Хочу «селфи», но фотокамеру еще не изобрели
Каким образом в Украине заказывали портреты и кто мог себе позволить подобное удовольствие
Помните, как часто общественность возмущали изображения нынешних власть имущих на иконах и в росписях современных православных храмов? Не так давно в интернете появились публикации, посвященные изображению семьи нынешнего президента Украины в росписях его домовой церкви в имении в селе Козин. Но как это ни странно, именно так возник украинский портрет в далеком прошлом. Введение изображений светских правителей в плоскость икон было нормой в XVI–XVIII веках. В это время светским портретам, которые находились в сакральном пространстве храмов, приписывали магические свойства. Считалось, что они влияют на реальную жизнь портретируемых. Поэтому подобные портреты заказывали в критические моменты жизни человека – во время болезни, либо когда человек отправлялся на войну.
«Покров Богоматері» із Богданом Хмельницьким. Перша половина XVIII ст.
Впрочем, если задуматься над вопросом возникновения украинского портрета, наше воображение сначала начнет рисовать образы портретных галерей в старинных замках. Действительно, коллекционирование портретов предков было обычным явлением для рыцарства-шляхты украинских земель Речи Посполитой. Эта традиция служила визуальным доказательством давности рода, за которым следовали выгоды в реальной жизни – земли, привилегии и почет. Какой же ты шляхтич, если не можешь показать в своем имении пару-тройку закопченных портретов седобородых дедов-прадедов в блестящих доспехах? Да, пожалуй, никакой! А что делать, если таких портретов нет, либо ты вообще не шляхтич, а только хочешь им казаться? Верно, подделать!
Польский историк Яков Быстронь по вопросам подделки портретов отмечал: «Часто писали фиктивные портреты предков, а самозваные шляхтичи покупали старые холсты, чтобы убедить соседей, происходящих из благородных домов». Изобретательную технологию выполнения фальшивых благородных портретов в одном из своих стихотворений вспоминал польский поэт Вацлав Потоцкий (1621/1625 – 1696):
«Закопчені від часу портрети –
Слабкий доказ шляхетності…
Будь-який холоп, давши написати портрет,
Може підкоптити його в пекарні,
Та, як це буває в стародавніх Домах,
Повістити над дверима
В золоченій рамі».
По выражению поэта, даже «холоп» мог заказать портрет в XVII веке. В данном случае речь идет об определенной художественной гиперболизации. Но действительно в это время портреты были более или менее доступны. «За портреты платили дешево, а заказчики имели привычку торговаться и сбивать цену», – отмечает выдающийся исследователь украинской портретной живописи Павел Жолтовский. Показательно, что даже один из самых богатых людей Речи Посполитой, великий коронный гетман Ян Замойский (1542–1605) приказывал «сбивать» цену и максимально торговаться за свой портрет. «З малярем торгуйтесь за мій портрет. Пишете, що йому дано 30 злотих, а тепер жадає 40. Торгуйтесь, а на чим стане – то й заплатіть йому», – писал гетман в письме к своему поверенному в делах.
Умеренные цены на образцы портретного искусства в XVI–XVII веках не в последнюю очередь были обусловлены восприятием портрета как низкого жанра изобразительного искусства (по крайней мере, по сравнению с иконописью). В одной из старинных легенд рассказывается, что, когда икону Богородицы Дерманской повесили рядом с обычным портретом, то Богоматерь явилась во сне хозяйке дома и грозно спросила у нее: «Зачем повесила ты меня рядом с болваном и не снимаешь оттуда?»
Якоб Трошель. Портрет Сигізмунда ΙΙΙ Ваза. Полотно, олія. 1610-ті рр.
Соответственно, статус тогдашних портретистов был невысоким. Так, король Речи Посполитой Сигизмунд ΙΙΙ Ваза (1587–1632), который в качестве «хобби» писал портреты, неожиданно получил из-за этого целую кучу проблем! В 1600 году против короля подняли мятеж (так называемый рокош) и выдвинули ряд обвинений. Как ни странно, но одним из грехов, в которых обвинили монарха, была любовь к написанию живописных произведений. Это не пристало венценосному лицу – занятие ремеслами считалось низким делом.
Портреты создателей украинской государственности в кабинете президента Украины, фотопортреты президента в кабинетах министров, фотопортреты министров в кабинетах представителей низшего звена власти и т. д. Подобная практика, как оказалось, также существует довольно давно. Приведем показательный пример. Киевский войт (городской голова) Иван Сычевский (1754–1766), поссорившись с писарем Давыдовским, упрекал его: «Я по прошению твоему хлеб тебе писарский дал и за таковое благодеяние не только должен ты во всех повелениях яко командира меня слушаться, но по примеру честных людей за оное благодеяние портрет мой иметь!» Можем предположить, что писарь не рискнул испытывать терпение начальства и таки повесил на стене рядом со своим рабочим местом портрет городского головы. Ударило ли это по карману писаря? Думаем, что нет.
По крайней мере в 1716 году простенький портрет небольшого формата можно было заказать за 10 копеек. Для сравнения, за эту сумму можно было приобрести 0,5 кг изюма или один заморский желтый лимончик к чаю. Заказать шарж на Майдане Независимости в наше время, пожалуй, стоит не намного дешевле. Конечно, речь идет о портретных изображениях, написанных на скорую руку, ведь изготовление парадного портрета в полный рост в XVII–XVIII веках стоило значительно дороже.
Размещение парадных портретов в местах массового сбора людей (в первую очередь в храмах, находящихся под патронатом портретируемых) было чем-то вроде «заливания» удачного фото в интернет сейчас. Вот, мол, смотрите на меня, оцените мой статус! Показательна в этом плане история написания портрета Павла Григорьевича Скорупа – землевладельца, время от времени «терроризировавшего» соседей наездами на их имения. В 1772 году Павел Григорьевич всеми правдами и неправдами добился для себя дворянства (доказал «древнее польское дворянство») и решил увековечить новый статус привычным для того времени способом – заказать парадный портрет. Скорупа надел мундир, сбрил усы, напудрил парик и велел написать свой портрет в таком виде, а разместить его приказал в церкви в селе Кустичи. Там же хранился и портрет его жены – женщина в пышном платье (так называемом роброне) с веером в руке пристально смотрела с полотна на посетителей храма. К сожалению, эти портреты странных «нуворишей» не сохранились.
Портрет Івана Петровича Гудими. 1755 р. Полотно, олія.
С течением времени каноны благородно-старшинского, дворянского портрета все же «размываются», и заказчиками портретных изображений все чаще становятся мещане. Для них портрет был уже не столько атрибутом высокого общественного авторитета, сколько произведением, призванным закрепить для близких образ родного человека. Именно таков портрет киевского мещанина Ивана Гудымы. На нем изображен настоящий киевский долгожитель середины XVIII века: портрет написан по случаю 100-летнего юбилея Гудымы. Стихотворение, которое помещено в плоскости портретного изображения, сообщает:
«Се сто лет в нынешнем году скончает,
Как соберутся все к сему деду,
Невмещает трапеза их при обеду…».
Такой вот подарок дедушке на день рождения от любящей семьи!
Портретный жанр постепенно становился все популярнее, и в конце ΧVIII века, по крайней мере в Киеве, стал явлением тогдашнего «масскульта». Киевляне даже украшали дома портретами «звезд» своего времени, в частности – Иоанна Леванды, которого называли «Киевским златоустом». Портреты Иоанна Леванды висели в домах многих киевлян, и на это были веские причины.
Будущая «звезда» родилась на Подоле в семье ремесленника Василия Сикачки в 1736 году. Прозвище «Леванда» Иоанн получил во время обучения в Киево-Могилянской академии. Причиной тому стало удивительное красноречие студента – преподаватели считали его ораторский талант таким же прекрасным и целебным для души, как запах цветков лаванды. По завершении обучения Леванда стал священником и прославился на всю Российскую империю своими проповедями – их даже печатали.
Поль Фюрст. Гравюра «Чумний лікар» («Лікар Дзьоб Рима»). 1656 р.
В 1770 году на киевском Подоле вспыхнула эпидемия чумы. Есть данные о том, что за два месяца того года погибли 6000 подолян (все население Подола в то время составляло около 20 000 человек). Тогдашний Киевский митрополит Арсений умер незадолго до начало эпидемии. Назначенный митрополит Гавриил не успел доехать до Киева и из соображений безопасности уединился в Гамалеевском Харлампиевом монастыре (Сумская область), где прожил целый год. Иоанн Леванда проявил исключительную храбрость и не прекратил свои проповеди в самом эпицентре эпидемии – в Успенском соборе на Подоле. В это время проповедник особенно сблизился с киевлянами и прославился как их «духовный врач».
Сохранилось письмо Иоанна Леванды к другу, в котором он рассказывает, как происходил процесс написания его очередного портрета: «Друзьям и дружбе отказать трудно, И не с моим сердцем. Один из киевских приятелей моих уже убедил меня высидеть пред мастером и его мастерской кистью около 2-х часов; дело сделано; он нарочито держит портрет у себя без надписи и уверяет, что знающие, взглянув, вдруг отгадывают написанного».
Портрет протоієрея Іоанна Леванди. ХІХ ст. Полотно, олiя.
Как видим, «селфи» на рубеже XVIII–XIX веков было делом хлопотным. Высидеть два часа перед портретистом было непросто. Свое ироническое отношение к портретному искусству Иоанн Леванда выразил в остроумном стихе:
«Души писать нельзя,
Так мы и пишем тело.
И вышла суетность НЕ схожая на дело.
Но что писать, что смерть переписать готова?
Вот и письмо ея, для смертных имеется Инова.
Изобразись в душах, в Ты, великий Боже!
Тогда друзья найдут подобное похоже».
Собственно, в присутствии портретных изображений Иоанна Леванды в домах киевлян можно увидеть определенные параллели с украшением домов портретами Тараса Шевченко в более позднее время.
Но во времена великого Кобзаря фотокамеру уже изобрели, и он сам был не против небольшой фотосессии. Итак, на этом, пожалуй, завершим этот рассказ, учитывая заявленную в заголовке тему.
Тарас Шевченко разом із друзями. Фото 1859 р.
Авторы материалов OpenMind, как правило, внешние эксперты и специалисты, которые готовят материал по заказу редакции. Но их точка зрения может не совпадать с точкой зрения редакции Mind.
В то же время редакция несёт ответственность за достоверность и соответствие реальности изложенной мысли, в частности, осуществляет факт-чекинг приведенных утверждений и первичную проверку автора.
Mind также тщательно выбирает темы и колонки, которые могут быть опубликованы в разделе OpenMind, и обрабатывает их в соответствии со стандартами редакции.
