Куда ушли миллиарды: как идет расчистка токсичных активов в банках-банкротах

Накануне 2022 года, в конце декабря, Офис Генерального прокурора обнародовал отчет о результатах уголовного преследования бывших владельцев и топ-менеджеров банков, признанных банкротами. Отчет охватывает период начиная с 2014 года. Кого упомянули, а о ком «забыли» в этом документе, рассказал Mind основатель и партнер группы компаний «Инвестохиллс» Андрей Волков.

Как сообщил Офис Генпрокурора, с 2014 года досудебное расследование проведено по 2000 делам, связанным с обанкротившимися банками. Следствие продолжается еще по 450 делам. В отчете также сказано, что в течение 2021 года по фактам незаконных сделок с активами обанкротившихся банков эксперты подтвердили убытки на сумму свыше 8 млрд грн, арестована собственность на 2 млрд грн. Помимо этого, в 2021 году Офис Генпрокурора установил убытки на 5 млрд грн, направил в суд 16 обвинительных актов и обезвредил шесть преступных групп.

В отчете приведена информация о ходе следственных действий в отношении должностных лиц отдельных банков. Например, уведомлены о подозрении в растрате 8,2 млрд грн экс-глава правления, его заместитель и руководитель департамента межбанковских операций ПриватБанка; завершено досудебное расследование по делу о стабилизационном кредите в размере 1,2 млрд грн, который был выдан VAB Банку; продолжается следствие в отношении 14 бывших сотрудников банка «Аркада» и связанных с ними лиц.

О чем «забыли» в ГПУ?

В то же время отчет ГПУ не отображает весь масштаб токсичной задолженности в банковском секторе. Только в одном лишь ПриватБанке сконцентрирован наибольший объем NPL, около 175 млрд грн, а не 8 млрд грн, о которых говорит Офис Генпрокурора.

И, если копнуть глубже, практически из всех банков, которые на сегодняшний день являются проблемными, средства выводились незаконными путями. Кроме упомянутых уже ПриватБанка и VAB Банка, это «Финансы и Кредит», Укрпрофбанк (УПБ), CityCommerce Bank, Диамантбанк, банк «Хрещатик», Платинум Банк. Так что правоохранителям предстоит сделать еще очень многое в части выявления и доказывания незаконных сделок с активами обанкротившихся банков.

Также некоторые формулировки в отчете ГПУ наталкивают на мысль, что по многим банкам правоохранительные органы вообще не проводили работу. И это очень странно.

Например, в отчете сказано, что заместитель председателя одного из банков вывел 2,5 млрд грн, а директор финансового департамента другого банка – несколько сотен миллионов гривен. Такое заявление, скорее всего, не отвечает действительности, потому что единолично подобную схему в банке никто реализовать не сможет. Большинство решений в банках принимается коллегиально, и крупные операции без одобрения со стороны председателя правления, наблюдательного совета и собственников попросту невозможны. Даже если подобные прецеденты имели место, в деле должны фигурировать не зампреды и не директора департаментов, а руководители банков и их собственники, которые формально или неформально, но точно в этих схемах участвовали.

Куда и как выводились банковские средства?

Что касается самих схем по разворовыванию денег из банков, то в них на самом деле нет ничего выдающегося, они давно известны. Одна из самых популярных, которая встречалась чуть ли не в каждом втором неплатежеспособном банке, – вывод средств на корреспондентские счета иностранных банков. Эти средства использовались для залога под кредит для подконтрольной иностранной компании, которая впоследствии заводила деньги обратно в Украину, но уже как взнос в капитал банка от «иностранного инвестора» или просто оставляла деньги за рубежом в распоряжении собственников банка.

Еще одна популярная схема – выдача кредитов компаниям-«пустышкам», связанным с собственниками банка. Такие компании, как правило, не имели ликвидных активов, не могли предоставить залог, но при этом получали огромные суммы, которые никак не соотносились с их финансовым состоянием. Именно такую схему использовали бывшие владельцы ПриватБанка и банка «Надра».

В третьей схеме фигурировали вполне жизнеспособные и платежеспособные компании. Они получали кредит, после чего заемщик входил в сговор с руководством и собственниками банка и выводил залоги. Как правило, это происходило тогда, когда банк был на грани банкротства, и недобросовестные клиенты решали воспользоваться плачевной ситуацией, в которой находилось финучреждение.

Еще одна схема, которая массово использовалась прямо перед введением временной администрации в банк, – это так называемый взаимозачет, или «схлопывание», когда за счет депозитов третьих лиц происходило погашение кредитов. Руководство банков либо уже временные администраторы проводили такие сделки без фактического наличия денег на корсчете банка, кредит «погашался» за счет депозита просто «на бумаге», ведь денег в банке уже не было. Мы в Investohills очень часто сталкиваемся с такими должниками, которые считают, что «схлопнув» свой кредит с чьим-то депозитом, они банку уже ничего не должны. Но эти кредиты никуда не делись, и долг остается «висеть» на заемщике.

Что может сделать государство для борьбы с проблемными активами?

Во-первых, в принципе включиться в этот процесс. Например, создать специальное подразделение внутри той же ГПУ, которое будет работать с подобными делами и кейсами. Такой опыт есть у Турции. После банковского кризиса, в начале 2000-х там создали специальное агентство (TMSF), которое успешно «догоняло» недобросовестных должников, а также управляющих и владельцев обанкротившихся банков.

Во-вторых, необходимо вносить изменения в законодательство, которые усилят защиту прав кредиторов, ужесточат ответственность для недобросовестных заемщиков и собственников банков, причастных к разворовыванию денег вкладчиков и выдаче кредитов связанным лицам. Тогда правоохранителям будет гораздо легче доводить следствие до логического завершения.

В то же время ждать быстрых действий со стороны государства явно не стоит. Поэтому на данный момент единственный эффективный путь работы с проблемными долгами – их продажа специализированным структурам, у которых есть опыт и инструменты борьбы с токсичными активами. Причем от этого все остаются в выигрыше. Компании, которые занимаются взысканием проблемных долгов, помогают вернуть в госбюджет средства, потраченные на выплату депозитов через Фонд гарантирования вкладов физлиц.

Кроме того, снижается социальное напряжение, поскольку пострадавшие вкладчики получают обратно свои вклады, которые заморожены в разорившихся банках. И в конце концов достигается социальная справедливость: мошенники лишаются украденных активов и предстают перед судом.