Оптимизация или сокращение армии: что готовит генерал Хомчак

Менее чем через месяц после назначения начальником Генерального штаба генерал Руслан Хомчак уже планирует реформы в Вооруженных силах Украины, в частности оптимизацию их численности. Как такие изменения скажутся на военном конфликте на Донбассе и в целом на функционировании ВСУ, рассказал Mind военный эксперт Михаил Жирохов.

Планы нового генерала. Выборы нового президента ожидаемо привели и к смене военного командования. Пока наиболее яркий пример изменений – внезапное назначение начальником Генерального штаба генерала Руслана Хомчака. На которого, судя по изменениям кадрового состава, и возложена функция формирования новой военной доктрины государства.

Понятно, что сейчас идет непростой процесс «выдавливания» людей Виктора Муженко (начальник Генерального штаба ВСУ  –  главнокомандующий Вооруженных сил Украины в 2014–2019 годах. – Mind) с основных должностей и назначение новых. Причем, судя по всему, основным критерием является личная обида на предыдущую власть или личное знакомство с Хомчаком в период до 2014 года.

Пока совершенно непонятно, как именно будет развиваться армия, однако первые звонки уже есть. Так, в четверг, 13 июня, Руслан Хомчак рассказал в интервью «Радио Свобода» о планах реформирования армии и оптимизации численности ВСУ

«Я уже отдал соответствующие указания, работают соответствующие структуры для того, чтобы привести численность, штаты воинских частей к оптимальному количеству, которое должно быть. Конечно, не снижая боеспособность, не снижая готовность к ответу на те угрозы и вызовы, которые стоят перед государством», – заявил Хомчак.

Понятно, говорить напрямую, что именно будет сделано, в прямом эфире никто не будет, поэтому генерал многословно и невнятно заявил: «Я поднял проблему, поставил задачу изучить ее, доложить мне предложения, как надо сделать. Или это за счет того, чтобы штат воинской части унифицировать, сделать более оптимальным. Сегодня нет такого, что я сказал: сократить военные части. Если их разворачивали, значит, это было вызвано какими-то расчетами. Поэтому сейчас этот вопрос обосновывается, изучается. Это идет процесс».

Вариантов дальнейшего развития видится два: либо Хомчак собирается сокращать численность армии (что в условиях продолжающейся войны просто неприемлемо), либо он собирается разбираться со штатной структурой армейских подразделений.

Как изменилась армия Украины после начала войны на Донбассе? Еще весной 2014 года, когда начались боевые действия на Донбассе, стало очевидно, что структура ВСУ, построенная по советскому образцу, оказалась неповоротливой и требовала огромного количества ресурсов, которые к тому же расходовались крайне неэффективно. Для огромного милитаризованного Советского Союза снабжение никогда не было большой проблемой, а вот для небольшой Украины проблем оказалось более чем достаточно. Причем и с управлением тоже.

Поэтому и возникло новое понятие – батальонные тактические группы (БТГ). Их создавали на базе танковых, механизированных и десантных бригад. Фактически это был штатный батальон, усиленный разведывательной ротой, ротой тяжелого оружия (если основной – батальон пехотный) или парой рот пехоты (если в основе танковый батальон), артиллерийской батареей, взводом связи, тыловиками, ремонтниками и медиками. Таким образом механизированная бригада, имеющая по штату 4200 человек, выставляла две БТГ численностью 1400 человек.

При этом были особенности и в этих формированиях. Например, на базе механизированных бригад формировались преимущественно «тяжелые» БТГ с танками и четырьмя батареями ствольной и реактивной артиллерии. Однако это были наработки времен лета 2014 года, когда войны была преимущественно мобильной.

После марта 2015-го боевые действия на линии соприкосновения на Донбассе приобрели позиционный характер. И тогда вернулись к бригадной системе и ротационной основе. То есть каждая бригада выдвигалась на определенное время «на войну». Сначала действовали по принципу 12:12, а потом это было 7:5, то есть 7 месяцев на фронте и 5 месяцев в ППД и на полигонах.

Однако такая система потребовала создания новых бригад и привлечения дополнительного количества контрактников. А вот это уже через какое-то время стало создавать определенные проблемы. Зачастую во время выхода на Донбасс имевшиеся вакансии в мотопехотной или механизированной бригаде приходилось закрывать путем откомандирования из тыловых частей и даже других родов войск. Так на фронте оказались, например, солдаты и сержанты аэродромной обслуги из Воздушных сил.

Как может измениться ситуация на границах Украины? Тут возникает еще один закономерный вопрос:  почему вообще в группировке на Донбассе может не хватать людей? Ведь по своему размеру она значительно меньше, чем штатная численность ВСУ.

Но тут стоит учитывать сразу несколько факторов. Во-первых, на фронт не отправляют солдат и сержантов срочной службы – и это прописано в соответствующих документах. Во-вторых, командование ВСУ не может оголить другие направления возможного удара по Украине. Характерный пример – Беларусь. Даже весной 2014 года вся немногочисленная группировка ВСУ была направлена «острием» против российских частей в Брянской и Курской области, от Минска не ждали никаких агрессивных действий, и граница фактически была открытой.

Понятно, что северная граница крайне неудачна для наступления – сплошные лес и топи, мало того, река Десна не позволяет быстро даже чисто гипотетически выйти на оперативный простор. С другой стороны, от границы до Киева всего 150 км по трассе Е95.

И пока режим Лукашенко пытался балансировать на грани – одновременно пребывая в Союзном государстве с РФ и оказывая серьезную помощь Украине в укреплении обороноспособности – все было нормально, и наши военные в приграничных районах чувствовали себя безопасно.

Однако по состоянию на лето 2019 года наше военно-политическое руководство, по всей видимости, явно ощутило «дыхание» Кремля и его направленность на создание не декоративного, а реального Союзного государства в виде поглощения Россией Беларуси.

Поэтому сейчас в северных областях начато формирование сразу нескольких частей с явной направленностью против возможной агрессии со стороны Беларуси. Только за последние пару месяцев стало известно о формировании 3-й отдельной танковой бригады в Черниговской области и 61-й отдельной егерской в Житомирской.

Вероятные последствия изменений в армии. Возвращаясь к планам Хомчака, стоит сказать, что, если будет изменена штатно-организационная структура бригад по факту наличия личного состава путем уменьшения количества должностей и отказа от некоторых структур, они явно станут более малочисленными и более управляемыми. Но в таком случае «в полный рост» встанет вопрос с ротациями на Донбассе. Ведь уменьшившейся в численности бригаде придется «нарезать» под ответственность явно меньшее количество километров фронта и, значит, вместо условных пяти бригад по ротации придется выдвигать семь или восемь.

А так как количество бригад – число неизменное, то, по всей видимости, в этом случае придется увеличивать время нахождение подразделения на фронте. Например, возвращаться к схеме 12:12, которая,однако, не оправдала себя в прошлые годы – не зря ведь начали формировать новые бригады и уменьшать время пребывания на Донбассе.

К тому же любое изменение структуры требует научного подхода: в мирное время на это работали десятки штатных теоретиков и практиков. Можно, конечно, списать на военное время и ввести новые штаты директивой Генштаба или приказом Министра обороны Украины. Но тогда уж точно никто не будет знать, как такой шаг отразится в среднесрочной или долгосрочной перспективе. Не будет ли «проседания» в боевой эффективности войск? На все эти вопросы ответов пока нет, но будем надеяться, что они появятся в самое ближайшее время.

О чем говорят первые кадровые решения Владимира Зеленского в военной сфере, читайте в предыдущей колонке эксперта, специально для Mind.