самым большим банковским учреждением страны. Государственная стратегия развития ПриватБанка попросту отсутствует, и нынешнее положение дел больше напоминает «тактику». Тем не менее рано иди поздно придется реорганизовать банк по принципу «профильных и непрофильных бизнесов», оставив бизнес-концентрацию на массовой рознице, трансакционном бизнесе и МСБ.