Инновации в банкинге: почему не все банки умрут, но все претерпят изменения

Mind.ua в партнерстве с платформой открытых инноваций Re: actor и компанией KPMG в Украине готовит первый в стране Индекс инновационности украинского бизнеса. Мы хотим понять, насколько самые мощные отрасли экономики готовы к вызовам будущего, какие инновации внедряют крупнейшие игроки и куда движется рынок. Результаты оценки компаний будут озвучены 10 октября на конференции Tech Fusion 2019 и опубликованы на Mind.

Мы уже писали, что происходит, когда консервативный сектор – агро – объединяет свои усилия с высокими технологиями. Теперь рассмотрим, какие изменения претерпит банковская сфера с приходом в нее новейших технологических разработок.

В далеком 1994 году, когда люди на просторах бывшего СССР энергично крутили дисковые телефоны и опирались в своей деятельности преимущественно на вычислительную технику в виде калькулятора, Билл Гейтс сделал пророчество, контуры материализации которого начинают проступать только сейчас. «Банковские услуги необходимы, банки – нет», – сказал он тогда. А в 2015 году, когда владельцы смартфонов уже смотрели на экраны своих устройств по шесть-восемь часов ежедневно, главный миллиардер уточнил: к 2030 году люди будут хранить деньги и проводить оплату с помощью своих телефонов.

Как работает цифровой дарвинизм

Однако допустят ли государства и владельцы банков их полное исчезновение с экономической сцены в обозримом будущем – вопрос остается открытым даже несмотря на определенные рыночные предпосылки для этого. Резкая негативная реакция монетарных властей в США и ЕС на инициативу Facebook по внедрению Libra и Calibra со всей очевидностью свидетельствует о текущей неготовности истеблишмента к изменению парадигмы. Важность банковского репортинга, финмониторинга и в целом сложившейся системы управления ограничениями пока выглядит незыблемой. Но невозможно иногда со временем становится возможным.

Вероятно, отечественным банкирам пока сложно представить возможность тектонических рыночных сдвигов. Этому может препятствовать, например, активный ОВГЗ-бизнес с щедрым украинским Минфином. Но на самом деле вызовы стоят значительные, и незначительные темные облака на горизонте довольно быстро могут трансформироваться в настоящий шторм даже без помощи политиков.

Традиционная модель банкинга, как и раньше, будет нести значительные расходы, тогда как отдача от содержания сетей может снижаться: внешнее конкурентное давление будет разъедать клиентскую базу в секторе платежей, а высокая стоимость займов и недостаточное доверие к банкам и заемщикам – сдерживать рост процентных доходов.

Дело в том, что банковские отделения перестали быть единственным каналом продаж: интернет, смартфоны, «умные» очки или часы смогут обеспечивать тот же уровень сервиса, не заставляя потребителя идти куда-то под дождем, чтобы там ждать возможности пообщаться с не всегда компетентным сотрудником банка.

ПО оценкам Gartner, в мире уже используется более 5 млрд мобильных телефонов.

На пути к сингулярности

От общения с глазу на глаз банкинг переходит к общению «лицо – к дисплею», а в перспективе и к формуле «дисплей – к дисплею», когда онлайн-сервисы по желанию клиента смогут получать доступ к управлению средствами.

Подобное прогнозирует гуру банкинга Крис Скиннер:

«Хорошо бы пойти на концерт Scissor Sisters, – пишете вы у себя на Facebook и получаете комментарий от банка: «Вы можете позволить себе билет, и мы нашли его для вас». Или вы пишете в Twitter: «Обдумываю покупку этого старого Aston Martin». И банк присылает вам личное сообщение: «Вы в здравом уме? У вас уже $20 000 овердрафт», – пишет он в своей книге «Цифровой банк».

Такая ситуация вполне устроила бы банки, но на этом же поле уже «топчется» и планирует расширяться огромное количество локальных и глобальных небанковских финтехкорпораций. Собственно, это их поле. Банковским учреждениям придется активно адаптироваться к высококонкурентной цифровой среде.
А это, безусловно, болезненный процесс: глобальные вложения в Финтех составляют десятки миллиардов долларов ежегодно и стремительно растут, а увольнение сотрудников банков достигает десятков тысяч человек. И нет никаких гарантий, что все эти жертвы обеспечат желаемый результат для банков.

Когда на кону большие деньги

Практическим следствием этого может стать сокращение комиссионных и трансакционных доходов банков: высокая конкуренция не способствует обеспечению красивой жизни банкиров.

Их процентные доходы также под угрозой. По объемам безналичных операций в Украине в 2018 году наблюдался значительный рост Р2Р-переводов, что позволяет предположить стремительное развитие P2P-кредитования вне банков.

По сравнению с 2017 годом объем таких операций увеличился вдвое, с 220 млрд грн до 465 млрд грн (доля таких операций выросла на 9,5 п. п. и составила 35,8% от общего объема безналичных операций). Вместе с тем доля расчетов платежными картами в торговой сети снизилась на 2,6 п. п. (с 31,9% до 29,3%).

«Эта форма кредитных отношений (P2P-кредитование. – Mind) в перспективе способна вытеснить банки с кредитного рынка, оставив их без процентных доходов, которые сейчас составляют львиную долю (около 70–80%) валовых доходов банковской системы, и отобрав долю денежных потоков, формирующих банковские активы и пассивы», – считают эксперты Национального института стратегических исследований (НИСИ).

Общее количество «е-кошельков», млн шт.

Источник: НБУ

Источник: НБУ

Что на горизонте-2030?

Исследователи из КPMG считают, что банки и финансовые организации в перспективе будут использовать каждый шаг пользователей для полного понимания жизни и потребностей клиентов и персонализации предлагаемых услуг с помощью искусственного интеллекта.

При этом роль банка будет состоять в том, чтобы определить и предложить клиенту наиболее релевантный на данный момент сервис, заказать и обеспечить его оплату. Взаимодействие с клиентами будет максимально простым и удобным – с помощью голоса, биометрии и wearable devices, а оценка рискованности заемщика будет основываться на жизненных привычках и истории покупок.

Вместе с тем цифровые валюты улучшат скорость платежей и позволят запускать инновационные услуги, а традиционные банковские продукты заменят контекстно-релевантные финансовые услуги. Будут созданы такие продукты, как, например, Lifestyle Bundle, которые объединят в единый платеж все периодические платежи домохозяйства.

«Банковское дело в 2030 году получит отличный от нынешнего формат – что-то из того, что мы имеем сегодня, изменится эволюционным путем, а что-то станет кардинально другим. Хотя предсказаниям на будущее всегда присуща неопределенность, мы уверены в том, что банковский ландшафт будет значительно более конкурентным, эффективным и инновационным», – прогнозируют в KPMG.

А как насчет криптовалют?

Налогоплательщики во всем мире должны помнить, что все недавние финансовые кризисы зарождались преимущественно в больших традиционных банках, а их последствия ликвидировали за счет публичных средств. Вместе с тем не факт, что диджитализация банкинга исключит или снизит интенсивность подобных стрессов.

Эволюция киберпреступности вполне сопоставима с темпами развития цифровой экономики: цифровые каналы могут быть использованы для кражи значительных средств при относительно незначительных усилиях. В то же время далеко не все банки готовы должным образом обновлять свои IT-системы: 43% американских банков (95% банкоматов) используют COBOL, язык программирования, созданный в 1959 году.

К 2022 году потери от глобальной киберпреступности могут достичь $8 трлн с $ 2–3 млрд в 2018-м: какое место в погоне за передовыми технологиями будет отведено безопасности?

По данным PWC, опрос за 2018 год свидетельствует о росте числа киберпреступлений против организаций в Украине на 7% по сравнению с 2016-м: с ними сталкивались 31% компаний.

Топ-5 видов экономических преступлений и мошенничества в 2018 году

Источник: PWC

Подозрения государства

Отдельный вопрос, который уже требует решения и обострится в перспективе – это криптовалюта.

В частности, НИСИ в своем исследовании составил длинный перечень рисков именно использования криптовалют. По мнению специалистов института, криптовалюты подрывают монетарную монополию государства, уменьшают сеньораж НБУ, снижают спрос на национальную валюту, что приводит к ее обесцениванию и изменению скорости обращения.

Кроме того, в институте отметили, что из-за криптовалюты существенная доля денежной массы будет находиться вне контроля регулятора, уменьшится уровень влияния финансовых посредников (в первую очередь банков), возникнет риск дестабилизации вследствие падения рынка криптовалют.

В перечне также есть риск использования криптовалют для отмывания «грязных» денег, оттока капитала за границу, сокрытия коррупционных источников происхождения доходов.

Но несмотря на все эти угрозы в институте признают: запрет транзакций с использованием криптовалют сегодня технически невозможен. «Внесение изменений в законодательство Украины о криптовалютах должно происходить на основе детального исследования этого явления, его влияния на финансовые рынки, зарубежного опыта и последних решений других регуляторов... В краткосрочной перспективе государству следует соблюдать позицию нейтралитета в отношении этих транзакций», – считают правительственные ученые.

Что ждет украинский банкинг?

Кроме цифрового футуризма перед современным банковским делом стоит много других вызовов. Например, переход к новому стандарту оценки стоимости ресурсов – альтернативных базовых ставок (ARR) на замену LIBOR и распространение отрицательных процентных ставок в развитых странах. Однако в Украине особой задачей банков видится восстановление доверия потребителей после разрушительной конфискационной банковской реформы.

По результатам исследований USAID, проведенных в 2017 году, доля категорических противников кредитов выросла до 26% с 7% в 2010-м. При этом лишь менее 10% населения имели депозит в банке (кроме текущего счета): 70% считают, что депозиты – опасный инструмент для сбережений.

USAID выяснило, что рядовой украинец не воспринимает идею жить в долг: на гипотетический вопрос, когда покупка в кредит имеет смысл, 30% ответили, что это не оправдано ни при каких обстоятельствах. И почти 42% опрошенных считают, что кредит допустимо брать только в случае крайней необходимости, когда не хватает необходимой суммы на абсолютно безотлагательную потребность. Еще 27% украинцев допускают получение кредита при наличии стабильного дохода, а 15% – для покупки товаров на распродажах.

А еще украинцы крайне скептически относятся к фондовому рынку: 61% разделяет мнение, что успешно работать на нем могут лишь те, у кого уже есть большие деньги.

Исследованием, проведенным по заказу Фонда гарантирования вкладов в 2017 году, выявлено, что украинцы стараются не держать средства в банках, даже если у них нет негативного опыта вкладов в финучреждениях.