Кому в Сальвадоре господдержка, тому в Китае – тюрьма: мир разделился в отношении к криптовалютам. Разбираем, кто и как контролирует криптоиндустрию

Mind начинает новый цикл публикаций, посвященный криптовалютам. В этом месяце мы будем подробно анализировать жизнедеятельность глобального крипторынка и место в нем Украины. В фокусе внимания – перспективы криптоактивов не только как платежного и инвестиционного инструмента, но и как двигателя решительных перемен в мировой экономике и окончательного ее перехода на высокотехнологичные рельсы.

Практически сразу после зарождения рынка криптовалют власти разных стран начали предпринимать попытки взять операции с криптоактивами под свой контроль. Одними из первых в этом вопросе стали Норвегия и Германия. В 2013 году Норвегия признала криптовалюту цифровыми активами и ввела налогообложение дохода от операций с ней. Германия тогда же, в 2013 году, наделила биткоины статусом расчетной единицы, разрешив таким образом использовать их в качестве средства платежа.

Тем не менее, спустя 10 лет мировое сообщество так и не пришло к единому мнению, каким образом унифицировать подход к регулированию крипторынка. И если некоторые государства, такие как Сальвадор или Япония, все-таки решили поставить криптовалюту на один уровень с традиционными фиатными деньгами, то многие страны, среди которых Китай, Египет, Вьетнам, идут по пути максимального ограничения любых операций с криптоактивами, вплоть до их полного запрета.

Мы решили разобраться, как выстроено регулирование криптовалютной отрасли в разных юрисдикциях и к чему готовиться поклонникам криптовалют, живущим в Украине.

Для чего многие страны стремятся контролировать криптоиндустрию? Технология блокчейна, которая лежит в основе всех операций с цифровыми активами, изначально базируется на принципах децентрализации. Это означает, что нет единого эмиссионного центра, который выпускает криптовалюту, того самого «печатного станка». А любая трансакция по переводу биткоина и ему подобных от пользователя к пользователю дробится на n-ное количество блоков, за счет чего риски воровства средств сводятся практически к нулю. В свою очередь, блокчейн может гарантировать анонимность сделок и их участников.

Такой подход в корне отличается от того, как выстроено денежное обращение на привычном валютном рынке. Там есть центральный банк, который не только эмитирует валюту, но и устанавливает правила для операций с долларом, евро, гривной, может влиять на формирование валютного курса, ограничивать денежные переводы и т. д. Кроме того, фискальные структуры могут получить доступ к данным о том, у кого сколько средств находится на депозитах или текущих счетах. Это позволяет отслеживать движение капитала и ловить за руку налоговых уклонистов, замораживая при необходимости их деньги.

Поэтому теперь становится понятно, для чего законодательные и регуляторные органы разных стран пытаются перенести практику контроля фиатного денежного рынка на криптовалютный. Это нужно главным образом для того, чтобы:

• идентифицировать держателей криптовалют и обеспечивать их учет;
• отслеживать сделки с криптовалютами, их объем, частоту и целевой характер;
• вести налоговый контроль и облагать налогами доходы от операций с криптоактивами;
• бороться с отмыванием денег и легализацией средств, которые получены преступным путем.

В чем сложности регулирования крипторынка? По сути, хаос в подходах к контролю криптоиндустрии (и в попытках этот контроль организовать) связан с особенностями технологии блокчейна и с тем, что этот рынок за 14 лет своего существования выработал определенные негласные правила, которые будет непросто поломать. А именно:

• децентрализация практически исключает возможность урегулировать обращение криптовалют по тем же лекалам, как это происходит на фиатном рынке, и уж тем более влиять на формирование курса;
• по этой же причине любые попытки контролировать эмиссию криптоактивов также обречены на провал. Ведь, по сути, каждый желающий может быть майнером и добывать валюту на своем компьютере, превратив его в «печатный станок»;
• огромное количество игроков на крипторынке – бирж, посредников разного калибра, сервисов хранения критовалюты (кошельков) – крайне усложняет приведение их деятельности в рамки правового поля каждой конкретной юрисдикции;
• анонимность операций вкупе с озвученными выше факторами создают огромные препятствия для налоговых структур в части отслеживания трансакций с криптовалютами и налогообложения полученного дохода.

Государства, которые пошли по пути либерализации крипторынка. Одна из стран, полностью легализовавших обращение криптовалют – это Сальвадор. С октября 2021 года криптоактивы в Сальвадоре обладают таким же статусом, как и доллар США, который является в этой стране официальной валютой. Это означает, что биткоином можно расплачиваться за любые товары и услуги.

При этом расходы госбюджета Сальвадора на запуск обращения криптовалюты оцениваются в $375 млн. Это около 1,3% ВВП страны. В том числе убытки правительства от вложений в биткоин исчисляются суммой $60 млн.

Любопытные процессы, связанные с легализацией криптовалют, происходят на Черном Континенте. По данным американской аналитической компании Chainanalysis, в период с июля 2021 по июнь 2022 года объем операций с криптовалютами в странах Северной Африки вырос на 48%. А согласно исследованию биржи KuKoin, страны Субсахарской Африки (это вся территория к югу от пустыни Сахара) занимают второе место в мире после США по объему криптовалютных трансакций. Аналитики KuKoin заявляют, что Африка демонстрирует «…самые высокие темпы внедрения криптовалюты в мире».

Центральный банк страны (South African Reserve Bank) заявил, что финучреждения могут проводить операции с криптоактивами, в том числе акцептировать сделки по выводу цифровых денег в фиатные. Кроме того, с 1 июня по 30 ноября 2023 года в ЮАР пройдет кампания по лицензированию субъектов, которые намерены предоставлять любые связанные с криптовалютами услуги (биржи, посредники, консультанты). При этом майнеры освобождены от лицензирования. Их деятельность государство никак не ограничивает.

По пути свободы для криптовалют пошла и Япония. Хотя и не совсем полной свободы. Весной 2017 года власти страны признали цифровые активы полноценным средством платежа, обязали криптовалютные биржи получать лицензии (это требование было продиктовано, в том числе, банкротством в 2014 году крупнейшей на то время биржи Mt.Gox), освободили от НДС операции по обмену криптовалют на фиатные деньги. Согласно индексу Finder’s Cryptocurrency Adoption, к концу 2022 года порядка 7,8 млн японцев владели криптовалютой или использовали ее в повседневных расчетах.

Впрочем, со временем некоторые представители власти в Японии начали настаивать на ужесточении законодательства. В частности, когда в январе 2018 года произошел взлом токийской криптобиржи Coincheck и хищение активов на сумму около $446 млн, появилась идея ужесточить правила лицензирования бирж и обязать торговые площадки передавать контролирующим органам данные о своих клиентах. А в июне 2022 года, после того как рухнул стейблкоин UST, парламент Японии принял закон, нормы которого предусматривают обязательную привязку криптовалют к иене. Вдобавок к этому право эмитировать стейблкоины останется только у банков и других лицензированных участников рынка.

Но настоящим раем для криптовалют можно считать Германию. Как уже было сказано выше, Германия одна из первых признала криптоактивы полноценным средством платежа. Вдобавок к этому немецкие власти на законодательном уровне разрешили майнинг и операции с криптовалютами – конвертацию, трейдинг. Сегодня криптовалюты в Германии имеют определение «частные деньги», что дает право производить расчеты с их помощью бизнесу – предпринимателям, компаниям, банкам. В то же время нужно уплачивать налог на доход от операций с криптовалютами.

Государства, которые ведут консервативную политику в отношении криптовалют. Главным антиподом вышеупомянутых стран является, конечно же, Китай. КНР начала свой путь по ужесточению условий для крипторынка почти 10 лет назад. В декабре 2013 года власти Китая запретили банкам совершать любые операции с криптовалютой, а впоследствии Народный банк Китая (НБК) обнародовал директиву о прекращении деятельности криптобирж. В сентябре 2017 года НБК прибегнул к аналогичным мерам и в отношении ICO (первичное размещение монет, аналог IPO на рынке акций) в Китае, так как этот инструмент угрожал стабильности национальной экономики.

Последний гвоздь в крышку гроба крипторынка в КНР был вбит осенью 2021 года. НБК сделал заявление о том, что любые операции с криптоактивами в Китае полностью незаконны. А гражданам, которые будут уличены в подобных сделках, грозит уголовное наказание. Все эти запреты, к слову, коснулись не только держателей криптовалют, но и майнеров. До этого момента около половины мощностей по добыче биткоина находились в Китае. Многие из майнеров переместились в итоге в США, в результате чего доля Штатов в общем объеме вычислительных мощностей в сети биткоина возросла с 18 до 35,4%.

Как такового прямого запрета на использование криптовалют в США нет. Но, к примеру, штат Нью-Йорк в ноябре 2022 года ввел ограничения майнинга криптоактивов, заблокировав выдачу новых разрешений на установку «добывающих» мощностей. В целом же американские власти обеспокоены тем, что этот рынок живет своей жизнью где-то за пределами законодательного поля и на нем процветают схемы мошенничества и обмана. В связи с этим в сентябре 2022 года Белый дом презентовал комплексную стратегию регулирования криптовалютной индустрии США. Конечно, это не Китай.

Но многие пункты этой стратегии довольно болезнены для криптоэнтузиастов. Криптобиржи и сервисы криптокошельков будут обязаны усилить идентификацию пользователей; произойдет ужесточение контроля за деятельностью провайдеров криптовалютных услуг; нелицензированные криптовалютные биржи и NFT-платформы будут и вовсе признаны вне закона; любые услуги по переводу средств, которые номинированы в криптовалютах, подвергнутся лицензированию. По мнению инициаторов грядущей реформы, в перспективе криптоиндустрия должна придерживаться тех же правил, что банки, брокеры и системы денежных переводов.

Жесткую позицию в отношении криптовалют занимают и власти Индонезии. Еще в 2014 году Центральный Банк Индонезии обнародовал свою позицию в отношении этого вида активов, заявив, что биткоин и другие цифровые валюты не являются действительными платежными инструментами в стране. Спустя несколько лет Банк Индонезии выступил с еще более жесткой критикой криптовалют и указал на тот факт, что они активно используются для отмывания денег и финансирования терроризма.

Дело в том, что, несмотря на позицию центробанка и OJK, Агентство по регулированию торговли товарными фьючерсами дало добро на операции с криптовалютами в рамках товарно-сырьевых бирж. Получается, что крипторынок в Индонезии существует в двух измерениях. В пределах финансового сектора он под запретом, в то время как в рамках биржевой отрасли торговля цифровыми активами растет и процветает.

Что происходит с регулированием рынка криптовалют в Украине? Законодательно украинская власть подошла к вопросу правового статуса только в 2021 году. А в феврале 2022 года, как раз накануне начала боевых действий, Верховная Рада приняла во втором чтении законопроект №3637 «О виртуальных активах» (теперь это закон №2074-IX). Его нормы определяют:

• правовой статус, классификацию и право собственности на виртуальные активы;
• регуляторов рынка – ими будут Национальный банк и Национальная комиссия по ценным бумагам и фондовому рынку;
• список поставщиков услуг виртуальных активов и условия их регистрации;
• меры финансового мониторинга в сфере виртуальных активов.

Если вкратце, то криптовалюты, как уже понятно из формулировок выше, признаны в Украине виртуальными активами. Это нематериальное благо, которое является объектом гражданского права. Операции с виртуальными активами могут проводить специализированные поставщики услуг (проще говоря, криптобиржи), которые получат соответствующее разрешение на сделки с криптовалютой, в том числе на обмен, на переводы и т. д.

Правда, пока что закон №2074-IX в силу не вступил. Потому что Рада должна принять еще поправки в Налоговый кодекс (они прописаны в законопроекте №7150). И здесь тоже хороших новостей особо нет. Юридические лица будут платить при получении дохода от операций с виртуальными активами 5% налога на прибыль, физические лица – 5% НДФЛ и еще 1,5% военного сбора. Более того, физлицам придется указывать доход от криптовалют в ежегодной декларации.

Иными словами, Украина в разработке подходов к регулированию крипторынка пошла по пути тех стран, где криптовалюта формально легализована (как в США, например), но использовать ее по прямому назначению, оплачивая покупки, все равно невозможно. Кроме того, требование к лицензированию бирж может привести к тому, что из Украины уйдут крупные площадки. А запуск полноценного налогообложения операций с криптовалютой заставит владельцев криптокошельков искать более комфортные юрисдикции.

Тем временем Министерство цифровой трансформации гордо рапортует о том, что Украина входит в тройку стран – лидеров по использованию криптовалют, и обещает создать максимально комфортные условия для развития криптобизнеса.

Как оно будет на практике, станет понятно лишь после того, когда в полной мере вступит в силу законодательное регулирование этого рынка.